Здравоохранение Узбекистана сидит на бомбе с часовым механизмом, предостерегают эксперты. Власти утверждают, что добились прогресса в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа, независимые же специалисты полагают, что эти утверждения строятся на подложных цифрах и обманной методике.

В своем выступлении в конце ноября, приуроченном к предстоящему Всемирному дню борьбы со СПИДом, директор Республиканского центра по борьбе со СПИДом Нурмат Атабеков отметил, что Узбекистан добился прогресса в деле борьбы с ВИЧ/CПИДом, и заболеваемость в стране снижается, сообщили местные СМИ.

По словам чиновника, в 2011 году в Узбекистане было зарегистрировано снижение новых случаев инфицирования на 11 процентов по сравнению с предыдущим годом, а в 2010 году – на 5,5 процентов. В этом году в стране должно быть зафиксировано дальнейшее снижение заболеваемости. Общее количество инфицированных продолжает расти – по состоянию на 1 ноября эта цифра составила 24 539 человек – но пик количества новых случаев инфицирования в год пришелся на 2009 год, отметил он.

«Ежегодно у нас тестируется на ВИЧ-инфекцию более 2 миллионов человек, показатель выявляемости на 100 тысяч обследованных составляет [в этом году] 0,19 процента, – подчеркнул Атабеков. – Для сравнения: данный показатель в 2008 году был равен 0,43 процента».

Такие показатели выглядят очень и очень неплохо. Но независимые эксперты утверждают, что Атабеков и его ведомство намеренно озвучивает оптимистичные цифры. Конечно, это не первый случай, когда узбекские чиновники мухлюют со статистикой. Еще с советских времен, когда плановики Узбекистана рапортовали в Москву, озвучивая завышенные данные по урожайности хлопка, Ташкент нередко сообщает вводящие в заблуждение показатели.

Госдепартамент США регулярно предупреждает, что официальные статистические данные Узбекистана по всему чему угодно от показателей экономического роста до насилия в семье «являются не всегда надежными». В ряде случаев власти не останавливаются ни перед чем, чтобы скрыть факты. Так, например, в 2007-2010 годах власти пытались заретушировать скандал в сфере здравоохранения, связанный с инфицированием ВИЧ 147 детей в больницах города Намангана на востоке страны.

Корреспонденты EurasiaNet.org пытались связаться с Атабековым для получения дополнительной информации, но он не отвечал на наши звонки, а его аппарат не предоставил копии его выступления. Однако заместитель директора Центра, Гулом Раджабов, все же кратко побеседовал с нами и подтвердил, что хотя в Узбекистане с каждым годом тестируется все больше народа, «новых случаев заболевания выявляется все меньше и меньше».

Ключом к снижению динамики заболеваемости на бумаге, похоже, является не факт тестирования в прошлом году 2 миллионов человек (из общего населения страны, составляющего порядка 30 миллионов), а то, какие группы подвергаются тестированию. На взгляд ряда экспертов по вопросам ВИЧ, знакомых с ситуацией в Узбекистане, уровень заболеваемости падает, потому что власти тестируют на ВИЧ-инфекцию людей, не входящих в наибольшие группы риска.

Так, например, количество жителей Узбекистана, подвергающихся тестированию, выросло более чем вдвое с 2009 года, когда тест на ВИЧ-инфекцию стал обязательным для беременных женщин. Пары, желающие вступить в брак, также должны сдать тест для получения разрешения на брак. Это хорошая практика, отмечают эксперты по вопросам ВИЧ, но эти люди не входят в группу риска, а их обследование позволяет Ташкенту рапортовать о падении общего уровня заболеваемости.

Но подвергаются ли тестированию представители уязвимых групп, в частности, внутривенные потребители наркотиков и гомосексуалисты? Эксперты обеспокоены, что данные официальной статистики более чем в три раза занижают абсолютные показатели заболеваемости, потому что в консервативном обществе Узбекистана (где гомосексуализм объявлен вне закона) эти самые уязвимые группы населения носят на себе клеймо позора и как таковые могут избегать тестирования.

Получить данные по ВИЧ по Узбекистану – трудная задача. Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) не публикует основных эпидемиологических данных по этой стране, а последние электронные данные по Узбекистану Всемирной организации здравоохранения, полные прорех, приходятся на 2008 год.

Из-за остроты этой проблемы в Узбекистане – где власти вынудили закрыться большинство западных НПО, где иностранцам то и дело отказывают в выдаче виз, а один из местных активистов был в 2009 году отправлен за решетку за распространение литературы о методах профилактики ВИЧ – хорошо осведомленные региональные эксперты соглашаются разговаривать лишь на условии строжайшей анонимности.

Некоторые из них высказывают мнение, что власти намеренно скрывают новые случаи заражения, стремясь отрапортовать о показателях, которые бы благотворно отразились на имидже Узбекистана. Всего несколько лет назад уровень заболеваемости носил взрывной характер. В 2001-2005 годах, когда международные организации помогали внедрять тестирование, количество ежегодно регистрировавшихся новых случаев увеличивалось на 300 процентов.

В качестве отдельной проблемы Атабеков в своем докладе указывал на проблему трудовых мигрантов. В этом вопросе эксперты сходятся во мнениях. По имеющимся оценкам, в России, где ситуация с ВИЧ вырвалась из-под контроля, работает три миллиона узбеков. Как и в Узбекистане, позорное клеймо, накладываемое обществом на представителей групп риска в России, не способствует проведению среди них тестирования.

Мигранты, отправляющиеся из Узбекистана на заработки в Россию, регулярно прибегают к платным секс-услугам (согласно выводам одного исследования за 2009 год, этим занимаются 93 процента человек) и плохо информированы о методах профилактики ВИЧ-инфекции. Как показало проведенное в 2010 году Проектом по контролю СПИД в Центральной Азии исследование, лишь 12,9 процента узбекских мигрантов знали, что использование презерватива может предотвратить заражение. Как представляется, мужчины отправляются в Россию, заражаются там ВИЧ от проституток, а потом передают вирус своим женам на родине.

Но на этом единство во мнениях заканчивается. Один западный эксперт по ВИЧ, имеющая за плечами годы работы в Центральной Азии, указывает еще на две проблемы в связи со статистикой Республиканского центра по борьбе со СПИДом Узбекистана.

Во-первых, анализы показывают ложноотрицательные результаты, говорит она, потому что забранную кровь не хранят должным образом в холодильных установках, особенно в сельской местности.

ВИЧ-положительные люди отправляются обратно в массы с убеждением, что они не являются носителями вируса. Если одного этого еще недостаточно, то эксперт выражает озабоченность еще и тем, что власти целенаправленно корректируют данные по инфицированию, чтобы зафиксировать снижение показателей: «Власти искусственно занижают уровень заболеваемости, замораживая кровь тогда, когда уровень инфицирования в целом по стране достигает определенных нормативов, и переносят тестирование крови на инфекцию на следующий год. Так что, если взглянуть на статистику за данный конкретный год, большинство выявленных случаев приходится на первый квартал. И спектакль продолжается», – говорит она.

Источник: http://russian.eurasianet.org

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram