Политический кризис в Афганистане – пролог к дестабилизации Центральной Азии? Интервью с таким названием дал профессора Российско-Таджикского (Славянского) университета, известный востоковед Хамид Саидов сайту «Евразийское развитие». (Прим.ред. - Саидов Хамид – политолог-востоковед, доктор политических наук. В 1989 году защитил кандидатскую диссертацию в Институте философии АН СССР. В 1978–1982 и 1985–1989 годах проходил службу в аппарате Главного Военного Советника СССР (АГВС) в Афганистане).
- Хамид Саидович, как Вы оцениваете современную ситуацию в Афганистане? Насколько серьезен и опасен политический кризис в стране?
- Недавно вышло большое интервью с заместителем Абдулло Абдулло Мухаммедом Ханом. Он был заместителем Гульбеддина Хекматьяра — весьма авторитетного деятеля, который поддерживает Абдулло. Сам Гульбеддин уже не выступает, видимо, в силу возраста. Но Мухамммед Хан очень интенсивно работает и у него боевой настрой. Он говорит, что пуштуны юго-запада — самый воинственный народ из числа пуштунских племен джадран, джаджи и мангал поддерживают позицию Абдулло. Он говорит, что если вопрос об итоге выборов не будет решен на условиях партии Абдулло, то они совместно с этими пуштунами будут решать его по-своему. По сути, он угрожает правительству.
Затем было опубликовано мнение заместителя Ахмадзая, хазарейца Сарвара Дониш. У хазарейцев есть два лидера — Мухаммад Мухаккик, более авторитетный, который поддерживает Абдулло Абдулло, и Сарвар Дониш, которого поддерживает меньшая часть племен. Вот эта часть в союзе с генералом Дустумом вошли в одну коалицию с Ахмадзаям. То есть, стороны настроены крайне воинственно и бескомпромиссно.
- Как организована процедура аудита голосов?
- Всё начиналось с того, что вдруг по неизвестным причинам ответственный секретарь избирательной комиссии подал в отставку. Теперь они решили создать 100 групп для проведения пересчета. Пока все 100 не смогли создать и говорят, что сформировано 60. И сейчас продолжается процесс подсчета. В нем участвуют и женщины, и старики, представители обеих соперничающих партий.
Так вот, уже есть серьезные замечания по поводу 700 ящиков. А в целом речь идет о фальсификации 1796 ящиков с бюллетенями. А вот как произошли эти фальсификации, до сих пор не понятно. Видимо это надо спрашивать у американцев — организаторов этого «Большой игры».
По каким параметрам они определяют — тоже не очень понятно. Они объясняют, что принято 16 таких параметров или признаков, по которым они признают документ фальсифицированным. 10 из них существовало до этого в избирательной комиссии, а еще 6 им предложили представители международных организаций. Сама процедура определения, насколько тот или иной бюллетень является подлинным, мне, честно говоря, непонятна.
- Может ли быть так, что сам процесс пересчета голосов и его затягивания организованы для дестабилизации страны?
- Не исключено. Более того, представители оппозиции говорят о том, что был и другой сценарий со стороны американцев. По этому сценарию должно было произойти убийство Абдулло Абдулло. И мы знаем, что было три покушения на этого кандидата и ни одного — на Ахмадзая. Так вот, если бы был убит Абдулло, Ахмадзай остался бы один, автоматически стал бы лидером и победителем. Но этого не допустили бы ни американцы, ни общественное мнение в Афганистане. Это вызвало бы бурю протестов. В итоге заставили бы снять свою кандидатуру и Ахмадзая, выборы были бы объявлены несостоявшимися и еще на год-два были бы продлены полномочия Хамида Карзая.
Это очень логичный сценарий: убирается Абдулло, выходит из игры Ахмадзай, остается Карзай. При этом он говорит, что сейчас выборы проводить нельзя, так как это, мол, очень опасно. Поэтому у нас будет переходный этап, полномочия для которого Карзаю даст парламент.
- А в чем логика, если Хамид Карзай не подписывает соглашение о статусе американских войск в Афганистане?
- Он этого не делает сейчас, потому что уходит. Но если окажется, что он остается, то он его быстро подпишет. А возможно, инициирует и изменение самой конституции.
В общем, этот сценарий заслуживает рассмотрения. Оппозиция рассматривает его очень серьезно. По всему Афганистану сторонники Абдулло активно вооружаются. Чем это опасно? В Кабуле, если оценивать все население в более чем 5 миллионов человек, из них примерно более 3 миллионов — таджики. И они в основном сторонники Абдулло. И вполне возможно, что произойдет переворот и они смогут захватить Кабул.
- Может быть, все-таки оба кандидата имеют равные основания выйти победителями из этой схватки?
- Да, есть такое мнение. Ахмад Зия Масуд, брат Ахмадшаха Масуда, который работал Послом, поддерживает идею Керри о создании коалиционного государства с участием обоих кандидатов. Он предложил передать какие—то полномочия правительству и все-таки создать парламентское государство, чтобы один из кандидатов стал президентом, а другой — премьер—министром. Эту идею поддерживают очень многие. Однако вопрос о том, кого будут назначать президентом, и кого будут назначать премьер—министром, тоже является спорным. Простые афганцы в основном признают победу Абдулло, но часть интеллигенции поддерживает Ахмадзая. Не в последнюю очередь это связано с присутствием в рядах сторонников Абдулло такой фигуры, как Гульбеддин Хекматьяр. Однако Абдулло поддерживают и другие выдающиеся лидеры, например, Залмай Расул — бывший министр иностранных дел Афганистана.
На мой взгляд, по справедливости право на власть имеют, прежде всего, Абдулло и его сторонники в лице бывших моджахедов. Это те люди, которые что—то сделали для Афганистана в своё время. Они имеют какие-то заслуги перед страной.
Ахмадзай же не пользуется популярностью в Афганистане. Он живет в стране лишь последние восемь лет. И эти восемь лет он известен, как финансист. Кому нужен финансист в условиях Афганистана, который живет преимущественно за счет иностранной помощи?!
Но в отношении сторонников Абдулло у американцев и в частности — у госсекретаря Керри, есть вполне конкретный план: убрать из власти моджахедов и привести к власти прозападного «интеллигента», наподобие Ахмадзая. Это будет недееспособное правительство, полностью зависимое от внешней помощи. Возможно, это сознательная подготовка ситуации для усиления талибов. Именно они будут главным игроком на фоне слабого правительства.
- Каковы позиции России в регионе?
- В рамках афганского политического кризиса и в целом ситуации в Афганистане позиция у России сегодня слабая. Надо понимать, что американцы не дадут пробиться Абдулло, потому что он представитель севера, а север ориентируется на Россию. Но сегодня, когда в стране идет такой активный политический процесс, активность самого российского посольства в Кабуле мало заметна.
Она необходима — хотя бы в виде просто заявления официальной точки зрения. Россия должна высказать свою точку зрения в этом вопросе.
Но Россия занята проблемами Украины. Эти проблемы отвлекают Россию.
В Москве должны понимать, что объединение узбеков, части хазарейцев, части пуштунов, и их победа будет очень усиливать позицию НАТО. Это и есть НАТО, на самом деле. Не останется никакой надежды на то, что будет усиливаться север Афганистана. Позиции России в Афганистане будут ослабляться.
Сегодня Москве надо работать в Северном Афганистане. У Москвы огромный потенциал влияния там. Во что бы то ни было надо усилить политику России в Северном Афганистане. Это отвечает нашим общим интересам. Северный Афганистан — это почти 16 провинций, 60 % национального богатства Афганистана. Это все будет в руках США. Афганистан будет получать помощь со стороны НАТО, и здесь будут усиливаться позиции Узбекистана.
Возможен и такой вариант, что американцы начнут раздел Афганистана. Тогда на севере через силы НАТО Турция введет свои войска в активном сотрудничестве с Узбекистаном. Хотя Узбекистан не является членом НАТО, но он не входит и в структуру ОДКБ. Зато Турция вполне имеет возможность объявить об участии в операции в Афганистане.
- А кого поддерживают узбеки?
- Они в этом плане очень дружны. Перед выборами Дустум совершил поездки в Узбекистан, Казахстан и этот вопрос решил с Исламом Каримовым и Нурсултаном Назарбаевым. Они будут поддерживать свои этнические группы в этой стране, которые выступают в основном на стороне Ахмадзая. Это вполне естественно. Их основным спонсором по линии НАТО все-таки является Турция. Турция как член НАТО благодаря узбекам имеет единственную возможность получить такие позиции в части провинций Севера Афганистана, какие имеет сейчас Абдулло. Если пассивность России будет продолжаться, северные провинции полностью окажутся под влиянием НАТО.
Поэтому во что бы то ни было надо усилить работу России в Центральной Азии. Присутствие России будет только на пользу нашим республикам.
Традиционно все народы Севера Афганистана, несмотря на то, что была война, ориентировались на Россию. Столько лет была война, но афганцы говорят «шурави». Потому, что СССР относился к ним по-человечески.
И на этом фоне Россия и Таджикистан выступают очень слабенько. Мы молчим. Мы говорим, что мы признаем волю афганского народа, хотя на самом деле мы просто признаем то, что делают другие. То, что Таджикистан и Россия как стратегические партнёры проигрывают на севере Афганистана. Это видно на глазах, что мы упускаем свой шанс в данной ситуации.
- Некоторые эксперты говорят, что надо усилить военное присутствие России в Центральной Азии. Например, расширить военную базу 201 дивизии в Таджикистане, создать еще одну базу Вооруженных Сил России в Айни. Как Вы видите эти инициативы?
- В данный момент, хотя мы много говорим об укреплении позиций России, об усилении военных соединений на границе, но на практике делается очень мало. Уровень присутствия в лучшем случае сохраняется неизменным, а в некоторых аспектах и снижается.
Но нам-то надо быть готовым к тому варианту, что если неудачно завершится вывод иностранных войск и начнется полномасштабная война в Афганистане, мы хотя бы в какой-то мере должны будем оказать содействие Северному Альянсу. Поэтому нужно расширять военное присутствие на границе, вне всяких сомнений. В Таджикистане на это, конечно, нет денег. Нет у нас достаточно оснащенной для этого армии. Мы своими силами с трудом охраняем государственную границу. Здесь нужна помощь России и ОДКБ, действенная и решительная.
- А насколько все-таки реальна угроза дестабилизации в Афганистане? Нет ли здесь какой-то мифологии по поводу того, что талибы, мол, пойдут на север?
- Сейчас много говорят о том, что талибы не будут проникать в Центральную Азию. Но мне интересно: хоть кто-то из людей, говорящих это, читал программные документы талибов — так называемых «новых талибов»?
У талибов есть специально разработанная политическая платформа. Конечно, они не будут слишком интенсивно проникать в Центральную Азию. Но они вообще-то намерены создать халифат. И в этом контексте они уже находят сцепки с другими экстремистскими движениями, например, с движением Восточного Туркестана. Речь идет именно о создании государства — халифата. Как на территории нынешнего Афганистана, так и на территории всей Центральной Азии. Механизм этого создания очень подробно описан в программах новых талибов.
Если раньше талибы — это были какие-то дикие люди, то современные талибы смотрят телевизор и работают на компьютерах, и они очень образованные. Сегодня, это не бородачи, а воспитанные, грамотные, разбирающиеся в политике люди. Пусть они не будут действовать так жестко, как в прежние времена, но идея создания халифата ими совершенно не отрицается.
В общем, речь идет об интернационализации идеологии Талибана. Сегодня Хизб-ут-Тахрир может стать в Таджикистане потенциальным союзником талибана. Потому что у них единая идеология — создание халифата. И в этом их отличие от салафитов. Салафиты — это религиозная идеология, они призывают к возрождению ислама образца 8 века. А Хизб-ут-Тахрир — это фактически организованная политическая партия. И она имеет контакты с талибаном, скорей всего, через Пакистан. Так что в Таджикистане они имеют неплохие возможности. Если начнется процесс усиления талибов на севере, то мы увидим новую волну экспансии в Центральную Азию.
- И всё это происходит на фоне начала парламентской избирательной кампании...
- Многие считают, что сейчас в Таджикистане ведется кампания против местных исламистов. Возможно, это уже подготовка к 2015 году. Но исламисты не будут играть серьезную роль в политике Таджикистана, если в Афганистане не произойдут драматические изменения, которые мы обсуждали. Например, если взять потенциал Хизб-ут-Тахрир, люди, которые специально занимаются этой темой, оценивают их боевой потенциал в 8 тысяч штыков в Таджикистане. Для такой страны, как наша, это очень опасно. Я думал, эта цифра не более4-5тысяч человек. Если же речь пойдет о 7-8 тысячах,то это уже много для Таджикистана. Причем, это не считая салафитов, отдельно от них.
Сейчас единственное, что Таджикистан делает, это запрещает некоторые движения, организационно на них давит. Это не мера, конечно. Они уйдут в подполье и будут ждать своего часа.
Необходимо работать над идеологией. Нужно понять, какие есть возможности у светской власти против таких исламистов. Это, прежде всего, просвещение и светская идеология, опирающаяся на весь массив традиционных для Таджикистана ценностей.
Нам сегодня нужна нерелигиозная идеология, основанная на традиционных ценностях. Причем, нужна идеология национального государства, так и наднациональная, евразийская. Потому что проблемы у нас общие со всем регионом, мы не можем обсуждать их и искать выходы только в национальных рамках. Нужна сильная евразийская идеология, на основе которой могут сплотиться общества и государства Центральной Азии и сможет внутренне консолидироваться Таджикистан. Не отрицая ислам или другие составляющие своей культуры, но и не подчиняясь фундаментализму.
Правила комментирования
comments powered by Disqus