Основной характеристикой экономической ситуации на национальных и мировых рынках сегодня можно считать состояние перманентных валютных войн как основного драйвера экономического роста. Причем данная характеристика свойственна всем экономикам мира, как развитым, так и развивающимся с той лишь разницей, что одни задают тренд экономической динамики, а другие вынуждены на него реагировать.

Современное устройство мировой финансовой и экономической системы таково, что конкурентоспособность национальной продукции определяется не в последнюю очередь валютным курсом из-за высокой степени насыщения рынка. Именно применение инструментов финансового регулирования формирует конкурентоспособность страны, ее производителей на мировых рынках, а запас ее финансовой прочности и устойчивости обеспечивают выигрыш в конкурентной борьбе. Снижение цен на мировых рынках обусловлено общей конъюнктурой спроса, сокращением темпов роста основных производителей (в частности Китая) и ожесточенной борьбой за сохранение своих сегментов среди производителей сырья и ресурсов.

Данная ситуация на конкурентном рынке предопределяет поиск компенсационных механизмов за счет внутренних резервов национальных экономик. Производители ресурсов, вынужденные играть по правилам потребителей, идут на снижение цен экспортных ресурсов и компенсируют потери (сокращение доходов экспортеров и государственного бюджета) за счет изменения курсовой разницы. Этот же механизм компенсации используют производители готовой продукции с той лишь разницей, что игра на валютном курсе (девальвация национальной валюты) становится стимулом роста объема экспорта, т. е. драйвером экономического роста. Таким образом, волатильность национальных валют и их девальвация становится наиболее распространенным и эффективным инструментом конкурентной борьбы на мировых рынках, что в условиях глобализации формирует универсальность валютных колебаний в качестве макроэкономического регулятора. Современная архитектура финансовых и торгово-экономических отношений на внешних рынках предопределяет использование режима свободного плавания валютного курса как определяющего условия выживания в конкурентной борьбе на мировых рынках.

Страны ЕАЭС не стали исключением в данном тренде. Первой на современные реалии по предложенным правилам вынуждена была реагировать Россия, чей экспорт энергоресурсов остается определяющим для ее экономики, следующими стали партнеры по Союзу и СНГ. Понятно, что игра по правилам конкуренции посредством валютных колебаний больнее всего ударит по неподготовленным экономическим системам развивающихся стран. При этом определяющим фактором стабильности в современных условиях глобальной конкуренции являются качество экономического развития страны, ее способность быстро адаптироваться к меняющимся условиям внешней среды и извлекать из сложившейся ситуации максимальную выгоду.

Долгосрочные факторы нестабильности на валютных рынках стран ЕАЭС.

Экономика России, как впрочем, и всех стран партнеров по ЕАЭС, начиная с 2013 года демонстрирует признаки спада. В этих условиях вынужденный переход на режим свободного плавания рубля, вкупе с ограничениями доступа к финансовым ресурсам внешних инвесторов и кредиторов, стал пусковым механизмом перехода в состояние долгосрочной рецессии российской экономики.

Структура экономики России практически не изменилась со времен кризиса 2008−2009 года, сохранилась экспортоориентированность энергоресурсов как основной доходной базы. Снижение темпов ВВП обусловлено сжатием как внутреннего, так и внешнего спроса, ограниченность доступа к мировым финансовым и кредитным ресурсам привела к существенному ухудшению финансовой устойчивости хозяйствующих субъектов. На фоне ухудшающейся экономической ситуации были предприняты шаги по переходу на политику инфляционного таргетирования, введения «бюджетного правила» из-за уменьшения доходов. Неподготовленный переход на режим свободно плавающего валютного курса усугубил негативные тренды в экономике: снижение эффективности денежно-кредитной политики, ускоренный рост инфляции, снижение объема инвестиций, снижение профицита платежного баланса, сокращение международных резервов, рост оттока капиталов из страны.

В Казахстане при достаточно благоприятном фоне положительной динамики макроэкономических показателей проблемные зоны, определяющие качество экономической системы, практически также не претерпели существенных изменений со времен кризиса 2008−2009 года.

Структура экономики Казахстана как и в России осталась сырьевой, именно экспорт энергоресурсов формирует приток валютных ресурсов. Волатильность цен на рынке энергоресурсов обусловили снижение темпов роста инвестиций и доходов государства, рентабельности и ликвидности хозяйствующих субъектов. В банковском секторе республики увеличилось количество «плохих долгов», бегство депозитов в долларовые вклады. Именно эти факторы вынудили власти Казахстана в феврале 2014 года пойти на беспрецедентное снижение валютного курса тенге на 20%, что привело к разгону инфляции, массовому переходу в валютные вклады и пересмотру политики государственных расходов в сторону их уменьшения. В данных условиях Казахстану пришлось принять шаблонное решение о переходе на режим свободного плавания тенге, переложив бремя затрат на участников рынка, ибо государственные финансы не в состоянии более обеспечивать стабильность финансового рынка.

Экономика Беларуси характеризуется большей глубиной кризиса и уровнем финансовой нестабильности. Начиная с 2013 года стали повторяться негативные тренды предкризисного 2008 года: существенно снизился положительный тренд макроэкономических показателей, снижение цен на нефть и нефтепродукты, калийные удобрения (основные экспортные статьи белорусской экономики) обусловили отрицательные тренды в платежном балансе, сокращение государственных доходов, снижение объемов инвестиций, применение ограничительной валютной политики. При этом белорусская экономика, основанная на политике искусственного стимулирования экономического роста за счет подогрева внутреннего спроса (опережающего роста заработной платы над уровнем производительности труда), находится в состоянии устойчивой стагфляции. На этом фоне в Белорусси сохраняется жесткий контроль над валютным и финансовым рынками, хотя и там не избежать постепенной либерализации валютных отношений.

Экономическая ситуация в Армении в этом году впервые после кризиса 2008 года получила негативную оценку Европейского банка развития и реконструкции, отрицательный прогноз сокращения ВВП на 0,4%. Т. е. несмотря на стабильно положительную динамику высоких темпов роста макроэкономических показателей, качество экономического развития республики оценивается негативно.

На сегодня, по показателям официальной статистики, Армения — единственная из стран ЕАЭС сохранила высокий темп производства продукции по отраслям в среднем более 5% в 2015 году по сравнению с предыдущим. Но при этом в экономике Армении сохраняется ряд негативных трендов: высокий уровень внешней финансовой зависимости (закредитованность экономики составляет более 50% от ВВП), резкое снижение объемов внешней торговли (особенно со странами ЕАЭС — на 36% за первое полугодие 2015 года), сокращение внутреннего спроса и уровня доходов населения, рост социальная напряженность среди населения, неэффективная налоговая и тарифная политика правительства. Негативные тренды армянской экономики в большей степени объясняют высокой степенью экономической и финансовой зависимости республики от российской экономики, при этом волатильность армянского драма существенно ниже российского рубля (снижение валютного курса составило чуть более 16%).

Экономика Киргизии на протяжении последних пяти лет сохраняет состояние перманентного кризиса. Ее можно охарактеризовать как экономику с высоким уровнем внешней финансовой зависимости как от внешних кредиторов, так и от перечислений доходов мигрантов. Структура экономики сохраняет высокий уровень доли торгово-посреднической деятельности, стабильно низкий уровень доходов населения и импортоориентированность экономики.

В силу того, что практически все страны ЕАЭС крайне уязвимы перед внешними факторами и характеризуются высоким уровнем потребления импортной продукции, повсеместно вытеснившей национальных производителей на рынках товаров повседневного спроса, колебания валютного курса становятся значимым параметром успешности и стабильности экономик стран ЕАЭС.

Все страны ЕАЭС обладают слабыми неустойчивыми валютами, имеющими только внутреннюю конвертируемость, привязаны к доллару США или бивалютной корзине как Россия. Циклы валютных колебаний недолгосрочны, но повторяются с частотой в 1,5−2 года, причем скорость изменений (т.е. волатильность) очень высока. В среднем скорость изменений достигает 15−20 пунктов за год, максимумы изменений валютного курса были в России в 2014 году (72 пункта), что отразилось не только на состоянии российской экономики, но и на экономиках стран-партнеров по ЕАЭС, мгновенно лишив их продукцию конкурентоспособности по ценовому фактору.

В целом для импортозависящих экономик волатильность курса национальной валюты создает условия нестабильности и неопределенности с высоким уровнем риска. Это оказывает двойственное влияние на экономику интеграционного региона. Во-первых: порождает высокий уровень инфляции, что сказывается не только на платежеспособности потребителей, снижении продаж и застое в экономике, но и вызывает существенное снижение качества продукции и переход исключительно к ценовой конкуренции. Во-вторых: порождает спад экономической активности, бегство капиталов и существенное сокращение конкурентного потенциала экономики.

Динамика валютного курса в странах ЕАЭС по отношению к доллару США, в %

	2009 г.	2010 г.	2011 г.	2012 г.	2013 г.	2014 г.
Белоруссия	1,24	1,07	2,98	1,01	1,11	1,25
Казахстан	1,23	1,00	1,00	1,02	1,02	1,19
Россия	1,24	1,01	1,06	0,94	1,08	1,72
Армения	1,19	1,03	1,00	1,08	1,01	1,17
Киргизия	1,17	1,07	1,00	1,03	1,04	1,20

Валютные курсы всех стран ЕАЭС демонстрировали устойчивый рост. В 2015 году снижение стоимости рубля по отношению к доллару США составило 11,884 рублей или 21,13%, казахского тенге — 68,92 тенге или 37,55%, белорусского рубля — 4830 белорусских рублей или 40,59%, армянского драма — 2,73 драма или 0,57%, киргизского сома — 4,75 сома или 7,46% за период с января по 24 августа 2015 года [1].Таким образом валютный курс как индикатор макроэкономических показателей демонстрирует наличие фундаментальных проблем, обуславливающих нестабильность финансовых рынков стран ЕАЭС. Долгосрочный тренд валютных курсов также свидетельствует о слабости национальных валют, которые постоянно снижались с 2009 года.

Соответственно, можно сделать вывод, что по официальные оценки конкурентоспособности национальных экономик завышены и не соответствуют реальному конкурентному потенциалу стран ЕАЭС в международной и региональной торговле, по крайне мере их покупательной способности. В ретроспективе курсы национальных валют завышены от 10−30% от их эффективного уровня.

Наиболее ресурсно обеспеченной страной в финансовом секторе за счет собственных источников финансирования является Россия с ухудшающимся прогнозом. Казахстан имеет достаточно дифференцированный портфель внешних инвестиций, финансовый потенциал Армении и Белоруссии невысок и в большей степени зависит от России, финансово-инвестиционный потенциал Киргизии очень низок и полностью зависит от внешних инвесторов, для которых эта страна малопривлекательна.

В целом экономическая ситуация в странах ЕАЭС не дает оснований для оптимистических прогнозов, особенно в сфере стабильности на валютных рынках. При этом значения краткосрочных факторов в большей степени имеют отрицательный тренд и направлены на ускорение темпов обесценивания национальных валют стран ЕАЭС.

Краткосрочные факторы, определяющие волатильность национальных валют.

К числу наиболее значимых факторов, влияющих на снижение стоимости национальных валют, относятся: снижение стоимости нефти на мировых рынках, нестабильность на фондовых и товарных рынках, падение темпов роста лидеров мировой экономики, агрессивная политика китайских регуляторов на валютном рынке.

Российский бюджет сверстан из расчета стоимости нефти 60−65$ за баррель нефти, при этом средняя цена нефти в текущем периоде была около 57$. Расчетное значение прогнозов по пессимистичному сценарию составляет 30−40 $ за баррель, что однозначно будет способствовать снижению курса рубля.

При этом положительным моментом является тот фактор, что российский рынок уже приспособился к данным трендам и реагирует осторожно, чему способствует свободное плавание валютного курса (казахстанскому тенге пока еще предстоит выработать такой механизм адаптации).

В данной ситуации полностью полагаться на пессимистичный прогноз не следует, но необходимость формирования определенного резервного запаса финансовых средств возрастает. В этой связи следует ожидать от российского регулятора очередного пополнения валютных резервов, Центробанк РФ в сентябре скорее всего возобновит покупку долларов на рынке. Кроме того, пополнять валютные резервы с осени также начнут российские корпорации. Эти факторы дают основание прогнозировать снижение стоимости рубля осенью в диапазоне 75−80 рублей за 1$ при снижении стоимости нефти, в случае роста стоимости нефти до 60$ за баррель нефти, очевидно, можно ожидать некоторого укрепления рубля в диапазоне 60−70 рублей за доллар США при всех прочих условиях.

Казахстанский тенге также будет реагировать на волатильность нефтяных цен, при этом скорость снижения тенге будет существенно ниже рубля в силу резкого спада в августе. Кроме того, казахстанские власти скорее будут проводить политику поддержки национальной валюты с целью снижения социальной напряженности и формирования равновесия на товарном рынке республики.

Нестабильность на мировых рынках, падение основных котировок оказывают двоякое влияние: с одной стороны, снижение котировок ведущих корпораций США может спровоцировать некоторое падение стоимости доллара на мировом рынке, что позволит стабилизировать или даже отыграть рубль. С другой стороны — падение котировок американских агентов может спровоцировать падение и на азиатских рынках. В этом случае под угрозой спада будет и без того замедлившая свои темпы роста китайская экономика. В этом случае негативный тренд на странах ЕАЭС скажется гораздо болезненнее, так как и российская и казахстанская экономика в большей степени связаны с КНР.

На сегодня Народный банк Китая уже предпринял беспрецедентные меры по снижению курса юаня к доллару 11 августа на 1,9%, а 12 августа курс был снижен еще на 1,6%. Прогноз падения курса юаня — более 5%. В совокупности эти факторы вызовут падение национальных рынков акций стран ЕАЭС (прежде всего, в РФ), что не будет способствовать укреплению доллара.

Связанность экономики стран ЕАЭС уже вызвала обвал киргизского сома под влиянием падения тенге. Очевидно, что не за горами снижение курса и белорусского рубля ввиду связанности с российской экономикой. Но при этом темпы падения не будут критичными в случае постепенной динамики указанных факторов. Преимуществом валютных рынков стран ЕАЭС на сегодня является свободное плавание валютных курсов, которое отыграло большую часть падения.

При грамотной макроэкономической политике снижение валютных курсов можно обратить в преимущества экономик и использовать в качестве драйвера роста, конечно же, при условии эффективного компенсационного механизма для поддержания уровня жизни населения.

Автор: Мигранян Аза Ашотовна. Ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики РАН, доктор экономических наук, профессор

[1] Рассчитано автором на базе данных официального курса валют Национальных (Центральных) банков стран ЕАЭС

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram