Осенью прошлого года в международных СМИ появились сообщения, что по Узбекистану прокатилась волна массовых арестов подозреваемых в причастности к террористической организации «ИГ» (она же ИГИЛ). В отдельных статьях даже делался анализ ситуации, что создавало впечатление хорошей информированности авторов. Однако на деле выясняется, что ни журналисты, ни правозащитники, от которых, как правило, эти журналисты получают информацию, точных сведений о происходящем не имеют. Даже в ИГНПУ (Инициативная группа независимых правозащитников Узбекистана), специализирующейся по защите граждан, необоснованно задержанных по подозрению в религиозном терроризме, утверждают о полном вакууме информации.
Ниже - интервью с руководителем ИГНПУ Суратом Икрамовым.
- Обычно международные СМИ получают информацию о задержании «религиозников» из ваших сообщений и непосредственно от вас. Что вы можете сказать об осенней серии арестов подозреваемых в связях с ИГИЛ?
- Обычно родственники людей, задержанных по подозрению в религиозном терроризме, отравляются с просьбой о помощи в нашу правозащитную организацию. В связи с масштабностью арестов к нам, вроде бы, должны были обратиться десятки таких родственников. Но на самом деле не пришел НИ ОДИН человек. И об осенних задержаниях я сам узнал из сообщения «Озодликa» (узбекская служба радио Свобода – AsiaTerra). Я очень удивился по этому поводу и, наверное, впервые в своей деятельности был вынужден проверять информацию СМИ.
- Как технически выглядела эта проверка?
- В сообщении «Озодлика» говорилось, что больше всего задержаний за связи с ИГИЛ было в Зангиатинском районе Ташкентской области. Поэтому активисты нашей организации направились за информацией в мечети. Например, сам я встретился с имамом мечети «Абдуллох», расположенной на территории махали «Олтин тепа» Зангиатинского района. Священнослужитель подтвердил, что с начала ноября в течение десяти дней было задержано 16 верующих, которые проживают на территории этой махалли. И подавляющее большинство из них - молодые люди, только что вернувшиеся домой из-за рубежа.
Подробностей произошедшего имам не знал. Я спросил, как можно поговорить с близкими родственниками задержанных, священнослужитель сообщил, что в пятницу все они соберутся в мечети на молитву. Я дал имаму свою визитку, попросил сообщить родственникам задержанных мои координаты. Имам мне показался человеком очень достойным, не сомневаюсь, что именно так он и сделал. Иное дело, что никто из прихожан этой мечети ко мне так и не обратился.
- Почему?
- Ответ на этот вопрос я нашел чуть позже, когда использовал другой вид проверки сведений - получение информации от людей, которые обратились к нам по другим вопросам. Например, в начале декабря одна из активисток нашей организации привела ко мне родителей верующего, который еще несколько лет назад был осужден по «религиозным» статьям. Перед Новым годом он должен был выйти на свободу, но ему неожиданно и, как считают родственники, необоснованно, добавили срок.
Люди эти живут в Зангиатинском районе и в разговоре подтвердили факт массовых арестов среди своих соседей. А также обещали узнать подробности и сообщить мои координаты родственникам задержанных. Но, к моему удивлению, опять никто ко мне за помощью не пришел.
Активистка, что приводила ко мне родителей верующего, прояснила ситуацию. Оказывается, спецслужбы, проводившие аресты, строго предупредили родственников задержанных о том, чтобы они не выдавали никакой информации ни журналистам, ни правозащитникам. И родственники настолько запуганы, что боятся разговаривать на тему задержания близких даже со своими хорошими знакомыми.
То же произошло и с другими членами ИГНПУ, пытавшимися по моей просьбе выяснить подробности задержаний. Получается, наша правозащитная организация оказалась лишена главного источника информации - родственников задержанных. Я, конечно, могу узнать в мечетях фамилии и адреса этих родственников, но не вижу в этом особого смысла. Запуганные люди не просто не будут со мной разговаривать - даже на порог не пустят.
- Но что-то о прошедших осенью задержаниях в итоге всё-таки удалось узнать?
- По моей просьбе члены нашей организации собирали информацию об этом по всей республике. Правда, удалось узнать сведения только общего характера. То, что массовые задержания начались осенью и прокатились по всему Узбекистану. Больше всего задержанных было в уже упоминавшемся Зангиатинском районе [Ташкентской области] - в махаллях «Олтин тепа», «Назарбек», «Эшон гузар», «Почта» и «Таннов». В Ташкенте массовые задержания проходили в Шайхантохурском и Алмазарском районах. В регионах - это Ферганская долина, прежде всего, город Наманган, а также Хорезм.
Анализируя информацию, полученную от активистов ИНГПУ из разных регионов республики, можно сделать вывод, что большинство задержанных нельзя назвать истово верующими людьми. Возможно, некоторые из них вообще никогда не переступали порог мечети. Почти все они - гастарбайтеры, вернувшиеся домой из России, Турции, а также стран Европы и даже США. У всех при задержании изымались сотовые телефоны, флешки, компьютеры, другие электронные носители. И на некоторых из этих носителей были обнаружены, если не переписка с представителями ИГИЛ, то, по крайней мере, факты выхода на сайт этой террористической организации.
Получены также сведения о том, что в тюрьмах и зонах начали «трясти» лиц, осужденных за причастность к партии «Хизб-ут-Тахрир», [по мнению властей] разделяющей идеологию ИГИЛ. Это, к сожалению, всё, что нам удалось выяснить.
- Сколько человек было задержано в республике осенью по подозрению в связях с ИГИЛ?
- По моим подсчетам, исходя из тех сведений, что я получил, - не меньше 200 человек. Но на деле задержанных может быть намного больше.
- Независимые СМИ, ссылаясь на ваши слова, приводят разные цифры. В одних материалах сообщается, что в прошлом году за связи с ИГИЛ было арестовано 200 человек, в других 300, а в третьих - 500. Откуда взялся такой разнобой?
- В своем отчете за 2015 год я пишу, что к нам в ИГНПУ обратились родственники 84 граждан, арестованных по религиозным мотивам. Всего, включая этих 84 граждан, по нашим подсчетам, в Узбекистане в прошлом году было арестовано и осуждено 300 человек по «религиозным» статьям. Но сюда не входят те 200 гастарбайтеров, которые были задержаны осенью за связи с ИГИЛ. Вот и получаются цифры - 200 и 300. Иногда журналисты их путают местами, а иногда прибавляют друг к другу - тогда получается 500.
- А как проходил подсчет «осенних» арестов?
- Например, мне позвонил наш активист из Ферганы, сообщил, что за связи с ИГИЛ было задержано 12 человек. Я отметил эту цифру. Затем из Намангана позвонил другой активист. Сообщил, что по этой же причине задержано много людей, но он точно знает только о 9-ти. Я отметил только цифру «9». И так далее, по другим регионам республики. В итоге и вышла цифра «200». Однако при этом я подчеркиваю, что задержанных может быть намного больше.
- Тогда два вопроса не совсем по теме этого интервью. В отчете ИГНПУ за 2015 год вы пишите, что число осужденных по религиозным мотивам и отбывающих наказание в республике достигло 12800 человек. Это число выведено с помощью такого же метода подсчетов, и число заключенных может быть больше? Учитываете ли вы заключенных, отпущенных в связи с отбытием срока или по амнистии?
- Нет, число «12800» начало складываться еще в то время, когда можно было свободно проводить мониторинг судебных процессов, на которых судили «религиозников». Да и сейчас, несмотря на закрытые суды, можно довольно точно подсчитать число осужденных. Что касается амнистии, то на осужденных по религиозным мотивам она не распространяется, а тем, у кого закончился срок, как правило, тут же добавляют еще несколько лет «за нарушение режима». Я слышал, что иногда «религиозников» выпускают, но эти случаи можно пересчитать по пальцам. Поэтому ИГНПУ придерживается числа «12800» - количество выпущенных на свободу на него, по сути, не влияет.
- А какие статьи Уголовного кодекса были предъявлены «осенним» арестованным, состоялись ли уже судебные процессы?
- Честно говоря, я до сих пор не знаю, арестованы эти люди или нет, поэтому и называю их «задержанными». Подчеркиваю - полный вакуум информации. Родственники запуганы, адвокаты, которые участвуют в делах по обвинению в религиозном терроризме, в последнее время дают подписку о неразглашении. Так что, отвечая на ваш вопрос, могу основываться только на собственном опыте - опыте человека, который уже 13 лет проводит мониторинг судебных процессов и условий содержания до суда лиц, подозреваемых в религиозном терроризме.
Если речь идет о Ташкенте и его пригородах, то здесь существует штампованная схема - таких лиц везут в Таштюрьму и подвергают там мерам физического воздействия для получения признательных показаний. Поэтому можно смело предположить, что с теми, кого задержали осенью, было то же самое.
Судебные процессы, скорее всего, еще не начались - иначе хоть кто-нибудь из родственников обвиняемых обратился бы в ИГНПУ за помощью. Но суды по делам обвиняемых в религиозном терроризме, как правило, проходят в закрытом режиме, и родственники нередко узнают о том, что такой суд состоялся только спустя много времени после вынесения приговора.
Что касается статей Уголовного кодекса, то тут можно смело сказать, что обязательно будут присутствовать две статьи, вменяемые всем «религиозникам» - 159 и 244-3. Первая из них это «Посягательства на конституционный строй Республики Узбекистан», до двадцати лет лишения свободы. Вторая - «Незаконное изготовление, хранение, ввоз или распространение материалов религиозного содержания», до трех лет исправительных работ.
- В своих сообщениях вы нередко пишете о фальсификации дел в отношении лиц, обвиняемых в религиозном терроризме. Как, по вашему мнению, осенние аресты в Узбекистане тоже осуществлялись для «галочки»?
- Нет, я так не считаю. Общая обстановка в мире говорит о том, что положение с ИГИЛ очень серьезное, воевать на стороне террористов находится много желающих. И дело далеко не в религиозных фанатиках, извращенно понимающих каноны ислама. Тут очень важна экономическая составляющая. ИГИЛ ознаменовала свое появление захватом в иракских банках многих миллиардов долларов, кроме того, на территории, контролируемой террористами, находятся нефтяные скважины, и есть очень неплохие доходы от подпольной торговли нефтью. Поэтому многие едут в Ирак и Сирию повоевать на стороне ИГИЛ с простой целью - заработать хорошие деньги. Едут и из Европы, и даже из Америки. А неблагополучный в экономическом отношении Узбекистан, где подавляющее большинство населения - мусульмане, а мизерные заплаты вынуждают миллионы людей искать заработок за рубежом, никак не мог остаться в стороне от вербовщиков ИГИЛ. Так что действия спецслужб Узбекистана по предотвращению выезда наших земляков в Сирию или Ирак можно только приветствовать.
Иное дело, что здесь опять-таки возможны злоупотребления и перегибы. Допустим, кто-то из наших гастарбайтеров просто из любопытства один раз зашел на сайт ИГИЛ, позицию террористов не разделил и забыл об этом. А ему дали за это 20 лет тюрьмы. Это несправедливо. Или взять тот факт, что наши гастарбайтеры обычно живут группами по 5-6 человек. Как правило, все они - выходцы из одного населенного пункта или даже одной махалли. Переписку с ИГИЛ вел один, максимум двое из этой группы, остальные об этом ничего не знали. Но осудят всех. Это тоже будет несправедливо.
Так что на процессах над реальными или потенциальными сторонниками ИГИЛ, задержанных в Узбекистане осенью прошлого года, возможны бездоказательные обвинения. Чтобы этого не произошло, нужно присутствие на этих процессах правозащитников, широкое освещение в прессе. Но об этом приходится только мечтать.
- А вы пробовали получить информацию об «осенних» арестах из официальных источников? Ведь вы авторитетный правозащитник и власти с вами считаются.
- Считаются, но только не в этом вопросе. Позицию властей по отношению к опасности со стороны ИГИЛ, на мой взгляд, наиболее ярко выразил один из чиновников отдела по борьбе с терроризмом, выступивший в декабре с заявлением для СМИ. Он сказал, что в республике то и дело появляются слухи о том, что где-то кого-то поймали с бомбой. Но это только слухи. И власти ищут того, кто их распространяет, чтобы наказать. А о массовых задержаниях осенью - ни слова.
Как я считаю, тем самым чиновник косвенно подтвердил факт этих задержаний. Но прямо, наверняка, он об этом бы не сказал, и стал бы всё отрицать. Как я понял, позиция властей Узбекистана в вопросах, связанных с противодействием ИГИЛ на территории республики, - отрицать очевидное.
- Как вы думаете, почему власти Узбекистана придерживаются такой позиции?
- Исходя из ложного посыла - не вызывать паники среди населения. Хотя при этом достигается прямо противоположный эффект. Слухи о том, что где-то на улице повесили черный флаг ИГИЛ, распространяются среди населения очень быстро. Они обрастают домыслами, фантазиями и в итоге приводят к тому, что люди делают вывод о приходе в Узбекистан чуть ли не целой армии ИГИЛ.
Поэтому, на мой взгляд, учитывая реальную опасность со стороны ИГИЛ, нужна совсем другая позиция властей. Прежде всего, широкая гласность - подробное освещение в СМИ каждого факта ареста лиц, причастных к деятельности ИГИЛ. Люди должны знать, кто они такие и почему решили стать террористами. Заодно нужны и публикации в СМИ известных богословов, которые бы разъясняли людям, что ислам - религия мирная и ничего общего с человеконенавистнической идеологией ИГИЛ не имеющая. Народ у нас в Узбекистане тоже мирный, к терроризму относится отрицательно. И в результате власти в своих действиях по предотвращению проникновения в страну сторонников ИГИЛ получат всестороннюю поддержку простых людей. А самое главное - их понимание.
Правила комментирования
comments powered by Disqus