Политическая ситуация в Узбекистане в настоящее время отличается достаточно высокой степенью неопределенности. Напомню, что неопределенность в политологии – это ситуация, когда возможные исходы событий могут прогнозироваться с очень большим разбросом. Более того, неопределенность отличается от рисков тем, что она очень трудно поддается каким-то измерениям и анализам. 

Неопределенность – это просто ситуация когда эксперты толком ничего не знают, и даже построить какие-то более или менее корректные сценарии и прогнозы очень трудно. К сожалению, в ситуации неопределенности начинают процветать разного рода «теории заговоров» и слухи, в том числе, самые невероятные. 

Вышесказанное характеризует все, что нормальные эксперты могут в настоящий момент сказать о перспективах развития внутриполитической ситуации в Узбекистане. В настоящий момент в оппозиционных источниках информации муссируются слухи о плохом здоровье Ислама Каримова, который считается долгожителем постсоветской политики. 30 января Каримову исполнилось 77 лет, Узбекистаном он правит уже 26-й год. Каримов – это человек, с которым справедливо ассоциируется относительная политическая стабильность, существующая в современном Узбекистане. Он сумел, в частности, не допустить расползания на территорию страны гражданской войны в соседнем Таджикистане (в 1990-е гг.) и постоянного конфликта в Афганистане, жесткой рукой подавлял исламский экстремизм и внутриклановые конфликты, обеспечил многовекторную внешнюю политику с дистанцированием от основных великих держав, чем укрепил государственный суверенитет. 

Политическая неопределенность, связанная с Узбекистаном, в основном, приняла вид слухов о состоянии здоровья президента Каримова. Это – обычная ситуация в моноцентричных политических системах: слишком многое в них зависит от одной личности. Ранее узбекская оппозиция сообщала, что Каримов впал в кому. По данным "Народного движения Узбекистана", 28 января "примерно в 20.30 за ужином в резиденции "Куксарой" президент Ислам Каримов потерял сознание" и находился в состоянии комы также 29 января. 

Однако, как и ранее, когда активно распространялись подобные слухи (а это было в 2009 и 2013 гг.), они оказались преждевременными. 5 февраля в прессе появился подписанный Исламом Каримовым указ "О создании Министерства по развитию информационных технологий и коммуникаций". 6 февраля участники съезда Либерально-демократической партии Узбекистана выдвинули его кандидатом в президенты. В работе съезда, по сообщениям в прессе, принял участие и выступил на нем сам Каримов.

Для всех наблюдателей совершенно очевидно, что если каких-то действительных проблем со здоровьем у президента нет, то выборы он выиграет. Никаких серьезных оппонентов у него нет, да, в условиях сложившейся в Узбекистане политической системы, их и не может быть, в принципе. Поэтому вопрос о президентских выборах можно оставить в стороне, как чисто декоративно-оформительский и никакого отношения к реальному политическому будущему страны не имеющий. Выборы в рамках политической системы Узбекистана – всего лишь легитимация власти уже существующего лидера, облечение ее дополнительной аурой народной поддержки, впрочем, хорошо заранее организованной. 

Действительно важный момент неопределенности – каково будет состояние здоровья президента Каримова в будущем? Сможет ли он продержаться еще один срок? В истории были примеры престарелых лидеров и на Западе (например, канцлер ФРГ Конрад Аденауэр руководил страной до 87 лет, причем делал это очень эффективно), и за его пределами (президент Доминиканской республики Хоакин Баллагер правил до 90 лет, причем, уже будучи слепым). Если сравнивать Каримова с этими политическими долгожителями, то, теоретически, он может еще продержаться и один-два срока. Еще большие перспективы могут открыться, если сравнивать Каримова с восточноазиатскими лидерами, которые назначали преемников, но продолжали неофициально осуществлять руководство по некоторым самым важным проблемам. Такая «экономия сил» позволяла прожить, – причем, и физически, и в политике, - дольше. Так, бывший председатель КНР Ден Сяопин, умер в таком статусе в возрасте 93 лет. 

Правда, вряд ли такая трансформация возможна в Узбекистане, там, скорее всего, лидер должен будет сохранять свой пост и контролировать ситуацию целиком до самого конца. Правда, определенное перераспределение власти в Узбекистане уже идет, в частности, для этого было проведено усиление полномочий парламента. 

Что касается преемника, то, как и всякая жесткая моноцентричная система, узбекская власть не сумела его пока «создать». Здесь тоже есть лишь слухи, во многом, недостоверные. Среди наиболее вероятных кандидатов - глава госбезопасности Р. Иноятов, премьер-министр Ш. Мирзиёев, его заместитель Р. Азимов и др. Очевидно здесь лишь одно, государство возглавит тот, кто станет официальным преемником, назначенным либо лично президентом, либо, в случае неожиданной смерти последнего, выбранный внутри узкого круга нынешней элиты. Очевидно, что очень слабая либерально-демократическая оппозиция этому точно не сможет помешать; она, в основном, находится в изгнании, и влиянием на народные массы не обладает. 

Исламская оппозиция влиятельна, и у нее есть реальная сила – базирующиеся в Афганистане отряды Исламского движения Узбекистана и другие силы, в том числе, и воюющие в Сирии и Ираке на стороне Исламского государства. Но эта сила не никак не сможет в краткосрочной перспективе навязать стране в качестве лидера своего представителя. Она получит лишь дополнительный шанс воспользоваться общей дестабилизацией обстановки в случае неожиданной смерти Каримова (если такая вообще произойдет).

Еще один широко обсуждаемый экспертами вопрос: насколько смена лидера в Узбекистане может привести к дестабилизации. Здесь, к сожалению, тоже пока неопределенность. Скажем, неожиданная смерть Туркменбаши в соседнем Туркменистане и достаточно сложная ситуация, в которой к власти пришел Гурбангулы Бердымухамедов (хотя он и был формально человеком № 2 в государственной иерархии, но, согласно правовым нормам, не был официальным преемником), не помешали создать вполне консолидированный режим (даже по сравнению с режимом Туркменбаши). 

Сейчас есть четыре обоснованных опасения относительно судьбы Узбекистана:

1. Смена президента может привести к активизации межклановых конфликтов, которые имеют место и сейчас, хотя они и «придавлены» силой главы страны;

2. Может серьезно воодушевиться и активизироваться радикальная исламская оппозиция, тем более, что этому способствует и тяжелая экономическая ситуация на постсоветском пространстве, в целом, и в Узбекистане, в частности, а также - политическая ситуация в Афганистане и на Ближнем Востоке, где возникло Исламское государство.

3. На Центральную Азию может перейти хаос из соседнего Афганистана по широко обсуждаемому «сценарию домино». При этом «впадение в нестабильность» Узбекистана как центрального государства Центральной Азии будет означать начало общерегионального хаоса.

4. Может активизироваться соперничество великих держав и попытки давления на Узбекистан со стороны (уже сейчас это наблюдается в связи с конфликтом вокруг Украины и общим усилением борьбы за влияние на постсоветское пространство между Россией и Западом, Китаем и Западом).

К счастью или к несчастью, но пока никакой достаточной информации относительно реалистичности всех этих опасений нет. Есть лишь неопределенность и создаваемые ею риски для соседей Узбекистана, к числу которых можно отнести, в том числе, Казахстан и Россию. В любом случае, в состоянии неопределенности соседям надо готовиться к любым, в том числе, и самым худшим сценариям.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram