Стало понятно, что «новые правила» бросят наших производителей в честную, конкурентную, но очень суровую борьбу.
После вступления Казахстана во Всемирную торговую организацию никто так и не смог однозначно сформулировать месседж: насколько ВТО окажет благотворное влияние на наш рынок или, напротив, негативные тенденции перевесят положительные предпосылки. Возможно, потому что простого ответа на этот вопрос в чистом виде не существует. Все зависит от специфики бизнеса, который столкнется с новыми правилами игры. Одно лишь можно сказать с некоторой долей уверенности: отечественный бизнес, не лишенный патернализма, все еще пребывает в иллюзии насчет господдержки в критический, кризисный момент своей деятельности. Однако правила игры в ВТО твердо и безоговорочно регламентируют взаимоотношения государства и бизнеса – больше никакой поддержки, никаких льгот и преференций! Свыкнуться с этой мыслью нелегко: вот и нашему бизнесу все еще не верится, а его представители продолжают цепляться за привычные образы, рассчитывая на «какие-то иные» инструменты поддержки отечественного товаропроизводителя.
Но вряд ли теперь это будет возможным, кроме как в строго оговоренных и подписанных рамочных соглашениях внутри ВТО. Конечно, правительство как может пытается успокоить бизнес-сообщество, намекая на некие новые механизмы, которые можно разработать в течение переходных периодов, прежде чем льготы, преференции и субсидии будут отменены окончательно согласно договору с ВТО, однако, похоже, что бизнесу придется иметь дело с жестокой по своей честности игрой, в которой выживет только сильнейший и конкурентоспособный.
Наглядно эту ситуацию продемонстрировала недавняя встреча министра по делам экономической интеграции Жанар Айтжановой с представителями казахстанских бизнес-ассоциаций, которым глава ведомства, принимавшего самое активное участие в продвижении Казахстана в ВТО, разъясняла их будущее: риски и одновременно перспективы сосуществования в рамках международной организации.
140 тыс. тонн в обмен на 8,5%
Главным прорывом, которого казахстанская сторона добилась на переговорах в ВТО, безусловно, является ставка в 8,5% от стоимости валовой сельхозпродукции за год, в пределах которой государство сможет ежегодно субсидировать сельских товаропроизводителей. Это примерно $2,5 млрд ежегодных вливаний в сельское хозяйство, которые пойдут на удешевление стоимости дизтоплива и кредитных средств для аграриев. Мало того, оказывается, ставка в 8,5% действует не только в привязке к валовому продукту сельхозотрасли, но и к производству конкретной сельскохозяйственной культуры, будь то зерно, мясо, молоко, соевые бобы и т.д. Таким образом, в общем объеме потенциальной господдержки отечественных сельхозпроизводителей Казахстан на переговорах в Женеве сумел выторговать ставку в 17% от стоимости валовой продукции. К примеру, Жанар Айтжанова считает это достижение превосходным, ведь подобной уступки от ВТО не удавалось «пробить» еще ни одной стране с конкурентоспособной экономикой, кроме разве что Китая 15 лет назад. Впрочем, взамен Поднебесная пошла на серьезные уступки со своей стороны. В частности, когда китайская делегация переговорщиков выторговала у ВТО 8,5% субсидий в собственный агросектор, в ответ Китай открыл свой рынок для американских экспортеров соевых бобов, причем объемом ни много ни мало на $16 млрд. Для сравнения: вся валовая продукция сельского хозяйства Казахстана составляет $15 млрд, тогда как переговорщики из КНР вынуждены были подвинуться лишь по одной товарной позиции – соевым бобам – на целых $16 млрд. Возникает закономерный вопрос: насколько же серьезно и по какой позиции вынужден был подвинуться Казахстан, получивший такую же процентную ставку на переговорах по вступлению в ВТО?
Оказывается, нам пришлось серьезно потесниться по такой позиции, как импорт американских окорочков в ущерб собственным производителям мяса птицы.
Так, президент ОЮФЛ «Союз птицеводов Казахстана» Руслан Шарипов с удивлением заметил, что, несмотря на то, что в Казахстане свободно может быть произведено 180 тыс. тонн мяса птицы в год, в 2016 году по квоте в нашу страну планируется завезти 128 тыс. окорочков и 12 тыс. тонн мяса птицы. В то же время мы не только в состоянии полностью накормить куриным мясом всех жителей Казахстана, но и вдобавок можем экспортировать его в рамках Таможенного союза – до 30 тыс. тонн мяса, а также 20 тыс. тонн мяса птицы отправлять в Украину.
Вышло, что мясо птицы для Казахстана стало чем-то вроде соевых бобов для Китая на переговорах по ВТО. Хотя импортная нагрузка на нашу республику пришлась на порядок меньше чем на Китай, пусть даже и с его колоссальным рынком. По словам министра Айтжановой, «птица» стала настоящим предметом торга. В частности, нашу квоту просили увеличить до 200 тыс. тонн импорта из США в Казахстан. Эта цифра была взята с потенциалом роста на 5 лет вперед. Но наша делегация договорилась снизить объем импортных поставок до 140 тыс. тонн, из которых те самые окорочка или куриные ножки из США составили 128 тыс. тонн.
«Это те условия, благодаря чему мы смогли договориться о субсидиях сельскохозяйственной отрасли, и они теперь такие, какие есть – 8,5%. Это предмет торга. Это наш компромиссный вариант – 128 тыс. тонн. Но я скажу, что, как показывает опыт, импорт курицы, то есть дешевого сегмента мяса, снижается по мере роста благосостояния населения. Поэтому сейчас то, что завозится в виде ножек, в первую очередь завозится для менее платежеспособных слоев населения, а во вторую – для мясоперерабатывающих отраслей производства. В то же время дополнительные 12 тыс. тонн импорта из США приходится на грудинку, а из дальнего зарубежья по цене наши птицеводы конкуренцию по грудинке выдерживают. К тому же мы надеемся, что со временем импорт в Казахстан будет сокращаться в силу объективных экономических причин», – объяснила Айтжанова.
ВТО не добавит конкуренции молочникам
Не менее жесткие переговоры велись и по мясу говядины, и по мясу свинины. Импортная квота на говядину в РК определена в размере 10 тыс. тонн в год. Из них в реальности потребляется не более 8 тыс. тонн. При этом говядина, которая завозится на территорию Казахстана, не превышает 4% от ее общего потребления. Потому что казахстанцы, по мнению министра, самообеспечены говядиной и бараниной. То, что мы производим, мы же сами и потребляем. Однако мы вынуждены были продлить нашу импортную квоту по говядине на 21 тыс. тонн. Хотя по сравнению с тем, что взяла на себя Российская Федерация, – 550 тыс. тонн, это совершенно другие цифры.
«Что касается мяса свинины, то у нас квота установлена в размере 8 тыс. тонн в год. И она полностью не набирается. При том, что импорт составляет 8% от общего потребления свинины и идет в основном на производство колбасы на мясоперерабатывающие предприятия, что тоже неплохо, ведь благодаря импорту мяса свинины мы поднимаем колбасное производство. Но главное, что здесь мы договорились об отмене квоты и переходим на сплошную ставку в 25%. Канадская и европейская свинина из Польши к нам шла по нулевым импортным пошлинам, а теперь пойдет по сплошной пошлине в 25%. Думаем, что для наших производителей свинины мы тем самым создали благоприятные условия, хотя для перерабатывающих предприятий мы установили пошлину в размере 25%», – привела еще один пример торга в рамках ВТО Жанар Айтжанова.
Между тем исполнительный директор ассоциации «КазАлко» Темирлан Жакипбеков и представитель ОЮЛ «Молочный союз Казахстана» Владимир Кожевников, с одной стороны, поблагодарили Жанар Айтжанову за проделанную работу по продвижению Казахстана в ВТО, а с другой – все же попросили разъяснить перспективы работы на рынке алкогольной и молочной продукции в ближайшем будущем. В частности, представителей этих ассоциаций интересовало, возможны ли импортные квоты на поставки конкурирующей продукции и, если государство теперь не будет поддерживать отечественных товаропроизводителей, потому что запрещено, выработаны ли альтернативные способы помощи для того, чтобы не дать производствам просто «утонуть».
В ответ Жанар Айтжанова, как один из главных архитекторов вступления Казахстана в ВТО, заметила, что для нашего молочного рынка не страшна конкуренция в рамках Всемирной торговой организации, потому что главные конкуренты наших молочников изначально находились на территории России, Беларуси и Украины, с которыми у нас существовала зона свободной торговли еще с начала 90-х годов. А затем российские и белорусские производители молока продолжили конкурировать с нашими уже в рамках ТС и ЕАЭС. При этом наше правительство сумело договориться об отсрочке до 1 января 2018 года отмены действия льготы в виде освобождения от уплаты НДС в размере 70% для предприятий, которые производят и перерабатывают сельскохозяйственную продукцию.
«Молочная отрасль уже и без ВТО существует в очень жестком конкурентном поле. А что до сыров из Швейцарии или йогуртов из Франции, то они представляют собой совсем другую ценовую категорию. Их пошлины совершенно не играют никакой роли и не приведут ни к чему, не станут конкурировать по цене», – пояснила она.
Что же до алкогольной продукции, то министр по делам экономической интеграции отмела всякую возможность квотирования импортного алкоголя. За исключением редких локальных случаев, когда «что-то производится больше, чем нужно стране для экспорта и внутреннего потребления, то только при условии, что такое же квотирование мы включаем для собственных производителей, мы можем квотировать поставки импорта этого же товара».
ВТО ударит по СЭЗ
Не исключено, что вступление Казахстана в ВТО серьезно покоробит долго и упорно создаваемый институт СЭЗ. Хотя, как призналась министр на встрече с представителями национального бизнеса, не все правила СЭЗ подпадут под жесткие нормы ВТО. Подпадет освобождение от таможенных импортных пошлин на ввозимое оборудование, а также освобождение от НДС при ввозе товаров для дальнейшей переработки на территории СЭЗ и свободных складов. Это не соответствует нормам ВТО, если при выходе конечной продукции «освобождения» и преференции не возвращаются обратно в бюджет. То есть освобождать от пошлин и НДС будет можно, если эти деньги производитель все равно вернет государству. Но потом, не сейчас. Другими словами, ВТО допускает существование некоторого люфта для длинных денег в рамках действия СЭЗ. И хоть так может облегчить жизнь инвесторам.
«В нашем случае, когда в рамках СЭЗ или свободных складов вырабатывается продукция, то, когда она выходит с их территорий, обратно в бюджет эти изъятия или освобождения от уплаты импортной таможенной пошлины или НДС не возвращается. То есть эта практика подпадает под запрет. Чтобы его отодвинуть, мы договорились о переходном периоде до 1 января 2017 года», – чем могла, успокоила инвесторов в казахстанские СЭЗ Жанар Айтжанова.
Но в целом общий дух переговоров между высоким представителем правительства и отечественным бизнесом оказался оптимистичным. Даже невзирая на отдельные издержки и определенную суровость норм внутри Всемирной торговой организации. Среди огромного количества плюсов были отмечены и либерализация для иностранных финансовых институтов, что позволит сделать линейку банковских продуктов более разнообразной, и приход телекоммуникационных операторов из зарубежья, что существенно снизит расходы того же бизнеса на связь, и прекрасная возможность завозить в Казахстан самые последние модели самолетов по сниженным импортным пошлинам, что может привести к удешевлению рынка авиауслуг. Не говоря уже о том, что ВТО гарантирует богатство ассортимента на рынке товаров и услуг по всему Казахстану.
Правила комментирования
comments powered by Disqus