Не заключается ли задача в данном случае в том, чтобы добиваться поставленной цели, не вызывая при продвижении к ней негативных эмоций у Москвы и россиян

Издание New Statesman опубликовало статью Софи Макбейн под названием «The President of Kazakhstan suggests his country should be renamed» - «Президент Казахстана полагает, что его страна должна быть переименована».

В предисловии к ней говорится так: «Президент Назарбаев более не желает править «станом». Так что он предлагает, чтобы она стала «Қазақ елі» или «Казахия».

Далее уже в самой статье излагается следующее: «Присвоение названия стране или городу является сильным действием и возможностью навязать свою идеологию - вот почему столь многие бывшие колонии были заинтересованы в том, чтобы избавиться от своих колониальных топонимов».

Есть основания полагать, что появившееся ныне предложение о переименовании Казахстана относится, быть может, как раз к такому случаю. Имеется в виду – интерес в том, чтобы избавиться от своего, с позволения сказать, «колониального топонима».

Но он, такой интерес или, вернее, такая причина, похоже, попросту не называется. Почему? Да потому, что Астана была и остается единственной постсоветской столицей, не бросающей никакого публичного вызова в адрес Москвы, российской общественности и поддерживающей все интеграционные инициативы Кремля в рамках СНГ. Тому, видимо, есть свои причины. Но речь не об этом. Она о том, что Астана, идя на какой-либо шаг, который может быть понят как вызов Москве, аргументирует его, как правило, ссылками на обстоятельства, которые никакого отношения к России не имеют.

Возьмем, к примеру, недавнюю девальвацию тенге. Вот что по ее поводу информационное агентство Reuters в своем репортаже под названием «RPT-Rouble slide means Russia neighbours may follow Kazakh devaluation» - «Скольжение рубля вниз означает, что соседи России могут последовать за казахской девальвацией» пишет: «Казахстан объясняет свой шаг глобальной нестабильностью, вызванной Федеральной резервной системой США, сворачивающей свою политику печатания денег посредством приобретения финансовых активов. Но аналитики видят объяснение, скорее, в реальном снижении курса рубля по отношению к тенге примерно на 10 процентов в течение последнего года». В целом же в дальнем зарубежье сейчас уже нет сомнения в том, что девальвация тенге является, прежде всего, прямым ответом на обесценение российского рубля. Но в официальном ее обосновании акцент делается на политике, которую проводит Федеральная резервная система США.

Примерно так же дело, видимо, обстоит и в истории с появлением предложения о переименовании страны. Только в этот раз при обосновании делается ссылка на Монголию, хотя она вряд ли является той страной, которой Казахстану следует завидовать в плане привлечения инвесторов и туристов. Это должно быть ясно даже дилетанту в таких вопросах.

Именно такое, образно говоря, «наведение тени на плетень» подталкивает к мысли о том, что задача и в данном случае заключается в том, чтобы добиваться поставленной цели, не вызывая при продвижении к ней негативных эмоций у Москвы и россиян.

А проблема же здесь вот в чем. 24 апреля 1994 года появилось постановление правительства. Постановление, которое было принято на основании решения терминологической комиссии, посчитавшей, что слово Kazakhstan является английским переводом русского названия страны «Казахстан», а не казахского – «Қазақстан», поэтому по-английски она должна называться Kazakstan. Но с этим переименованием якобы не согласилось мировое сообщество. Вряд ли это было именно так. Идеология международного права, регулирующего межгосударственные отношения в мире, зиждется на непререкаемом уважении к мнению любого государства во всем, что, прежде всего, касается его самого. Единственное условие: оно - это «все» - не должно быть оскорбительным для других государств или же ущемлять их интересы. А кого могла оскорблять или чьи интересы стала ущемлять наша страна, решив называться по-английски «Kazakstan»?! И, скорее всего, получилось так, что это англоязычное название просто не прижилось в русском языке, посредством которого главным образом осуществлялась и продолжает осуществляться связь Республики Казахстан с внешним миром. Как бы то ни было, казахское правительство 2 ноября 2001 года приняло постановление, по которому международное название страны Kazakstan было официально изменено на Kazakhstan. И это, несмотря на то, что Kazakstan получается от самоназвания казахского народа – kazak или «қазақ».

Выходит, официальная Астана в 2001 году под давлением обстоятельств отступила от своего же решения, принятого семью годами ранее. Но, похоже, она не смирилось с тем, что страна и по-английски должна продолжать называться на русский манер Kazakhstan.

Поэтому, видимо, и предпринимается такой маневр. Имеется в виду появление предложения о переименовании страны в «Қазақ елі». При использовании латинской графики оно предстает в таком виде «Kazak Eli».

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram