Сегодня начинается визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Казахстан. Во время визита предусмотрено участие глав двух государств во втором заседании Совета стратегического сотрудничества высокого уровня. Какие вопросы станут определяющими в переговорах двух лидеров?

Их перечень может быть достаточно обширным, предполагают эксперты, – от возможности создания таможенного союза тюркоязычных стран до приобретения Казахстаном турецкой доли в Трансанатолийском газопроводе, о чем на этой неделе сообщали СМИ.

Директор аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев заметил, что в настоящее время внешняя политика Турции сталкивается с рядом проблем в связи с тем, что интеграция в ЕС оказалась невозможна. Кроме того, лично Реджеп Эрдоган сталкивается с растущей оппозицией, а проводимое им ужесточение режима – с определенной критикой на Западе за нарушения прав человека и стандартов демократии. Для компенсации этого президент Эрдоган проводит целый ряд мер по укреплению отношений с тюркскими государствами, с Россией, а также с целым рядом соседей Турции. В этом контексте можно рассматривать и готовящийся визит Реджепа Эрдогана в Казахстан. Тюркский вектор для внешней политики Турции традиционно важен уже в силу той изначальной тюркско-турецкой идеологии, которая была заложена при основании Турецкой республики Ататюрком.

– Анкара, естественно, заинтересована как в усилении тюркской интеграции, а такой вектор есть и в казахстанской внешней политике, так и в прагматичном экономическом сотрудничестве с Казахстаном, – сказал он.

Руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде считает, что визит президента Турции в Казахстан именно в этот сложный для региона период может быть вызван целым рядом обстоятельств. Прежде всего речь идет о возможном переформатировании всей системы региональной политики с учетом возможного политического усиления Ирана, активизации роли Саудовской Аравии в региональных делах и определения возможностей Анкары влиять на всю эту ситуацию.

Если для саудитов союзники – это арабские монархии и суннитские страны региона, то для Ирана – это политически активные шиитские группировки не только Ближнего, но и Среднего Востока. Для Турции же особое значение приобретают связи в рамках тюркских государств. Кроме того, Анкара с недавних пор проявляет активный интерес к использованию политического и экономического потенциала евразийской интеграции, вкладывая в нее особый смысл. В этом аспекте развитие казахстанско-турецких отношений приобретает исключительный смысл.

По мнению Ильгара Велизаде, Турция видит в Казахстане не только надежного союзника в регионе Центральной Азии, но и эффективного коммуникатора со странами евразийского ядра интеграции. В основе этого ядра лежит реализация вполне прагматичных проектов и идей. В частности, развитие транспортных коммуникаций, связывающих страны Центральной Азии с Турцией и Китаем через Каспий и Южный Кавказ, идея доставки центральноазиатских энергоносителей в Европу через систему альтернативных трубопроводов, создание единого оптико-волоконного кабеля, связывающего отдельные части Евразийского континента. И стороны полны решимости не снижать темпы в их реализации.

Политолог, ведущий научный сотрудник Института стратегических исследований Аждар Куртов напомнил, что Турция с 2002 года управляется Партией справедливости и развития. В экспертной среде эта партия считается умеренно исламистской, однако Реджеп Эрдоган вынужден вести умеренную политику. Он напомнил, что не забыт опыт, когда он в середине 90-х годов состоял в партии «Рефах» Неджметтина Эрбакана. Тогда эта партия на паях с партией «Тансу Чилер» образовала правительство и начала резко реформировать Турцию, что не понравилось военным. Последние принудили Эрбакана уйти и возбудили массу уголовных дел против его сторонников, в том числе и против нынешнего президента Турции. Поэтому Эрдоган действует осторожно, но он наверняка преследует те же цели – сделать из Турции лидера мусульманского мира, каковым была Османская империя, считает эксперт.

«Турецкая политика ныне – это не только попытка стать лидером тюркского мира. Такая линия прослеживается с начала 90-х годов. Особенно ретиво ее проводили два президента – Тургут Озал и Сулейман Демирель. Но тогда надеждам Турции не суждено было сбыться. Турция не могла тягаться по своему влиянию в постсоветских странах ни с Россией, ни с США, ни с ЕС. Этот курс не предан забвению и поныне, но, строго говоря, разве можно предъявить однозначные результаты его успехов? Они есть, но их недостаточно. К успехам можно отнести перевод алфавита с кириллицы на латиницу, формальное создание общих парламентских структур, рост торговли, постоянные встречи, сеть учебных заведений Турции в регионе Центральной Азии. Но никакого формализованного объединения, подобного Евразийскому экономическому союзу, ОДКБ или даже СНГ, ведь так и не создано. Кроме того, со временем Турция даже стала терять свое влияние в Центральной Азии. Например, сеть ее учебных заведений в Туркменистане и Узбекистане была ликвидирована. Идея тюркского единства продолжает эксплуатироваться, но больше как культурный проект, а не экономический, и тем паче военно-политический союз», – заметил Аждар Куртов.

Политолог, выпускник Вашингтонского университета Шынгыс Нурланов считает, что, безусловно, одной из основных линий переговоров станет сотрудничество в формате Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ).

Тюркоязычный таможенный союз маловероятен

Кстати, в рамках этого совета уже не один год активно обсуждается идея создания тюркоязычного таможенного союза, о чем периодически говорят лидеры стран, входящих в ССТГ.

По мнению Андрея Казанцева, в настоящий момент идея реализации тюркоязычного таможенного союза маловероятна. Это будет противоречить развитию евразийской интеграции с Россией, а также и интересам Китая по углублению сотрудничества в рамках новой доктрины возрождения Великого шелкового пути. Никаких существенных разногласий сейчас между Турцией и Казахстаном нет. Но и влияние Турции в Казахстане несопоставимо с российским, китайским, европейским или американским.

Шынгыс Нурланов сказал, что Турция еще со времен обретения независимости центральноазиатских стран пыталась создать союз тюркоязычных государств. Тогда одним из первых от этой идеи отказался Казахстан. Сейчас Казахстан и Турция активно сотрудничают по торгово-экономическим и культурным вопросам. Вряд ли этот тренд изменится в ближайшее время, но пока, на его взгляд, речи о неком новом формате интеграции не идет.

Турция пока не готова стать членом ЕАЭС

Также активно озвучивается предположение, что Анкара намерена через тесные связи с Астаной проложить себе путь в Евразийский экономический союз. Впервые о желании Турции стать членом ЕАЭС как раз сообщил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, впоследствии эта мысль несколько раз проскальзывала в заявлениях официальных турецких представителей. К тому же включение Турции в ЕАЭС было бы логично, если учесть начавшееся сближение Анкары и Москвы.

Однако, по словам Андрея Казанцева, его не следует переоценивать. Речь идет просто о том, что Турция не хочет однозначно втягиваться в украинский конфликт, но хочет получить больше дивидендов от транзита российского газа.

«К экспансии различных структур, проводящих «мягкую силу» Турции на постсоветском пространстве, Москва относится не очень позитивно. Поэтому Россия, скажем, будет против вступления Турции в Евразийский экономический союз. Это приведет к тому, что в таком союзе будет слишком много центров силы и договариваться станет сложно. А вот вступление Турции в ШОС – вопрос вполне реальный. Там уже очень много авторитетных игроков, так что ШОС – это скорее аналог азиатской ООН, и она поэтому только выиграет от членства Турции. В целом Казахстан вполне может играть роль посредника между Россией и Турцией, так как отношения между Казахстаном и Россией партнерские, в то время как Казахстан и Турция – стратегические союзники», – заметил Андрей Казанцев.

С Россией отношения Анкары действительно сегодня на подъеме. Но, естественно, есть и разногласия: по Сирии, по Крыму, по экономическим отношениям. «Мне часто приходится обсуждать эти вопросы с турецкой стороной. Последний раз – на прошлой неделе. В частности, турки упрекают Россию в том, что наш взаимный товарооборот якобы неравноправный. При этом они считают только торговлю товарами, закрывая глаза на услуги. Тот же российский туризм в Турции приносит им гигантские доходы, не включаемые в торговую статистику. Поэтому все эти вопросы не позволяют говорить о готовности Турции вступить в ЕАЭС», – сказал Аждар Куртов.

Газовые объятия Анкары и роль Ирана

Судя по утечкам в СМИ, одной из возможных тем на переговорах могло бы стать стремление Казахстана приобрести турецкую долю в Трансанатолийском газопроводе. В частности, такую точку зрения выразил директор российского Центра общественно-политических исследований Владимир Евсеев.

«Одной из стран, которые потенциально могли бы приобрести долю в проекте Трансанатолийского газопровода, является Казахстан. Сотрудничество между Баку и Астаной позволяет говорить о возможности приобретения Казахстаном доли в TANAP, если у Казахстана для этого будут свободные финансовые средства. Россия имеет не так много финансовых ресурсов, и сейчас приоритетом для нее является реализация проекта «Турецкий поток», – заметил он.

Ранее министр энергетики и природных ресурсов Турции Танер Йылдыз сообщил о том, Анкара готова продать часть своей 30-процентной доли участия в проекте TANAP. Это способно снизить долю финансовых нагрузок Турции в его реализацию и приведет к сокращению рисков за счет разделения ответственности между большим числом компаний, пояснил он.

Но может ли Казахстану оказаться интересным этот проект? Эксперты выразили сомнение.

Андрей Казанцев заметил, что Казахстан имеет определенные резервы и заинтересован в их инвестировании, но инвестиции в энергетические транзитные проекты в Турции имеют как свои плюсы, так и минусы, особенно геополитические. Сейчас Анкара и Астана заинтересованы в совместном сотрудничестве с Ираном. в частности, об этом свидетельствует то, что перед визитом Р. Эрдогана в Казахстан Нурсултан Назарбаев встретился с министром иностранных дел ИРИ.

«Экономическое сотрудничество будет развиваться, но говорить о создании какого-то треугольника Турция – Иран – Казахстан еще очень рано. Скорее, сотрудничество будет идти в двусторонних форматах», – оговаривается эксперт.

Аждар Куртов сказал, что сейчас много рассуждений о том, что надо создать некий хаб в Турции и подвести туда «турецкий поток». Но хаб – это рынок, место торговли многих продавцов. Турки так и мыслят: их цель – создать конкуренцию из российского, азербайджанского, иранского, курдского из Ирака и потенциально туркменского газа. Для того чтобы хотя бы снижать цену. Так что с вопросами трубопроводов не все однозначно, заметил он.

«Пока нет однозначного мнения о том, что Турция может уступить свою долю в ТАNАР. Зачем ей это? Ведь она в таком случае лишится прибыли от использования собственной территории. И зачем это Казахстану? Понятно, акционер может получать прибыли. Но разве это достаточная мотивация для участия в таком проекте? Разве Казахстан хочет наполнять трубу своим газом? Последнее означало бы пойти на конфликт с Россией и Ираном. Да и Баку это не нужно: Ильхам Алиев уже заявил, что будет наполнять трубу только азербайджанским газом. Кстати, не все знают, что проложить трубу по Анатолии будет не так-то и просто: турецкие дороги в этом регионе просто не предназначены для перевозок тяжелой техники с трубами. Я полагаю, что эта версия пока не подтверждается весомыми фактами.

Версия же о желании создать некий треугольник Турция – Иран – Казахстан тоже маловероятна. Иранцы имеют свой проект – шиитскую дугу на Ближнем Востоке. Ни Турция, ни Казахстан не обладают шиитским населением в должном объеме, их граждане по вере в основном сунниты. Турки не станут идти на продвинутые отношения с Тегераном до уровня политического союза: они, повторяю, – члены НАТО», – заметил эксперт.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram