Российский газ, иранская нефть и китайские трубы - основные факторы политики в Центральной Азии, как они изменятся в связи с ожидаемыми санкциями против России и аппетитами Китая. 

Воздержание Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана во время голосования на Генассамблее ООН по поводу «крымского вопроса» с экономической точки зрения вполне объяснимо. 

Страны Центральной Азии слишком энергозависимы от России, чтобы высказываться на внешнеполитической арене без оглядки на этот фактор. 

Запасы истощаются, потребности растут

Экспортные газовые амбиции Узбекистана конца 90-х годов - сегодня свелись к роли страны-транзитера в основном туркменских углеводородов. 

Проблемы с разведкой и разработкой собственных месторождений газа в Узбекистане ограничивают рост объемов экспорта в лучшем случае до 20 млрд кубометров к 2020 году против нынешних 15 млрд кубометров.

Прогнозы роста добычи «голубого топлива» к указанному периоду – с нынешних 65 млрд до 80 млрд. кубометров также не оправдаются. 

Кроме того, за последние годы внутреннее потребление газа в республике выросло в 1,3 раза и составляет порядка 50 млрд. кубометров при общей добыче 62-65 млрд. кубометров ежегодно.

В сентябре 2012 года «Узтрансгаз» приступил к экспорту узбекского газа в Китай. К 2015 году планируется построить третью очередь узбекского участка газопровода «Центральная Азия-Китай» мощностью 25 млрд кубометров газа. 

Это позволит к 2016 году довести объем экспорта узбекского газа в этом направлении до 10 млрд кубометров против сегодняшних 4 млрд кубометров. 

Однако, рост происходит на фоне снижения поставок в Россию: в 2013 году поставки сократились до 7,5 млрд кубометров против 9 млрд кубометров в 2012 году. 

Кроме того, в 2015 году планируется начать строительство четвертой очереди узбекского участка газопровода «Центральная Азия-Китай» пропускной способностью 30 млрд кубометров газа, которая позволит довести общую мощность газопровода к 2017 году до 85 млрд кубометров. 

Прокладка новой трубы лишает Узбекистан традиционных рычагов влияния на Таджикистан и Кыргызстан, с помощью «газового шантажа», поскольку четвертая линия пройдет и через их территории. 

Нефти меньше - импорта больше

Ближайшее будущее узбекской нефтяной отрасли обусловлено тем, что месторождения Узбекистана истощены почти наполовину, а их остаточные извлекаемые запасы составляют немногим более 50 млн тонн - при внутренней потребности в восемь млн тонн нефти в год. 

Узбекистан импортирует нефть с 2005 года, объемы растут с каждым годом. Минувшей осенью договорились о поставках из Туркменистана, объемы импорта, по разным оценкам – до 1 млн тонн.

В условиях снижения добычи нефти правительство Узбекистана активизирует процесс производства нефтепродуктов из альтернативных источников сырья - синтетического топлива (процесс GTL - gas to liquid), переработки сланцевой руды и использования метанола. 

Это требует серьезных инвестиций – порядка 11-12 млрд долларов США. 

Только один GTL-завод, который «Узбекнефтегаз» будет строить совместно с южноафриканской Sasol и малазийской Petronas, оценивается уже почти в 5,6 млрд долларов США. 

Казахстан: между Россией, Ираном и Китаем

Национальная компания "КазМунайГаз" (КМГ, "Нефть и газ Казахстана") прогнозирует непростой 2014 год и разрабатывает антикризисный план на случай падения цены на нефть ниже 90 долларов за баррель.

Негативный сценарий развития событий основан и на том, что в последние пять лет были открыты нетрадиционные запасы нефти (сланцевый газ) более чем на 1 трлн баррелей (что эквивалентно более чем 30 годам поставок); большую их часть можно извлечь при цене $75 и ниже, многие запасы уже разрабатываются.

Как считает министр нефти и газа республики Узакбай Карабалин, введение экономических санкций в отношении России может осложнить экспорт казахстанских нефти и газоконденсата, который в 2013 году составил 68,2 млн тонн (+0,1% по сравнению с 2012 годом). 

Казахстанские нефтяники готовы прорабатывать альтернативные варианты экспорта жидких углеводородов в обход России - через Азербайджан и Грузию. 

Астана сейчас внимательно наблюдает за событиями вокруг Ирана: если санкции в отношении Тегерана будут сняты, то Казахстан вернется к поставкам нефти в эту страну через порт Актау. 

Кроме того, будет активизирована работа в китайском направлении - нефтепровод «Атасу-Алашанькоу» может выйти на проектную мощность 20 млн тонн уже в 2016 году. 

Вторым возможным негативным последствием от введения санкций может стать избыточное насыщение казахстанского рынка российскими ГСМ, в случае невозможности их экспорта. 

Внутреннее потребление бензин и дизтоплива в республике сегодня составляет около пяти миллионов тонн в год, из которых порядка 1,7 миллиона тонн импортируется, преимущественно из России. 

В КМГ не исключают ценового давления российских поставок и затоваривания рынка, что осложнит работу отечественных производителей. 

20-процентная девальвация тенге, предпринятая в феврале Нацбанком Казахстана, может существенно снизить получаемую сейчас прибыль местных НПЗ (нефтеперерабатывающих заводов). 

Надежды на рост внутренних ресурсов пока не оправдываются. В прошлом году из-за утечек в трубопроводах остановлена на неопределенный срок добыча нефти на месторождении «Кашаган» - главной сырьевой надежде страны.

Туркменистан: обострение конкуренции с Россией

Санкции против России и ожидаемое сокращение поставок «Газпрома» в Европу ставит Ашгабад в непростую ситуацию. 

Сейчас Москва попробует компенсировать будущие потери: с Китаем планируется 30-летний контракт, предполагающий поставки 38 млрд кубометров газа в год. 

Таким образом, туркменский газ в китайском направлении превращается для России в мощного конкурента. 

Видимо, Москва всеми силами (возможно, даже в ущерб цене) будет добиваться снижения поставок туркменского газа в Китай.

Хотя Туркменистан всячески демонстрирует рынку готовность продавать газ Китаю. 

В частности, строительство уже четвертой ветки газопровода «Центральная Азия-Китай» позволит увеличить поставки туркменского газа в Поднебесную с нынешних 28 млрд кубометров до 65 млрд кубометров уже к 2017 году.

Падения поставок в этом направлении Туркменистану не удастся компенсировать.

Два газопровода на иранском направлении имеют мощность только 20,5 млрд кубометров в год. Будущий газопровод «Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия» (ТАПИ) с объемами поставок 33 млрд кубометров газа в год – пока на стадии обсуждения.

Все это не стыкуется с планами туркменских властей довести добычу газа к 2030 году до 250 млрд кубометров, в том числе экспорт – до 125 млрд кубометров против 77 млрд и 44 кубометров в 2013 году соответственно. 

На газ и нефть приходится более 90% туркменского экспорта и почти 70% доходов госбюджета, поэтому даже незначительное снижение цен для Ашгабада будет иметь крайне негативные последствия. 

Кыргызстан: 100% зависимости от «Газпрома»

На фоне перманентной политической нестабильности властям республики сложно маневрировать в резких спорах на постсоветском пространстве. 

Республика на 90% зависит от импорта углеводородов. В июле 2013 «Газпром» за символическую цену в один доллар США приобрел 100% компании «Кыргызгаз», занимающейся закупкой, транспортировкой и распределением природного газа потребителям в стране. 

Дочернее предприятие «Газпрома», «Газпром нефть Азия», сегодня контролирует 70% топливного рынка республики. Поиски альтернативных участников рынка всегда будут упираться в мощное российское лобби.

Российский газовый монополист заявлял о планах инвестироватьв модернизацию и реконструкцию газовой инфраструктуры Кыргызстана 600 млн долларов США.

Однако, учитывая нынешнюю ситуацию и низкую инвестиционную активность «Газпрома» в Центральной Азии в последние годы, ожидать серьезных вложений не следует. 

Собственные запасы природного газа в Кыргызстана сегодня оцениваются в шесть млрд. кубометров и собственной добыче около 20 млн. кубометров в год. 

С учетом ежегодного внутреннего потребления - около 300 млн кубометров - в теории это могло бы избавить республику от импорта «голубого толпива» из Узбекистана и Казахстана, как минимум лет на двадцать (без учета прироста запасов еще на больший срок). 

Таджикистан: спасение в угле и китайской трубе

Душанбе, также зависимый на 90% от импорта углеводородов, стремится обезопасить себя от излишней зависимости за счет внутренних резервов - прежде всего угля. 

В 2013 году добыча его выросла на 25% по сравнению с 2012 годом и достигла 518 тысяч тонн. Сегодня на угле работают 162 промышленных предприятия, годовая потребность которых превышает 205 тысяч тонн. В том числе Таджикская алюминиевая компания (Талко) и «Таджикцемент».

Топливная стратегия правительства предполагает к 2015 году довести добычу угля до 880 тысяч тонн – за счет строительства тепловых электростанций, работающих на угле, мощностью 1,12 тыс. МВт. 

На случай нехватки угля в Таджикистане рассчитывают на строительство к 2017 году 4-й ветки газопровода «Центральная Азия-Китай» мощностью 30 млрд куб в год, которая в отличие от трех предшествующих, впервые пройдет через территорию республики. 

Неизвестно, смогут ли таджикские власти забирать часть транзитного газа (ежегодная потребность – порядка 200 млн кубометров). 

Однако, не исключено, что Душанбе будет в этом крайне заинтересован и сможет договориться с Пекином в случае неэффективности перевода экономики на угольные рельсы.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram