Редакция "Радиоточки" приводит выдержки доклада с рабочим названием "Исламистские угрозы Евразии" эксперта по повстанческим движениям Джейкоба Зенна из американского фонда "Наследие" (The Heritage Foundation), с которым он выступил на слушаниях в Конгрессе США.

Американский эксперт Джейкоб Зенн в своем выступлении рассказал свое видение террористических угроз на просторах Средней Азии и Казахстана. По мнению Зенна, следующие группировки боевиков являются основными в Центральной Азии:

• "Исламское движение Узбекистана" (ИДУ) и его ответвление "Союз исламского джихада" (СИД). В конце 1990-х – начале 2000-х боевики ИДУ были вытеснены из Узбекистана в результате силового воздействия Ислама Каримова на исламистских боевиков. Карательные меры против ИДУ и других боевиков усилились после того, как в 1999 году они попытались убить президента Каримова, а в 2004 году осуществили серию нападений на американские и израильские объекты в Узбекистане. Однако, начиная с середины 1990-х, боевики смогли разместить базы в Таджикистане, воспользовавшись нестабильностью страны после гражданской войны 1992-1997 гг., и обеспечить свое присутствие в северных областях Афганистана под контролем "Талибана". По состоянию на 2013 год ИДУ действует рука об руку с пакистанским "Талибаном", но посылает людей также и в северный Афганистан, чтобы помочь афганскому "Талибану".

• "Исламская партия Туркестана" (ИПТ), которая ранее была известна как "Исламское движение Восточного Туркестана" (ИДВТ). С момента ее создания в 2008 году, ориентированная на уйгуров "Исламская партия Туркестана" (ИПТ) поклялась проводить джихад против "коммунистических китайских оккупантов" Синьцзяна. Примечательно, что первые два лидера ИДВТ и бывший лидер ИПТ Абдул Шакур аль-Туркистани (Abdul Shakur al-Turkistani) были в высокой степени интегрированы в круги "Аль-Каиды", при этом аль-Туркистани служил в качестве командира "Аль-Каиды" на племенных территориях Пакистана. Самые крупные нападения ИПТ были совершены 30-31 июля 2011 года в Кашгаре, провинция Синьцзян, Китай.

• "Джунд аль-Халифат" ("Солдаты Халифата"). Группировка "Джунд аль-Халифат", или "Солдаты Халифата" сейчас базируется на племенных территориях Пакистана, но, по сообщениям, имеет свои ячейки на Северном Кавказе. Вопреки распространенному мнению о том, что "Джунд аль-Халифат" возникла из ниоткуда, в конце 2000-х на Северном Кавказе имелись признаки присутствия казахских группировок боевиков, действующих совместно с "Союзом исламского джихада" и другими повстанцами. Российский Северный Кавказ, который включает такие нестабильные регионы, как Дагестан и Чечня, находится всего в 483-х километрах от Западного Казахстана по ту сторону Каспийского моря. Поток торговли, боевиков и салафитской идеологии с Северного Кавказа в Западный Казахстан стал причиной всплеска воинственности в этом регионе страны на протяжении последних лет.

В 2011 году группировка "Джунд аль-Халифат" осуществила по меньшей мере три нападения в Атырау, Таразе и Алматы, в то время как в 2012 году ее основная операция была связана с серией убийств, совершенных Мохаммедом Мерой во Франции. Другие нападения в Казахстане были осуществлены салафитами-джихадистами в 2011 и 2012 гг., но эти боевики не принадлежат какой-то определенной группировке. Скорее всего, они радикализировались, получив салафитское образование.

• "Хизб ут-Тахрир" (Hizb ut Tahrir, "Партия освобождения"). Группировка "Хизб ут-Тахрир" была основана палестинской диаспорой в 1952 году и считает, что каждый мусульманин должен обязательно работать в направлении восстановления исламского халифата, что никакая другая система права, кроме закона шариата, не является допустимой и что для мусульманских государств является харамом (запретным) поиск защиты у Америки или у других "неверных" (неисламских) государств. Деятельность "Хизб ут-Тахрир" была пресечена в Узбекистане; в 1990-х она завоевала популярность сначала в Центральной Азии и в большей части Казахстана, а потом возникла в Киргизии, насчитывая приблизительно от 20 000 до 100 000 членов.

Между тем эксперт по повстанческим движениям Джейкоб Зенн в своем выступлении в Конгрессе коснулся и вопроса трех наиболее вероятных областей в Центральной Азии, куда могут проникнуть исламистские боевики.

Ферганская долина - многочисленные пограничные проблемы в Фергане, если они останутся неразрешенными, будут постоянным источником конфликта, который в будущем может перерасти в региональную войну.

Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) и Раштская долина в Таджикистане - ГБАО, граничит с Бадахшанской провинцией Афганистана и в 2012 году была замечена в столкновениях между таджикским правительством и полевыми командирами. Длинная и плохо защищенная граница ГБАО с Афганистаном проходит через труднодоступную и труднопроходимую местность, которая позволяет контрабандистам, политическим и религиозным экстремистам и террористам перемещаться в Афганистан и обратно, и является проходом в регион для центральноазиатских боевиков.

Раштская долина в Центральном Таджикистане также является областью нестабильности и политических, религиозных и клановых войн. В конце 1990-х в одном из городов долины ИДУ создало недолго просуществовавшее исламское государство.

Западный Казахстан - это область, где Соединенные Штаты и другие страны Запада имеют важные нефтяные и энергетические интересы. Казахстанское новостное агентство "Тенгри" (Tengri) сообщало, что 90% из 8000 жителей провинции, которые являются мусульманами по вере, находятся, как считается, в возрасте от 13 до 30 лет, а 70% молодых людей находятся под влиянием салафизма. Группировка "Джунд аль-Халифат" вышла из Западного Казахстана, который находится в менее чем 483-х километрах по морю от российского Северного Кавказа. Западный Казахстан является также регионом, где в 2011 году в городе Жанаозене имели место акции протеста со смертельным исходом. В 2012 году казахстанские силы безопасности были весьма успешны в уничтожении террористических ячеек в западном регионе.

"Радиоточка" приводит другое мнение. Совершенно иную точку зрения представляет в эксклюзивном интервью "Радиоточке" аналитик, доктор исторических наук, эксперт по вопросам безопасности Центральной Азии и Среднего Востока Александр Князев:

"ИДУ в его классическом виде закончилось в 2002 году, когда после вытеснения с афганской территории в пакистанский Вазиристан в рядах ИДУ возник "мухолифат" - внутренняя оппозиция, приведшая затем к расколу организации, потом менялись лидеры, спонсоры… Сейчас это не какая-то военная организация в прямом понимании, это, скорее, сетевая структура, мобилизуемая по необходимости, ее участники и целые сегменты, звенья могут переходить под другие бренды, той же уйгурской "Шарк Азатлык Ташкилати", того же Исламского движения Восточного Туркестана, есть еще "Всемирный конгресс уйгурской молодежи", "Информационный центр Восточного Туркестана", есть "Глобальный исламский джихад" - это все, как сообщающиеся сосуды.

"Хизб ут-Тахрир аль-Ислами" - не террористическая организация, она должна квалифицироваться как экстремистская, в свое время она отпочковалась от "Ихван уль-Муслимон" ("Братья-мусульмане"), именно отказавшись от вооруженной борьбы. Это, скорее, подготовка "призывников" для террористических организаций, создана, кстати, Ми-6, головная штаб-квартира в Лондоне, по Южной Азии - в Лахоре, есть сильная ячейка с функциями координации по Центральной Азии в Крыму.

"Джунд аль-Халифат" пока больше похожа на мифологему, конкретных данных по ней нет".

Что касается основных направлений проникновения МТО, то Александр Князев приводит более четкий расклад, не совсем совпадающий с данными американского исследователя:

"Ферганская долина – один из наиболее конфликтогенных регионов вообще в мире по своим объективным характеристикам. Однако, несмотря на обилие алармистских прогнозов на протяжении уже четверти века, пока этот регион знал только два серьезных конфликта: киргизско-узбекский межэтнический конфликт 1990-го и аналогичный – 2010-го. Исламизм не присутствовал ни в каком виде ни в одном из них. Да, есть проблема распространения радикальных и террористических движений и организаций и в Ферганской долине, как и во всем регионе, и не только в этом регионе, но я бы воздержался от утверждений о вероятности какой-либо массовой поддержки этих движений и организаций в любой из частей Ферганской долины – киргизстанской, узбекистанской или таджикистанской. Ярким примером могут служить известные Баткенские события 1999 и 2000 годов, это была попытка проникновения пришлых боевиков, попытка, носившая локальный характер и нейтрализованная относительно небыстро лишь в силу слабости киргизских спецслужб и силовых структур, стоило подключиться союзникам – России, Таджикистану, Казахстану – и все успокоилось малыми усилиями.

Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) Таджикистана – вообще специфический регион, где большинство населения составляют памирцы, исповедующие исмаилизм. Для радикальных исламистских группировок, в религиозном плане ассоциирующих и идентифицирующих себя с суннитским направлением ислама, исмаилиты – это не мусульмане, это хуже, чем кафиры, их считают язычниками, есть такой термин – "джахилийя", то есть невежественные, не знающие истинной веры. В ГБАО идут принципиально иные дестабилизирующие процессы, связанные с противостоянием местных элит с теми, которые находятся у власти в Душанбе. Таджики, кстати, сунниты, и если в Бадахшане нет прямого конфессионального конфликта, то уж оказывать поддержку суннитским радикалам там в любом случае не станут. На этот счет тоже есть опыт – памирцы в ходе гражданской войны в Таджикистане в 1992-1997 годах относились к оппозиции, но они очень мало взаимодействовали с основной силой Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), они просто изолировались от основной части Таджикистана, используя в том числе и просто географический, рельефный фактор, и в войне участвовали очень мало, просто автономизировались.

Раштская долина, а правильнее в нашей терминологии – Каратегинская зона, включающая Гармский, Тавильдаринский, Раштский и Джергетальский районы в Таджикистане – это действительно регион высоко исламизированный, эта местность была ядром ОТО в войне 1990-х, она имеет традиционные связи с территорией Афганистана, но в Афганистане она и в 1990-х, и сейчас основные связи поддерживала и поддерживает с бывшим Северным альянсом, то есть с этническими таджиками, представитель которых Абдулло Абдулло - наиболее вероятный президент Афганистана после предстоящего скоро второго тура выборов. Связей с террористическим интернационалом и здесь не просматривается.

Западный Казахстан подвержен названным угрозам, как и любой другой регион Казахстана, но афганское влияние на него возможно лишь транзитом через Туркмению. Чтобы говорить о вероятности террористической активности или отсутствии оной, нужно понимать ее природу. У всех этих группировок, которые меняют организационную конфигурацию, названия, есть два основных внешних прямых куратора: это спецслужбы Турции и Саудовской Аравии. Высшее руководство – спецслужбы США и Великобритании. Актуальная задача, получившая мощные импульсы в контексте происходящего стремительного сближения России и Китая и достаточно определенного геополитического выбора, сделанного Казахстаном, - дестабилизация китайского "тыла", каковым является Центральная Азия, и российского "подбрюшья", располагающегося здесь же. Одна из частных, но очень важных задач – нарушение или даже прекращение поставок каспийских энергоносителей в Китай. Именно в этом контексте важен Западный Казахстан".

Особое мнение – Александр Князев

"Вообще, в американской политической практике есть одна интересная особенность. Информационная подготовка к тем или иным событиям очень часто совпадает с последующей реальностью, что говорит, на мой взгляд, о проектном характере этой реальности. Так что активности можно ждать по всем названным направлениям".

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram