Душанбе отказывается вернуть российских пограничников в Таджикистан, и, следовательно, поток смертоносного зелья в Россию не уменьшается.
Прокуратура Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана (в просторечии ГБАО известна как Памир) возбудила уголовное дело по факту массовых беспорядков, оказание сопротивления властям и захвате оружия, произошедших в Хороге в конце ноября. В результате вооруженного инцидента, который произошел между группой молодых людей и силовиками, пострадали шестеро сотрудников правоохранительных органов страны, сожжены две машины, принадлежащие ГКНБ и МВД страны.
Причиной инцидента стал арест сотрудника таджикского Агентства по контролю за наркотиками (АКН) Шерика Абдуламидова, которого спецслужбы обвиняют в хищении и незаконном хранении оружия, организации массовых беспорядков, насилии в отношении представителя власти.
Нынешний инцидент – лишь один из множества вооруженных стычек в Памире, и практически все они имеют отношение к контрабанде наркотиков из соседнего Афганистана.
Напомним, что летом 2012 на Памире произошла настоящая война между правительственными войсками и памирскими боевиками. По официальным данным, в ходе боев погибли 12 военнослужащих, еще около 20 ранены. Потери со стороны боевиков — 30 человек, 40 задержаны. Однако по оценкам журналистов и правоозащитников жертв было значительно больше— более ста погибших среди военных и столько же среди мирных жителей.
Спецоперация на таджикском Памире началась после того, как правительственные войска попытались задержать подозреваемых в убийстве генерала Абдулло Назарова, начальника регионального управления Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ). По официальной версии, Назаров был убит при въезде в город Хорог — административный центр ГБАО — после ссоры с подполковником пограничных войск, уроженцем Хорога Толибом Айембековым.
Толиб Айембеков считался одним из четырех неформальных лидеров Памира, специализирующихся на контрабанде наркотиков. Он был братом знаменитого Абдумалона Айембекова (более известного, как Леша Горбатый) – главного полевого командира и наркобарона Памира, убитого в 1994 году.
Корреспондент Росбалта встречался с Лешей Горбатым в 1993 году: рост Абдумалона был не более 160 см, а на спине у него возвышался огромный горб. Внешне этот человек напоминал тяжелого инвалида, и трудно было поверить, что ему беспрекословно подчиняются памирские боевики. Айембеков не отрицал, что занимается контрабандой наркотиков, но считал своей главной задачей не допустить на Памир как правительственные войска, так и боевиков оппозиции.
"Промышленности у нас нет, а зима длится полгода, и мы не можем, как жители других регионов Таджикистана заниматься выращиванием фруктов. Контрабанда наркотиков – это единственный способ для нас выжить", — убеждал меня знаменитый мафиози.
В аргументах Леши Горбатого есть, по крайней мере, доля правды. Так же рассуждают и выращивающие мак афганские крестьяне, и войска НАТО крайне редко уничтожают их плантации.
После вывода российских погранвойск из Таджикистана памирский участок границы стал почти прозрачным. Этот регион особенно удобен контрабандистам. Таджикский и афганский Бадахшан разделяет узкая и мелкая здесь река Пяндж, которую на восточном Памире можно перейти даже вброд. На западном же Памире контрабандисты используют в качестве средства передвижения обычную автомобильную камеру, к которой пришивают "дно", а в качестве весел используют деревянные лопаты.
Непрекращающиеся вооруженные стычки на Памире показывают, что проблема контрабанды наркотиков здесь по-прежнему актуальна. При этом не следует тешить себя иллюзиями, что борьба идет между контрабандистами и силовиками – большинство экспертов оценивают эти столкновения, как борьбу между конкурирующими группами интересов в одном бизнесе.
Проблема контрабанды наркотиков из Афганистана на Памир а не может не волновать Москву, поскольку потом львиная доля этого смертоносного зелья переправляется в Россию.
В этой ситуации было бы логичным договориться с Душанбе о возвращении российских пограничников на таджикско-афганскую границу. Перехватить их на огромной (более 7 тыс. км) и слабо охраняемой российско-казахстанской границе гораздо сложнее, чем в Таджикистане. По данным главы ФСКН Виктора Иванова, ежегодно в России от употребления наркотиков умирает около 100 тыс. человек. Причём, погибают прежде всего люди в активном и трудоспособном возрасте.
В этой ситуации уже давно ожидалось, что Москва и Душанбе примут соглашение о возвращение российских пограничников в Таджикистан. Многие аналитики предрекали, что это будет сделано на сентябрьском саммите ОДКБ в Сочи, но, увы, этим прогнозам не суждено было сбыться. Отчасти, почему это соглашение так и не было принято, проясняет сегодняшнее интервью посла России в Таджикистане Игоря Лякина-Фролова "Коммерсанту". Как заявил высокопоставленный российский дипломат: "Наши таджикские партнеры говорят, что они могли бы при материально-технической поддержке и России, и стран ОДКБ обеспечить надежную охрану границы. Вопрос о том, чтобы вернуть российских пограничников на таджикско-афганскую границу, нашими таджикскими партнерами не ставится".
Вызывает сильные сомнения, что материально-техническая поддержка стран ОДКБ коренным образом защитит таджикскую границу от смертоносного зелья из Таджикистана.
"Основная угроза на таджикско-афганской границе в нулевые годы и сегодня — это не угроза прорыва бандформирований, а наркотрафик. Между тем для одних — это угроза, а для других — волшебный источник обогащения. Источник, которым пользуются не только преступные группировки контрабандистов, но и те, кто облечен властью в Таджикистане, в том числе представители силовых ведомств. Поток опиатов из Афганистана не мог бы достигать России без участия в этом трафике представителей властных структур транзитных стран, то есть в том числе и Таджикистана", - заявил "Росбалту" главный редактор журнала российского журнала "Проблемы национальной стратегии" Аждар Куртов.
По мнению эксперта о достоверности подобной версии свидетельствует и тот факт, что имеется странное совпадение: выпуск и принудительное распространение среди населения Таджикистана акций на строительство Рогунской ГЭС совпадает с падением показателей по задержанию наркодельцов в республике. "Нетрудно предположить, что власти Душанбе просто заняли позицию: "Вы даете деньги на Рогун, а мы закрываем глаза на то, как вы их зарабатываете", – считает Аждар Куртов.
В пользу версии Куртова свидетельствует и тот факт, что и в последнем инциденте был замешан сотрудника таджикского Агентства по контролю за наркотиками. Поэтому вряд ли стоит надеяться, что поток смертоносного зелья в Россию уменьшится.
Правила комментирования
comments powered by Disqus