На пресс-конференции 21 января в Бишкеке шла речь о существующем в составе организации «Исламское государство» подразделении «Мавераннахр» (так в древности называлось междуречье Сырдарьи и Амударьи). Перед ее боевиками – выходцами из стран Центральной Азии поставлена задача дестабилизировать ситуацию в регионе, прежде всего в Узбекистане и южной Киргизии, то есть в Ферганской долине, на что уже выделено 70 млн. долларов.
Директор аналитического центра «Религия, право и политика» Кадыр Маликов – а именно он на пресс-конференции сообщил подробности об «Мавераннахре» – является авторитетным теологом не только в Центральной Азии, у него обширные связи во всех исламских странах и его информации доверяют.
Подтверждается она и другими источниками. Согласно опубликованному 20 января докладу Международной кризисной группы (ICG) «Зов Сирии: радикализация в Центральной Азии», в рядах ИГ состоят от 2 до 4 тысяч боевиков из ЦА. Они могут быть переброшены в регион для дестабилизации ситуации. Но все же насколько возможен такой сценарий?
Опрошенные корреспондентом «Ритма Евразии» эксперты считают, что сегодня он, скорее всего, маловероятен. Об этом говорит и разброс данных о численности «Мавераннахра», и анализ самой ситуации в странах региона.
«Если даже организация "Исламское государство" и выделила 70 миллионов на дестабилизацию Центральной Азии, то сразу возникает вопрос, как на практике это осуществить. Перенос методики действий, примененных в Сирии и Ираке, на наш регион малоэффективен, – считает бишкекский политолог Мурат Суюнбаев. – В странах Центральной Азии нет столько фанатиков или просто истинно верующих людей, как на Ближнем Востоке, не та религиозная, экономическая и социальная ситуация, чтобы боевики и пропагандисты ИГ нашли здесь много сторонников. И как к тому же незаметно перебросить тысячи или хотя бы сотни боевиков, пусть даже они и уроженцы этих мест, в регион. Вдобавок спецслужбы, каков бы ни был их профессиональный уровень, вполне способны засечь какую-либо активность экстремистов и вовремя принять ответные меры».
Слабое звено – Таджикистан, признает М. Суюнбаев, «но и там власти все же в состоянии противостоять атакам ИГ и вторжению «Талибана». К тому же и в самой организации ИГ есть понимание, что существуют такие структуры, как ШОС, ОДКБ, которые не останутся в стороне в случае масштабных атак и вмешаются, вплоть до применения военной силы. Поэтому возможности ИГ по дестабилизации региона или хотя бы Ферганской долины преувеличены, я бы даже сказал, что немного фантастичны».
В 2000 г. боевики Исламского движения Узбекистана большими силами дошли из Афганистана через Таджикистан до границ Киргизии и пытались прорваться на территорию Узбекистана. Киргизским военным при взаимодействии с авиацией Узбекистана удалось, хотя и с большими потерями, отбить атаки боевиков. Тогда стало понятно, что уровень подготовки киргизских военных весьма низок, но с тех пор сделаны определенные выводы. Нельзя сказать, что сейчас граница на замке, но все же уровень боеготовности вооруженных сил Киргизии вырос, вдобавок на юг, где пытались прорваться боевики ИДУ, переброшены дополнительные подразделения вооруженных сил. Внутри самой страны спецслужбы и органы внутренних дел ведут достаточно успешную борьбу с проявлениями экстремизма.
Если же говорить об узбекских пограничниках, то граница с Таджикистаном и Киргизией плотно закрыта. Поэтому говорить об удачном прорыве большой группы боевиков не приходится. В любом случае большое скопление вооруженных людей не останется незамеченным, даже если они смогут въехать с вполне легальными документами и станут собираться в боевые группы. Могут быть удачными отдельные террористические акты, но говорить о массовых акциях протеста, восстаниях или других действиях с участием местного населения, как полагают мои собеседники, не приходится.
«Угроза вмешательства ИГ все же существует, – считает бишкекский эксперт Института стран СНГ Григорий Михайлов. – Наверняка уже предпринимаются какие-то действия. Но уровень угрозы, представленный Кадыром Маликовым, все же преувеличен. Слишком много факторов не в пользу "Исламского государства", в том числе уровень религиозности населения, который несопоставим с тем, что в странах, где ИГ сейчас действует активно, и вполне стабильная социальная и экономическая ситуация, хотя и не вполне оптимальная».
Следует иметь в виду, что уровень исламизации коренных киргизов ниже по сравнению с населением Узбекистана и узбеками Киргизии и куда ниже, чем в Сирии или Ираке. Говорить о большом количестве фанатиков, готовых с оружием в руках присоединиться к боевикам из ИГ, если они вдруг вздумают поднять восстание, нет никаких оснований.
Несмотря на то, что Узбекистан и Киргизию называют исламскими государствами, все же они светские. Верно лишь утверждение, что в этих и других республиках Центральной Азии ислам является доминирующей религией. Но, несмотря на тяжелую экономическую и социальную ситуацию, вряд ли население поднимется и возьмет в руки оружие.
Как сказал М. Суюнбаев, слабым звеном остается Таджикистан. Но и там власти прилагают все усилия для укрепления границы и не только с Афганистаном, где уже были замечены передвижения на той стороне, вдоль границы, отдельных групп талибов. К тому же в республике размещена российская военная база, подразделения которой в 2001 г. были выдвинуты к границы, когда талибы сумели оттеснить войска Северного альянса к Пянджу и с таджикского берега можно было невооруженным глазом увидеть, как на афганской стороне идут боевые действия.
Выступая на саммите СНГ 10 октября 2014 г. в Минске, президент Таджикистана Эмомали Рахмон призвал коллег совместно противостоять деятельности группировки ИГ: «Сегодня все мы знаем о факторе так называемого "Исламского государства". Сейчас постоянно поступает информация о том, что в боях за установление так называемого "исламского халифата" принимают участие в том числе граждане из многих государств СНГ. Причем цифры звучат от сотен до нескольких тысяч… Предлагаю незамедлительно дать нашим спецслужбам и другим соответствующим структурам конкретные указания тесно координировать свои усилия по ликвидации этой угрозы». Стоит отметить, что, по сведениям таджикской госбезопасности, в Сирии в рядах ИГ воюют примерно 300 граждан страны.
В любом случае террористические акты, попытки поднять восстание или вторгнуться большими силами в Таджикистан со стороны «Талибана» или ИГ не останутся без ответа не только таджикских военных и спецслужб, но и ОДКБ, прежде всего российских военных.
Так что имеет смысл прислушаться к информации, подобной той, что озвучил К. Маликов, об интересе ИГ к Центральной Азии, но необходимо учитывать и другие факторы, прежде всего экономические, положение в социальной сфере в каждой из отдельных стран региона. В некоторых случаях даже внешний фактор не нужен, чтобы дестабилизировать ситуацию.
«Вспомните, как в 2010 году люди свергли президента Бакиева без какого-либо оружия. Случиться может всякое, не исключаю активное вмешательство ИГ в то, что происходит в Кыргызстане, – сказал Дилмурод Орозов, руководитель Центра исламского образования. – Мы бедная страна, а в бедной стране легче организовать беспорядки, свергнуть власть. Надеюсь, что до новой "революции" дело не дойдет и Всевышний не допустит этого».
Остается добавить, что, например, в Киргизии угроза дестабилизации, действительно, исходит от внутренних оппозиционных сил больше, чем от внешних радикальных религиозных. Но при сложении оба вектора дестабилизирующих сил будут особенно опасны.
Правила комментирования
comments powered by Disqus