Рахым учится на втором курсе в одном из госвузов в Алматы. Он, как и большинство его сокурсников гордится тем, что является казахом, и не видит ничего плохого в национализме. «Глупо жить в своей стране и не быть националистом», - пишет он в сочинении, где предлагалось порассуждать на тему этнической идентичности.

Разные национализмы – один результат?

Среди жителей Казахстана слово «национализм» чаще вызывает негативные ассоциации. Сказываются не только навязанные советской пропагандой штампы, но и множество негативных проявлений этнонационализма в соседних странах. Самые яркие примеры – это скинхеды в России, резня на юге Кыргызстана и теперь уже украинский конфликт, в котором не последнюю роль сыграла мобилизация людей на этноязыковой почве.

Эти проблемы стали отражением не только внутренних противоречий, существующих в каждом из государств. Очевидно, что агрессивные виды национализма развились в том числе из-за этноориентированной политики постсоветских элит. Решались как политические задачи – борьба за власть, поддержка политического режима, так и идеологические – легитимация границ государства и укрепление новой идентичности в условиях постсоветского кризиса.

В Казахстане ситуация складывалась по-другому: здесь национализм был минимально представлен в публичной политической сфере. Действующие в стране партии были намеренно дистанциированы от этноязыковых проблем. Сам режим также редко обращался к национализму как ресурсу для усиления собственной легитимности, больше аппелируя к личному авторитету  президента Назарбаева и социально-экономическим лозунгам. При этом сохранялся курс на сохранение межэтнического мира и согласия. Балансирование между интересами двух основных этносов стало важной характеристикой этнополитики в Казахстане.

В результате Казахстану удалось избежать политизации национальных вопросов и явной конфронтации общества по этноязыковому признаку. Однако, в идеологической и культурной сферах Казахстан также как и все постсоветские страны ориентировался на интересы доминирующего этнического большинства. Неслучайно, Казахстан рассматривается зарубежными исследователями типичным «национализирующимся» государством (по выражению известного американского исследователя национализма Роджерса Брубейкера).

Как известно, ключевые изменения произошли в первые годы Независимости, когда были переименованы названия населенных пунктов и улиц, принята программа по репатриации казахов, переосмыслена отечественная история и внесены изменения в языковую политику. Во взаимоотношениях граждан и государства этническая принадлежность человека оставалась важной социальной

и политической категорией. Например, продолжала существовать графа «национальность» в удостоверении личности, программа репатриации носила исключительно этнический уклон, а также были введены квоты для этнических меньшинств в парламенте и др.

Ұлтшыл ұрпақ

Вернемся к случаю с Рахымом и его сокурсниками. Здесь речь идет не просто о ярко выраженной этноидентичности среди молодежи. На их примере можно видеть, что изменилось отношение к самопозицинированию себя в качестве казахского националиста («ұлтшыл»). Если всего несколько лет назад это казалось чем-то вычурным, неприемлемым, то сейчас называть себя националистом стало в порядке вещей.

Надо иметь в виду, что речь идет о студенческой молодежи, которая приехала учиться в город. Чаще всего, это сельские ребята, выросшие в казахской среде. Именно они впитали в себя дух постсоветских перемен, связанных с возрождением языка и восстановлением исторической памяти. Как показывает исследование, мировоззрение и идеалы этого поколения в значительной мере сформировались под влиянием проказахской риторики.

В чем это выражается? Во-первых, в тесном ассоциировании себя с казахской государственностью. В их понимании Казахстан – это земля предков, доставшаяся им по наследству. Во-вторых, присутствует явная героизация исторического прошлого через мифы о великих батырах и мудрых ханах, которые пролили свою кровь, чтобы защитить эту землю. В-третьих, это идеалы молодежи в лице алашординцев и других борцов за Независимость.

При этом, существует разное толкование относительно самовыражения себя в качестве националиста. Встречаются как узкоэтнические интерпретации, как, например, «мы казахи должны защищать интересы только своей национальности», так и расширительная трактовка, когда термин используется в качестве синонима слову патриотизм («работать во благо Казахстана»).

Обращает внимание, что в большинстве случаев, национализм молодых направлен на абстрактные идеалы, как будущее нации, возвращение к истокам, возрождение традиций. Более или менее позиция выработана в вопросе казахского языка – нужно его защищать и продвигать.  Таким образом, налицо влияние языкового национализма, преобладающего длительное время в этноориентированном дискурсе.

(С)ложная дилемма

В Казахстане рассуждения о сущности казахского национализма, чаще всего, сводятся к двум основным мнениям. Согласно первому, в постсоветский период начался естественный рост национального самосознания казахов. Для восстановления утраченной идентичности казахи обратились к своим истокам и стали возрождать собственную культуру, традиции, религию. И национализм, в данном случае, воспринимается позитивной идеологией, позволяющей этносу самоутвердиться после длительного периода угнетения в период советской власти.

Другая точка зрения гласит, что национализм в Казахстане – это показатель растущей дезинтеграции общества в условиях постсоветского кризиса. Считается, что из-за отсутствия объединяющих идей, люди начали делиться на основе базовых характеристик, а в обществе стали популярными националистические лозунги. Понятно, что при таком рассмотрении национализм – это сугубо негативное явление, способствующее ксенофобии и межэтническим конфликтам в обществе.

Обозначенные две позиции определяют ход сегодняшней дискуссии относительно роли национализма в нациестроительстве в Казахстане. Со стороны это выглядит как борьба двух непримиримых лагерей, ратующих за совершенно разные подходы в построении нации.

Однако на деле мы, чаще всего, сталкиваемся с искусственным противопоставлением гражданской и этнической моделей формирования нации. В современном мире такая дихотомия давно неактуальна, так как подавляющее большинство существующих наций включают в себя оба эти компонента (гражданский и культурный).

Примечательно, что в обоих случаях роль государства оценивается скептически. В первом случае его ругают за слабое продвижение интересов государствообразующего этноса. Во втором, наоборот, власть в стране критикуется в подогревании националистических настроений в обществе. Тем самым, государство рассматривается в качестве субъекта, который либо подавляет этничность, либо поддерживает ее в деле нациестроительства.

Такие предпосылки значительно сужают возможности по анализу национализма в Казахстане. Например, возьмем вышеописанный случай и попытаемся ответить, чего ждать от роста национализма среди молодежи? Понятно, что ответ будет зависеть от предрасположенности человека к одной из двух сторон дихотомии.

В такой ситуации мы стакливаемся с ложной дилеммой, когда каждая сторона рассматривает свою позицию единственной верной. Это мешает выработке альтернативных точек зрения в вопросе нациестроительства и поиска консенсуса в решении этноязыковых проблем.

«Я – националист!» А дальше что?

Более продуктивным видится анализ национализма в тесной привязке с политикой конструирования нации. Государство в этом случае не подавляет и не опирается на этнонационализм, а использует его «в нужных дозах» в качестве элемента для интеграции общества и/или легитимации собственных границ.

При таком подходе факт усиления национализма среди молодежи теряет излишний эмоциональный окрас. Это не хорошо и не плохо, а одно из проявлений существующей в стране политики (в самом широком смысле), с чем нужно научиться работать.

Если выросло новое поколение, которое демонстрирует этноориентированные установки это еще не значит, что в стране начнутся межэтнические конфликты. Конечно, нельзя исключать негативных последствий роста этнического национализма, однако, любой социальный конфликт – это, прежде всего, результат неэффективных политических, экономических решений и длительного игнорирования социальных проблем, как маргинализация населения, снижение качества образования, криминализация отношений и так далее.

В условиях Казахстана есть шанс сохранить текущую стабильность межэтнических отношений и направить национализм молодежи в конструктивное русло. Как показало исследование, декларируемый образованной молодежью национализм слабо структурирован, не стремится к оппонированию и поэтому может быть направлен на созидательные цели.

Самый яркий пример, который показывает возможность успешной этнической мобилизации молодых – это случай с развитием казахского раздела всемирной энциклопедии Википедии. Благодаря группе энтузиастов менее чем за 2 года, казахский язык в рейтинге языков Википедии поднялся с 127 на 32 место. Они же создали электронную библиотеку, которая стала крупнейшей коллекцией просветительских текстов, аудио и видео материалов на казахском языке. Руководитель проекта Р.Кенжеханулы признается, что мобилизовать молодых людей удалось только аппелируя к их чувству национальной гордости.

Таких случае немного, но они показывают возможные направления в которых этническая мобилизация молодых может быть благом.

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram