Сегодня становится общественно актуальной трагедия 1916 года - Туркестанское восстание и его жестокое подавление, сопровождавшееся множеством жертв и массовой миграцией многих коренных жителей в Китай и Афганистан.

Проблема его восприятия обществом в том, что его чаще рассматривают изолированно, как локальное явление в Центральной Азии. Между тем, на тот момент регион входил в состав Российской Империи и был естественным участником ее политических процессов.

В начале XX века страна была охвачена тяжелым социально-экономическим кризисом. Империя столкнулась с техническим отставанием от стран Запада, что до крайности ослабило ее экономику. На мировой рынок страна могла поставлять только самое простое сырье, например, экспортируя железную руду, была вынуждена импортировать - даже чугун. Одним из следствий системного кризиса в стране стал систематический дефицит продовольствия у беднейших слоев населения. Его вызывал и «голодный» экспорт хлеба, которым оплачивался импорт технологий, и несовершенством земледелья, на развитие которого не хватало средств. 

По данным многочисленных исследований, уровень питания большинства крестьян и городских рабочих в Европейской России не соответствовал их труду, тяжелому и часто лишенному механизации. Систематическим было массовое недоедание, болезни, ранняя смерть взрослых и детей (1). 

Чтобы не вдаваться в длительное обсуждение продовольственной ситуации последних десятилетий РИ, которую многие называли «голодом», ограничусь двумя свидетельствами эпохи - писателя и царского министра. 

Писатель граф Л. Н. Толстой писал в конце XIX века: «Когда, как это делалось прежде нерасчетливыми хозяевами и теперь еще делается, держат скотину для навоза, питая ее на холодном дворе кое-чем, только чтобы она не издохла... Вот точно в таком положении находится русское крестьянство черноземного центра... Если же под голодом разуметь недоедание, не такое, от которого тотчас умирают люди, а такое, при котором люди живут, но живут плохо, преждевременно умирая, уродуясь, не плодясь и вырождаясь, то такой голод уже около 20 лет существует для большинства черноземного центра и в нынешнем году особенно силен» (2).

А. Н. Наумов, министр земледелия в 1915-1916 гг, писал о бедственном положении народа: «Россия фактически не вылезает из состояния голода то в одной, то в другой губернии, как до войны, так и во время войны» (3).

С подобными по «бесчеловечности» (продолжая аналогию Толстого) условиями жизни в разных контекстах сталкивались, конечно, не только крестьянство Европейской России, свои в чем-то похожие беды были и на Дальнем Востоке, и на Кавказе, и в Туркестане. И это не могло не вести к озлоблению населения против власти, которая была неспособна ни создать лучшие условия жизни, ни дать обществу большую свободу.

Здесь трудно найти какой-то этнический или «колониальный» подтекст, если не воспринимать элиту и, как выражались в те годы, «командные классы», как разные враждебные друг другу народы. Неравенство и бедность перед революцией 1917-го могли иметь разные географические и правовые декорации, но были общей проблемой для всей России в границах того периода.

Естественно, формировалось и политическое сопротивление такому положению дел. Между Андижанским восстанием 1898 года и Туркестанскими выступлениями против военной повинности 1916-го - всю страну охватил сильнейший политический шторм, о котором мало пишут в современных учебниках. Некоторые авторы даже говорят о «непрерывной» революции или гражданской войне, которая шла с 1905 года до самого падения монархии в 1917-м (4).

В рамках революции 1905-1907 гг страну охватили различные вооруженные восстания в Севастополе, Владивостоке, Ростове-на-Дону, Харькове, Екатеринославе. В отдельных городах - Островце, Чечелевке и Люботине - восставшие провозглашают собственные республики. Наиболее крупное и известное вооруженное восстание произошло зимой 1905 года в Москве. События 1905-1907 гг имели в Туркестане менее острый характер, регион охватили забастовки, в которых приняли участие и русские переселенцы, и коренное население, однако вооруженные столкновения были гораздо реже, и в них чаще были вовлечены радикально настроенные русские жители. Массовый вооруженный протест разразился позже - в 1916 году.

С социальной точки зрения, и локальное протестное движение в Центральной Азии, и общероссийское движение имели схожую социально-экономическую природу и, в общем-то, были лишены национального акцента. В Туркестане в ходе событий 1905-1907 гг на стороне властей активно выступала местная элита, включая состоятельные классы и часть представителей духовенства. Значительную часть приговоров по имущественным и налоговым делам, являющихся источником недовольства и бед крестьянского населения, выносили религиозные судьи-кази, их же прокуратура активно привлекала в качестве свидетелей обвинения в 1916 году в ходе процессов над участниками восстания (5).

Туркестанское восстание стоит в ряду других восстаний военной периода, которые вызвало обострение социальных проблем в годы Первой мировой. Бедности, дефицит продуктов, мобилизация и похоронки с фронта выливались в выступления против власти во многих воюющих странах. В том же 1916 году в Ирландии произошло «Пасхальное восстание» против британских властей, в ходе которого погибло более 240 человек и было ранено более 2000, что довольно много при численности восставших до 1500 человек (6). В общей сложности в годы войны в Британии было вынесено более 3080 смертных приговоров (7).

Практически во всех странах-участницах войны происходят восстания против мобилизации и нехватки продовольствия. В Европейской России они были связаны с усугублением еще довоенного недоедания и получили название «торговых погромов», так как были связаны с нападениями на торговцев, которые «взвинчивали» цены. Было зафиксировано до нескольких сотен таких выступлений, во многих из которых участвовало по несколько тысяч человек. Однако восставшие обычно не шли на организованную борьбу и отступали перед войсками или крупными силами полиции (8).

Аналогичные выступления проходили и в Италии, присоединившейся к «странам Оси», в Турине. Там в результате столкновений восставших рабочих с войсками и полицией погибло не менее 50 человек и несколько сотен были ранены (9). Трагедия в тылу деморализовала туринских солдат на фронте, а IV Туринский корпус в результате сдачи в плен и дезертирства практически прекратил свое существование (10).

Выступления 1916 года в Туркестане, таким образом, входили в череду массовых выступлений, частично связанных с российскими социальными проблемами, частично - с тяготами военного времени, общими для всех стран-участниц Первой мировой.

Сходными были не только социальные предпосылки восстаний 1905 и 1916 года, но и формы противодействия властей. В обоих случаях власти широко прибегали к репрессиям, включая смертную казнь, которая раньше применялась сравнительно редко. Если с 1826 по 1904-й было приговорено к казни в общей сложности 452 человека, в 1905-1913 гг - вынесено 6872 таких приговора (11). Общая численность смертных приговоров в ходе Туркестанского восстания современными исследователями оценивается в 201 случай, причем не все они были приведены в исполнение (12).

Так что при расчете числа казней на численность населения (147 млн жителей Империи на 1907-й и 11 млн жителей Туркестана) соответствует 0,46 и 0,18 казненным в расчете на 10 тысяч жителей. С поправкой на разную продолжительность событий и плотность населения можно говорить о примерно одинаковой ожесточенности репрессивных мер.

Разумеется, смертные приговоры судов в обоих случаях составляют лишь часть репрессивных мер правительства. Значительное число восставших и мирных жителей в ходе революционных событий гибли в ходе боев или бессудных казней, которые практиковали правительственные войска царской России. Из-за этого некоторых авторы рассматривают подавление Туркестанского восстания 1916 года как этнические чистки. Однако такая же картина была характерна и для событий 1905-1907 гг.

«Точных данных о деятельности войск в подавлении беспорядков нет, но масштабы опубликованных по неточным сведениям данных впечатляют. Так, например, карательный отряд полковника Римана, действовавший на линии Московско-Казанской железной дороги, уничтожил в декабре 1905 г до 800 человек. В Прибалтике за 6 месяцев 1906 г было расстреляно и повешено 1170 человек. Общее число жертв карательных экспедиций 1905-1906 гг. одними убитыми и казненными без всякого суда исчисляется приблизительно в 6000 человек» - сообщает современный исследователь-юрист (13).

Эту оценку можно назвать - минимальной, поскольку вряд ли в эту статистику входят жертвы уличных боев и расстрела антиправительственных демонстраций. Так при разгоне манифестации рабочих 9 января 1905 года - было убито 130 человек и более 300 ранено (14). Массовыми убийствами сопровождалось и подавление упомянутого выше Московского восстания, вдоль Казанской железной дороги двигался целый карательный поезд, который на каждой из станций проводил массовые бессудные казни подозреваемых в связях с восставшими.

«Казнили людей по спискам, по указаниям шпионов и сыщиков, полицейских и черносотенцев, казнили без суда и следствия, без права сказать последнее слово... Правительство отмщало народу за всего его стремление к свободе, к свету, к улучшению своего экономического быта... Это вселило ужас, который гнался кровавым призраком за уходящим поездом, где жестокие мстители праздновали свою кровавую победу под стоны умирающих, избитых, израненных людей» - писал в то время один из журналистов (15).

Хотя в современной России отсутствует какой-либо общепринятый официальный взгляд на события 1905 года, в Москве с советских времен стоят монументы в память о жертвах карательной операции.

В результате аналогичной бессудной жестокости властей массовыми жертвами сопровождалось и подавление Туркестанского восстания. Общий уровень демографических потерь, включая погибших, покинувших РИ без возврата и неродившихся оценивается в 38 тысяч человек. Число собственно убитых - предположительно 2-4 тысячи. Эта оценка числа погибших сопоставима с числом жертв среди русских поселенцев - 2325 убитых и 1384 пропавших без вести в ходе событий 1916 года (16).

Туркестанское восстание от событий в Москве отличает лишь определенный национальный контекст происходившего. С одной стороны, известно о ксенофобских воззрениях губернатора А. Н. Куропаткина, который в результате событий 1916 года, судя по документам, начал рассматривать коренное население как имманентно враждебное и даже вынашивал планы проведения политики апартеида. С другой - также сохранились документальные упоминания нападений восставших на этнических русских, включая уничтожение православной духовной миссии в районе Иссык-Куля.

Однако эта фактура во многом представляет скорей биографический интерес, нежели дает представление о подоплеке социальных процессов. Мобилизационные меры властей, спровоцировавшие выступления, были итогом некомпетентности правительства Б. В. Штюмера, оказавшегося никудышным политиком, которого даже монархисты презрительно называли «ничтожным человеком» и «святочным дедом» (17).«Сверху» - его действия санкционировались Николаем II, «снизу» - воплощались Куропаткиным. Все трое были в итоге сметены революцией: бывший император - был расстрелян в 1918 году в Екатеринбурге красноармейцами, Штюмер - в 1917-м умер в петроградской тюрьме., Куропаткин - был отпущен из тюрьмы Временным правительством, а после Октября постарался исчезнуть из поля зрения властей и преподавал в сельской школе, однако до конца гражданской войны не дожил, так как погиб при бандитском налете.

Проявления жесткости восставших и властей также были источником системы и личных качеств отдельных лиц, а не национальных противоречий, и имеют прямые аналогии в событиях, предшествовавших Туркестанскому восстанию и следовавших за ним в годы революции и гражданской войны. Некоторые эпизоды отличались даже большим ожесточением и численностью жертв.

События 1916 года стали общей трагедией для населения региона, страшным итогом политических и экономических ошибок, которые в конечном итоге привели к краху Российской Империи и кровопролитной гражданской войне, в ходе которой погибли сотни тысяч человек, и предисловием к которой стали Туркестанские события 1916 года.

В период СССР трагедия Уркуна воспринималась в контексте последовавшей за ней Октябрьской революции. Жертвы 1916 года оценивались как жертвы борьбы наравне с восставшими, погибшими в Москве и Петербурге, но ценой своих жизней добившихся для потомков лучшего политического строя и лучшей жизни.

Однако прошло время, и место Туркестанского восстания 1916 года и его жертв в общественном сознании стало менее определенным. Сегодня не все воспринимают революцию 1917 года как однозначное благо и «Победу», которая оправдывала бы жертвы. В свете этого неясным становится исторический урок для обществ Центральной Азии, вывод из подавленного 100 лет назад народного восстания против самодержавия. С подобной неопределенностью и недосказанностью в оценке прошлого сталкиваются многие общества: например, в России так и не сформировалось отточенное отношение к событиям Первой мировой и Афганской войн - трагедий, не завершившихся очевидной и сияющей «Победой».

Подобной недосказанностью в современном Кыргызстане пытаются воспользоваться радикалы, превращающие восстание народа против несправедливого и жестокого общественного строя, которое, по сути, привело страну к катастрофе, в борьбу русских и кыргызов, а межнациональный контекст памятных событий - в их главный смысл. В данной ситуации верной оценке может помочь анализ страниц прошлого в более широком контексте, где рядом с погибшими в дни Уркуна будут видны тени событий в Ростове, Владивостоке и Москве.

 

• 1. Миронов Б. Н. «Сыт конь - богатырь, голоден — сирота»: питание, здоровье и рост населения в России второй половины XIX - начала XX века // Отечественная история. 2002. № 2; Нефёдов С. А. К дискуссии об уровне потребления в пореформенной и предреволюционной России // Российская история. 2011. № 1.
• 2. Толстой Л. Н. Голод или не голод // Собрание сочинений в 22 томах. Москва: Художественная литература, 1984. Т. 18, С. 183.
• 3. Цит.Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М.: Мысль, 1978. С. 106.
• 4. Кара-Мурза С.Г. Гражданская война (1918-1921). Урок для XXI века. М.: ЭКСМО, 2003.
• 5. Бакиров Ф. С. Борьба царской юстиции против революционного движения в Туркестане //Правоведение. 1958. № 1. С. 107-111.
• 6. Barton B.,Foy M. The Easter Rising. Gloucestershire: SuttonPublishingLtd., 2011. P. 325. 
• 7. Putkowski J. Les coursmartialesbritanniquesetla campagne de réhabilitation des fusillés en Angleterre// L'Association 1914-1918 web-site, janvier 2002.
• 8. Кирьянов Ю. И. Массовые выступления на почве дороговизны в России (1914-1917) // Отечественная история. 1993. № 3.
• 9. Adler F. H.Italian Industrialists from Liberalism to Fascism: The Political Development of the Industrial Bourgeoisie, 1906-1934. NewYork: CambridgeUniversityPress, 1995. P. 109.
• 10. Звонарев К. К.Германская агитация и пропаганда в Первой Мировой Войне // Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. Киев: Княгиня Ольга, 2005.
• 11. ШишовО. Ф.СмертнаяказньвисторииРоссии // Смертнаяказнь: заипротив. М.: Юридическаялитература, 1989. С. 89; Россия: 1913 год. Статистико-документальный справочник. Санкт-Петербург: Институт Российской Истории, 1995.
• 12. Папазов А.В. Среднеазиатское восстание 1916 года и роль генерал-губернатора А.Н. Куропаткина в его подавлении // Вестник Московского государственного областного университета. 2012. № 2.С. 111. Некоторые авторы приводят данные о большей численности казненных (например, Бакиров Ф. С. Указ. Соч.), но на итоговые расчеты это не влияет.
• 13. Александров О.Г. Чрезвычайное законодательство в России во второй половине XIX - начале XX в. Диссертация... кандидата юридических наук. Нижний Новгород: Нижегородский юридический институт МВД России, 2000. С. 136.
• 14. Доклад директора Департамента полиции А. Лопухина о событиях 9-го января 1905 г. // Красная летопись. 1922. № 1. С. 330-338.
• 15. Владимиров В. Казнь без суда // Смертнаяказнь: заипротив.С. 223.
• 16. Папазов А.В.Указ. Соч. С. 112.
• 17. Шульгин В. В. Дни. Россия в революции 1917. Спб: Питер, 2015. С 73.

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram