«Таджикские власти уже не могут так безоглядно как ранее рассматриваться Россией в качестве надежного союзника», — эксперт Института Стран СНГ Андрей Грозин поделился с корреспондентом ИА REGNUM пессимистическими оценками ситуации в Центральной Азии.   

ИА REGNUM: Могут ли сообщения таджикских чиновников о том, что к последним событиям в стране причастны западные спецслужбы, соответствовать действительности?

Теоретически могут. Но в данной конкретной ситуации «рука Запада» не просматривается, иначе этот опереточный «путч» выглядел бы куда серьезнее. Думаю, что в Таджикистане имеет место сугубо внутривидовой конфликт таджикской элиты, дерущейся за конезаводы и базы отдыха.

Если бы за Абдухалимом Назарзодой реально маячил «страшный ЦРУ» или, скажем, тень Поднебесной, то глава Таджикистана Эмомали Рахмон уже пару недель как сидел бы где-нибудь в Барвихе. А с учетом многочисленности всего этого «дангаринского колхоза», наверное, пришлось бы выделять санаторий-другой.

В близкой перспективе за Центральную Азию США возьмутся серьезнее. Сложно найти еще один такой субъект, где подрыв любого из пяти государств может спровоцировать обвал всего региона, вызвав обрушение системы региональной стабильности и лавинообразный рост вызовов и угроз для России и Китая.

Поэтому для тех, кто готов подорвать эти «Евразийские Балканы», вопрос лишь в том, какое из государств следует подтолкнуть первым для достижения максимального эффекта. В скором времени следует ожидать попыток трансляции модели «арабской весны», либо некой собственной «среднеазиатской модели», как минимум, в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии. Если сценарий удастся реализовать, интеграционные проекты России и глобальные шаги Китая будут подорваны, и две страны будут вынуждены тратить гигантские ресурсы на бесконечное «тушение пожаров» у своих границ.

ИА REGNUM: Какая из республик Центральной Азии является самой уязвимой для внешних угроз?

Несмотря на обилие «горючего материала» внутри стран региона, для инициирования конфликта необходим внешний толчок — «зажигалка». В этом и может заключаться роль «исламских космополитов».

Постепенно нарастает возможность воспроизведения «модели ИГИЛ» экстремистскими группировками в Средней Азии — а именно, решительный бросок с территории Афганистана в соседние республики для создания в регионе халифата и захвата или дестабилизации районов с нефтяными и газовыми ресурсами. И тут слабым звеном региона становится, безусловно, слабая нейтральная Туркмения.

Стоит отметить, что в Средней Азии, вообще, многое можно «порешать» с помощью вооруженной исламистской оппозиции или маскируясь под нее. Наиболее уязвимым местом является Ферганская долина, находящаяся в эпицентре проблемного сплетения границ Узбекистана, Киргизии и Таджикистана.

«Узкими местами» потенциального разрыва также является таджикский Бадахшан и афгано-туркменское приграничье. Есть и точки «третьего порядка», взорвать которые можно только после определенной подготовительной работы: Каракалпакстан, запад Казахстана, ряд районов таджикско-киргизского и киргизско-узбекского приграничья. Ударив в эти точки, можно одномоментно изменить «политическое лицо» большинства стран региона, их внешнеполитическую ориентацию и состав политических элит — сразу и без всякой «арабской весны».

ИА REGNUM: Что спровоцировало последние события в Таджикистане?

Происходящее в Таджикистане сейчас носит сугубо внутристрановой характер. Характер борьбы за власть и деньги в республике остается прежним — борьба ведется за то, кто будет распределять внешние и внутренние поступления, кто получит больший кусок при переделе собственности и так далее.

Более того, накал борьбы между элитными группами должен расти — как по причине недостаточности местных ресурсов, так и вследствие ограниченности потока внешних инвестиций. Чем меньше будут подкидывать «на бедность» с Запада и переводить из России и Казахстана (денежные переводы от мигрантов составляют почти треть ВВП Таджикистана. — Прим. ИА REGNUM ), тем сложнее будет президенту распределять ресурсы даже внутри ближнего окружения.

Созданная группами «таджикской элиты» пирамида власти, использующая «совковые», неэффективные методы управления страной, является неустойчивой, подверженной внешним воздействиям и манипуляциям.

В стране сложилась система чиновничье-олигархической экономики, когда все сколько-нибудь ценные предприятия, банки и министерства оказались под контролем нескольких группировок элиты, сформированных как по региональному, так и по «отраслевому» принципу и возглавляемых крупнейшими чиновниками. При этом весь самый привлекательный бизнес сконцентрирован в руках «Большой Семьи» — алюминий, золото, хлопок. Помимо близких родственников у Эмомали Рахмона полно самой разнообразной родни со стороны мужей дочерей, родни жены, «родни родни», «друзей родни» и многих других.

Весь этот «коллектив» активно осваивает небогатую таджикскую экономику, региональным элитам и высшим чиновникам достается все остальное. Местные кланы находятся под жестким прессом, но все ждут только момента для того, чтобы сполна расквитаться со всей этой «семейной формой правления».

Поэтому, имея ресурсы как у Буркина Фасо, правящий в Таджикистане клан хочет построить систему как в Узбекистане. Запад же, естественно, обязательно воспользуется в своих интересах последствиями всей этой, мягко говоря, не самой продуманной политики официального Душанбе.

ИА REGNUM: Могут ли эти действия со стороны Таджикистана означать попытку искусственного завышения уровня угроз с тем, чтобы выбить дополнительную помощь от России или Казахстана? Ведь сейчас обсуждается расширение ЕАЭС и возможное вступление в этот альянс Таджикистана.

Душанбе, следуя традиции всех среднеазиатских государств, безусловно, торгуется, предъявляя внешнему миру себя как единственную силу, «сдерживающую бородачей с автоматами». Но эту нишу уже много лет занимает Ташкент, так что конкуренция неизбежна.

Ни Москве, ни Пекину, ни Тегерану дестабилизация ситуации в Таджикистане не нужна, и теоретически играть на этом поле, пугая президента республики виртуальными мятежами, может только Вашингтон. У Европы на это нет ни сил, ни желания, ни ресурсов.

Но Россия, судя по оценкам событий в Таджикистане со стороны пресс-службы ОДКБ и ее генерального секретаря, не очень-то склонна принимать на веру все страшные истории, которые сейчас транслируются Душанбе. И это тоже отражение новых условий — сегодняшняя таджикская власть уже не может так безоглядно, как ранее, рассматриваться Россией в качестве надежного стратегического союзника.

В Москве многие долгое время полагали, что Таджикистан, руководство которого самим фактом своего существования обязано России, будет ей за это признателен бесконечно долго. Официальная российская внешняя политика некритически подходила к понятию «стабильности» в регионе. Считалось, что «стабильность» является абсолютной ценностью, перевешивающей все иные возможные минусы для иных российских интересов. «Лишь бы не было войны» — это заклинание негласно определяло всю снисходительность, с которой Кремль смотрел на все более «многовекторную» высшую власть Таджикистана.

Ради стабильности Москва была готова пожертвовать, и часто жертвовала, своими экономическими, культурными, демографическими, а иногда и военно-политическими позициями. Лидеры среднеазиатских республик использовали эти умонастроения московской бюрократии для выбивания разнообразных преференций.

Время изменило ситуацию в таджикских элитах, и в Кремле все же поняли: власть Рахмона вовсе не идентична сохранению стабильности в Таджикистане. Гораздо критичнее стали относиться в российских властных коридорах к практической деятельности Эмомали Рахмона и его большого и дружного семейства в их «нелегком деле служения Таджикистану и его гражданам».

Поэтому Москве пытаются сейчас «втюхать» то, что, по мнению таджикского руководства, Кремль должен с радостью принять — «происки Запада». Ну, а самому Западу и КНР рассказывают другую историю — про ИГИЛ.

ИА REGNUM: Хватит ли у президента Эмомали Рахмона сил, чтобы удержать ситуацию и не допустить конфликта на волне смерти «мятежного генерала»?

В данном конкретном случае сил хватит даже у Рахмона. Однако все, что в республике происходит сейчас — не решение проблемы.

Основная угроза таджикской стабильности лежит в социально-экономической сфере, связанном с ней росте экстремистских настроений и глубокой неэффективности власти Таджикистана. Затянувшийся и углубляющийся социально-экономический кризис демонстрирует одно: проект строительства «возрожденного государства Саманидов-Рахмонидов» не удался, так как имел очевидные слабости, связанные с объективно существующими внутриполитическими и экономическими факторами.

Основной проблемой, девальвирующей усилия руководства республики по стабилизации ситуации на рынке труда, остается общая некомпетентность и коррумпированность власти, а также «демографический пресс». Экономический рост фатально отстает от роста населения, в стране царят безработица и нищета.

Очередной «мятеж» интересен в этом смысле лишь тем, что еще раз подтвердил, что любой внутренний или внешний толчок в нынешних условиях теоретически способен «похоронить» нынешнюю систему власти в Таджикистане. Не случайно еще в начале 2012 года многостраничный доклад авторитетной и связанной со спецслужбами ряда стран Запада «Международной кризисной группы» с красноречивым названием «Таджикистан: Эта дорога ведет к краху», поставил «диагноз» системе власти Рахмона: «Слабое государство, страдающее от несостоятельного руководства».

С тех пор дела в стране, мягко говоря, не улучшились. А потому таджикским властям остается немного: устраивать чистки в силовом блоке, заставлять официальных богословов утверждать чуть ли не божественную природу существующего политического режима и задраивать последние клапаны для стравливания пара общественного недовольства, в виде запрета Партии исламского возрождения Таджикистана.

ИА REGNUM напоминает, что в начале сентября 2015 года в Таджикистане произошли несколько вооруженных нападений на сотрудников милиции, в результате которых были убиты и ранены несколько правоохранителей. Власти республики обвинили в подготовке и проведении этих террористических актов заместителя министра обороны Абдухалима Назарзоду и его сторонников. Также официальный Душанбе заявил, что руководство Партии исламского возрождения осуществило их организацию и финансирование. Помимо этого таджикские спецслужбы обвинили лидеров ПИВТ в подготовке к проведению террористических атак на государственные объекты республики.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram