Россия, стараясь уйти из-под санкций Запада, пытается все активней ориентироваться в экономическом плане на Китай. И в определенных властных и экспертных кругах была настоящая эйфория от возможностей сотрудничества с Пекином. Но так ли все просто и такой ли комфортный экономический партнер Китай?
Видимо, тут будет весьма полезен анализ опыта экономического взаимодействия Пекина с бывшими советскими республиками Средней (сейчас Центральной) Азии. Китаю как развивающейся экономке, лишенной серьезных собственных источников энергоносителей (кроме угля), критично важно было найти стабильные источники энергии. И взгляд Пекина упал на газ Туркмении, экспортом которого раньше почти монопольно занимался российский "Газпром". Китай решил действовать через так называемую "кредитную дипломатию" - и только на разработку ресурсов газового месторождения Южного Иолотаня Госбанк КНР выделил 8,1 млрд долл., что позволило китайскому бизнесу иметь негласный режим особого благоприятствования. Несмотря на все заверения официального Ашхабада о задействовании новых месторождений, эксперты уверены, что экспорт в Китай обеспечивается за счет тех объемов природного газа, который раньше шел по северному направлению в Россию. Но встает вопрос о финансовой эффективности туркменского газового экспорта в Китай. По оценкам экспертов, Китай платил в первой половине 2014 года за тысячу кубометров газа Ашхабаду $270-280 (вся информация по финансовой части контракта полностью закрыта), причем значительная часть платежей производится китайскими товарами. Сейчас цена на туркменский газ в связи с падением нефтяных котировок будет значительно ниже. В результате Туркмения поставляет свой газ в Китай по самой низкой по сравнению другими покупателями цене, и компенсировать финансовые потери от поставок газа в Россию китайское направление не может. Отказаться от столь низкой цены на поставляемый в Поднебесную газ Туркмения не сможет - разработка месторождений (точнее поддержание уровня добычи на старых) и строительство газопроводов велось на китайские кредиты и сейчас эти месторождения управляются китайскими специалистами. Кроме того, газопровод просто технически невозможно переориентировать на другого потребителя.
Говоря образно, над туркменским газом нависла тень Китая и Ашхабад уже в многом утратил контроль над своими запасами и добычей "голубого топлива". Весьма агрессивно и последовательно Китай внедрялся в экономику и Узбекистана. Знаковым событием в этом плане стал государственный визит в 2004 году в г.Ташкент председателя КНР Ху Цзиньтао. По результатам данного визита был подписан целый ряд соглашений о развитии политического, экономического, военно-технического и культурно- гуманитарного сотрудничества. Пекин весьма грамотно воспользовался той ситуацией, в которую попал Ташкент в 2005 году после известных Андижанских событий и введение снкций Западом против режима Каримова. Китай, пользуясь фактической блокадой режима Каримова на Западе, начал активно предлагать Узбекистану подписание сразу 20 инвестиционных соглашений, кредитных договоров и контрактов на сумму около 1,5 млрд. долларов, включая 600 млн. долларов в нефтегазовой отрасли. В итоге за период 2003-2011 годов торговое присутствие Китая в Узбекистане кардинально возросло. Если за 1992–2002 годы объемы китайских поставок в Узбекистан не превышали 114 млн. долларов в год, а сам товарооборот – 136 млн. долларов в год, то в 2008 году импорт из Китая уже достиг 791 млн. долларов, а общий товарооборот – 1335 млн. долларов. В последующие годы китайско-узбекский товарооборот увеличивался примерно на 20-40% ежегодно, практически достигнув отметки в 2 млрд. долларов. Причем, как и в случае с Туркменистаном, Китай пытается все кредиты давать в товарной форме, то есть стимулирует свой экспорт и по сути меняет свои товары на природные ресурсы Узбекистана. Пекин весьма охотно предоставляет своим контрагентам в Узбекистане целевые кредиты, которые используются для закупки китайских товаров и услуг. Данная программа осуществляется преимущественно на основе подписанного в 2005 году соглашения межу Экспортно-импортным банком (ЭКСИМ-банком) КНР и Национальным банком Узбекистана внешнеэкономической деятельности (НБУ ВЭД) и касается многих отраслей экономики РУз: нефтегазовой, электроэнергетической, химической, транспортной и аграрной. То есть Китай вместе со своими товарами продвигает и свои технологии (как следствие российские технологии тихо, но весьма последовательно вытесняются из экономики РУз). Началом китайского проникновения в нефтегазовую отрасль Узбекистана (которая всегда была традиционным полем деятельности российских компаний) следует считать 2004 год, когда Китайская национальная нефтегазовая компания (КННК) и Национальная холдинговая компания (НХК) «Узбекнефтегаз» подписали рамочное соглашение о развитии сотрудничества.
КННК осуществила или планирует осуществить целый ряд проектов в нефтегазовой отрасли Узбекистана, среди которых особо выделяются следующие: строительство узбекского участка газопровода «Туркменистан-Китай»; планы по освоению нефтяных месторождений в Ферганской долине (Ферганская, Андижанская и Наманганская области, восточная часть Узбекистана); подготовка к освоению нефтегазоконденсатных месторождений в Бухарско-Хивинском регионе и на плато Устюрт; подготовка к освоению нефтегазоносных месторождений в узбекской части Аральского моря (северо-западная часть Узбекистана); участие в финансировании строительства установки по производству сжиженного газа на Мубарекском ГПЗ (г.Мубарек, Кашкадарьинская область); планы по организации совместного производства нефтегазового оборудования на территории Узбекистана. Уже сейчас практически весь газовый экспорт Узбекистана оказался переориентированным с российского на китайский рынок. Но много ли плюсов получил Ташкент от такой переориентации? Вопрос остается открытым.
«Инвестиции в обмен на природные ресурсы» стало чуть ли не официальным лозунгом китайской экономической экспансии в Таджикистан. Массированная экономическая экспансия Китая в Таджикистан началась именно с 2004 года, когда китайцы завершили строительство дороги в районе перевала Кульма. Современная автотрасса, в некоторых местах проходящая на высоте более 4000 метров над уровнем моря, значительно упростила экономические связи — затраты на транспортировку груза между двумя соседними странами сократились почти в три раза. С советских времен в Таджикистане сохранялся «Таджикпотребсоюз» — действующее еще по советским лекалам кооперативное торговое предприятие, объединявшее тысячи магазинов и рынков по всей стране. В 2005 году, сразу после открытия автотрассы в КНР, «Таджикпотребсоюз» заключил с Китаем сделку на рекордную для Таджикистана сумму в $1 миллиард.
По договору таджикские кооператоры обязались в ближайшие десять лет закупать у предприятий китайского Синьцзяна одежду, предметы ширпотреба, сельхозпродукты, стройматериалы, механизмы и другие товары. В ответ китайская сторона обязалась построить в Таджикистане новые перерабатывающие предприятия и новую инфраструктуру для магазинов и рынков.
По данным СМИ, уже в 2008 году по местной статистике из всей одежды и бытовой техники, проданной на территории Таджикистана, 96% составили товары «made in China». С 2002-го по 2009 год товарооборот между Таджикистаном и КНР вырос в 100 раз, прежде всего за счет массового импорта китайской продукции. Даже мука, ранее поставлявшаяся в основном из России и Казахстана, не выдержала конкуренции, и многие районы на востоке Таджикистана перешли на муку из КНР. Уже в 2008 году по местной статистике из всей одежды и бытовой техники, проданной на территории Таджикистана, 96% составили товары «made in China». С 2002-го по 2009 год товарооборот между Таджикистаном и КНР вырос в 100 раз, прежде всего за счет массового импорта китайской продукции. Даже мука, ранее поставлявшаяся в основном из России и Казахстана, не выдержала конкуренции, и многие районы на востоке Таджикистана перешли на муку из КНР. Пекин явно не смущает "недемократичный и коррумпированный режим в Душанбе" и Китай продолжает наращивать свое экономическое присутствие в Таджикистане. И, видимо, не только экономическое.
Оппозиция обвиняет официальные таджикские власти, что Китаю уже переданы часть территорий Таджикистана. Причем на этих территориях находятся крайне важные для китайской промышленности залежи полезных ископаемых.
Какие уроки может извлечь Россия из весьма неоднозначного опыта экономического сотрудничества стран Центральной Азии с Китаем? Безусловно, РФ и "Газпрому" нужна диверсификация поставок газа и уменьшения зависимости от европейского рынка. Но, учитывая опыт Туркменистана и Узбекистана, безопасно ли завязывать объемы такого мощного газопровода, как "Сила Сибири" только на одного конечного покупателя - Китай? Стоит ли брать китайские кредиты на строительство этого газопровода и если брать, то на каких условиях? (хотя такие масштабные газопроводы, как «Уренгой –Помары-Ужгород» и «Прогресс» строились в значительной степени на кредиты немецких и австрийских банков, что гарантировало советскому газу стабильный сбыт в Западной Европе). Стоит ли использовать при строительстве «Силы Сибири» китайское оборудование, пусть и предоставленное в кредит?
Все эти вопросы не пустые и правильная оценка опыта Центральной Азии поможет избежать многих неоднозначных и неприятных моментов в энергетическом сотрудничестве Москвы с Пекином. Тем более это особо актуально на фоне планов «Газпрома» запустить в Китай так называемый «западный маршрут поставок газа».
Правила комментирования
comments powered by Disqus