"Люди уже настолько напуганы, что для эмоционального отгораживания им достаточно даже малейшего повода", - врач-психиатр Республиканского центра психического здоровья (г. Бишкек) Вячеслав Полетаев: поделился со StanRadar.com оценкой психического здоровья населения.
- Связан ли уровень эмоционального комфорта у населения с политическими волнениями в Кыргызстане?
- Эмоции невозможно посчитать. Уровень эмоционального здоровья у населения Кыргызстна стал снижаться после распада Советского Союза. До этого люди верили в социалистическое «светлое» будущее. Эту веру формировала идеология.
На самом деле, у каждого строя свои болезни. При союзе это - бред преследования, воздействия. Людям казалось, что за ними охотятся, к примеру, КГБ и ЦРУ.
После 90-х годов к ним добавились расстройства на религиозной почве – начиная от бреда величия и до бреда преследования со стороны криминальных структур. 2000-е – это период в истории независимого Кыргызстана, когда задавалась ориентировка на Россию. Тогда содержанием бредового расстройства были идеи, что пациенты катались на лыжах с Путиным.
На сегодняшний день главная проблема – это жилищный вопрос. То есть, у пациентов бредово-тревожное переживание связано с мыслями о том, что родственники хотят отобрать у них жилье и они окажутся на улице.
Еще один показательный пример – группа студентов, которая занимается научно исследовательской деятельностью. Один из основных аспектов работы – изучение аффективных расстройств (депрессий, маниакально-депрессивных психозов - прим. Stanradar.com). Если опросить самих студентов, то у 80 % из них выявляется то или иное аффективное отклонение. В частности, это - тревога и депрессия.
- Получается, что расстройства как зеркало отражают текущую политическую, экономическую и социальную ситуации?
- Да, так было всегда. Но если пациент страдает расстройством уже лет 15-20, то проявятся симптомы бреда той временной категории, когда он впервые их проявил.
Иногда привозят и абсолютно здоровых людей. Как правило, на госпитализации настаивают родственники. «Пациенты», естественно, находятся в состоянии психомоторного возбуждения и сопротивляются. То, что человек здоров, выясняется на 2-3 сутки, когда он адаптировался и спокойно поговорил с врачом. Тогда оказывается, что «забота о больном» на самом деле была вызвана перераспределением его недвижимости. Пока он в больнице – родственники переоформляют документы.
- И что вы в таком случае делаете?
- Человек выписывается с рекомендациями, но уже не лечебными, а правовыми. Ему нужно обращаться в правоохранительные службы.
Раньше люди боялись идти к психологам и, тем более, к психиатрам. Сейчас ситуация изменилась?
- Ярлык «психа» существует до сих пор. Тут «палка о двух концах». Если раньше пытались бороться со стигматизацией, то сейчас идет борьба с де-стигматизацией, которая напоминает крестовый поход.
Стигматизация – это стремление психики к упрощению окружающего мира. То есть, это функция сознания, которая объединяет и группирует события и людей. Вот и получается, что мы делим людей: этот нормальный, а этот – нет.
Однако про тех же пациентов с шизофренией я бы не сказал, что они могут совершить какие-то серьезные противоправные действия. У них нарушена волевая сфера, нет сил даже на то, чтобы за собой ухаживать.
Разделение людей по признакам «здоровый» и «нездоровый» неправильно хотя бы потому, что четкого определения психического здоровья нет. Если в качестве образца брать критерии ВОЗ (Всемирной Организации здравоохранения, – прим. StanRadar.com), то под них не попадает большинство людей. Если не во все, то по одному-двум критериям есть нарушения психики.
Еще стигматизация тесно связана с культурой. Если условно разделить Кыргызстан на север и юг, то на юге больше сохранились культуральные массивы и традиции. Там не принято «выносить сор из избы». Все проблемы держатся внутри семьи, и к психиатрам обращаются только в крайнем случае – только если Скорая увезет. Большее предпочтение отдается парамедикам или молдо.
- Как реагирует общество на людей с психическими расстройствами?
- Общество изолируется. У нас люди уже настолько напуганы, что для эмоционального отгораживания им достаточно даже маленького повода.
Тут как в поговорке: «Не надо бояться привидений, надо бояться живых людей». На территории РЦПЗ спокойно ходят студенты, так же свободно ходят люди с психическими расстройствами. А раздувание проблемы – сбежал из психушки, значит, сейчас кого-то обязательно убьет – это очень живучий и популярный миф.
Если поднять статистику МВД – сколько людей совершают правонарушения и сколько из них – люди с психическими нарушениями, – процент, я уверен, очень маленький.
- Существуют так называемые де-стигматизированные нарушения. Их больше или меньше из-за того, что общество более терпимо относится к людям с депрессией, чем, скажем, с бредовыми расстройствами?
Тут несколько критериев. Многое зависит от региона и связанных с ним культурных особенностей.
Например, если у молодой девушки на фоне неразделенной любви возникла истерическая реакция и попытка суицида, то многое зависит от того, где она живет и кто ее родители.
Если семья достаточно современная, а сама девушка учится где-нибудь в гимназии и у нее гламурные подружки, то эта депрессия для нее – как аксессуар. Она может даже хвастаться этим – я даже в психбольницу из-за парня попала. А если это девушка из южного региона, то автоматически ее считают психом.
Более того, если отношения дошли до помолвки, то семья мужа сразу засомневается, стоит ли играть свадьбу. Причем, факт госпитализации тут же разносится по всем остальным – регион-то небольшой, населения немного. Вот тогда у человека действительно начинается депрессивный период.
В своей работе мы стараемся де-стигматизировать психические расстройства. Один из способов – информирование пациента и его родственников. И это работа не менее важная и не менее объемная, нежели сама реабилитация.
Интервью: Камилла Алиева
Правила комментирования
comments powered by Disqus