В Кыргызстане готовятся к памятным мероприятиям по поводу столетия Уркуна. ИА «24.kg» продолжает публикацию материалов, посвященных общенациональной трагедии. Сегодня своими воспоминаниями о том, как проходило изучение и осмысление трагических событий, делится кандидат исторических наук Сатар Узбеков.
В тисках советской идеологии
Самым авторитетным и глубоким, дотошным историком восстания 1916 года в советское время являлся мой коллега и близкий товарищ, безвременно ушедший из жизни, профессор Кушбек Усенбаев. Он часто приходил ко мне домой, и мы вели разговоры, обменивались мнениями по тем или иным научным проблемам, связанным с нашими профессиональными интересами. Я занимался в то время историей гражданской войны на севере Кыргызстана (1917-1920 годы), и наши научные поиски тематически и по историческому периоду пересекались.
Исследуя это переломное время, я также был вынужден глубоко вникать в историю восстания 1916 года, которое считается предвестником Великого Октября в Кыргызстане. Хотел бы поделиться с современниками, о чем мы размышляли, как искали истину, чтобы объективно представить происходящие политические процессы. И как мы были ограничены господствующей классовой и партийной идеологией в своих творческих поисках.
…Это были не просто встречи старых друзей, а муки и страдания в поисках истины. Ради классового метода мы были вынуждены писать прямо противоположное фактам, которые, как известно, есть упрямая вещь. Иначе мы в лучшем случае не защитили бы своих диссертаций, а в худшем нас бы сделали «врагами народа». Поэтому советские работы надо читать критически, понимая, в какое время и с какой целью они писались, в том числе и работы Кушбека Усенбаева о восстании 1916 года, концепция которого за время независимости Кыргызстана не претерпела серьезных и принципиальных изменений. Правы те историки, которые считают, что надо «десоветизировать» кыргызскую историю, если мы хотим объективно разобраться и дать ее современное и независимое от идеологии толкование. Это не означает, что всю историю кыргызов надо переписать. Просто необходимо избавить нашу историю от идеологизированных перехлестов и излишеств, надуманности, домыслов и политических мифов.
Мой друг передал мне многие научные труды, которые я изучил и перечитываю снова, чтобы разобраться в этой самой страшной трагедии, которую когда-либо переживал кыргызский народ в борьбе за свободу и самосохранение. Уверен, был бы жив Кушбек, он бы по-новому написал о пережитом, пересмотрел многие свои положения, продиктованные классовой методологией научного поиска.
Через тернии и измышления
Чтобы не быть голословным, приведу ряд выдержек из его самой последней книги «1916: героические и трагические страницы», увидевшей свет уже в период независимости - в 1997 году.
Например, положение о руководящей роли рабочего класса и крестьянства в восстании 1916 года. Факты свидетельствовали о том, что руководство восстанием принадлежало кыргызским родоплеменным вождям – манапам. Об этом в свое время писал и председатель кыргызского Совнаркома Юсуп Абдрахманов к 10-летию восстания - в 1926 году, за что подвергся критике со стороны партии и обвинялся в политической незрелости.
Чтобы оправдать данное положение, Кушбек Усенбаев был вынужден единичные случаи руководства восставшими представителями букары возводить в ранг исторической закономерности. Манапов же он был вынужден описывать в черных красках как примазавшихся к восстанию ради удовлетворения своих корыстных целей предателей народных интересов и прислужников царизма.
В частности, он пишет, причем в разной трактовке, что чон-манап джумгальских саяков Курман Лепесов десять дней гонялся за предводителем восстания чон-манапом кочкорских сарыбагышей Канатом Абукиным, арестовал его и передал русским карателям. С точки зрения русской или европейской традиции, здесь нет ничего удивительного - подрались два феодала. Но не с точки зрения кыргызских обычаев, в которых родство и родственные отношения считались высшей и неукоснительной ценностью.
Курман и Канат были сватами (сын Каната Карыпбай был женат на дочери Курмана Куласал), а сватовство считалось высшей мерой в родственных делах. Да и сейчас этот неписаный закон у кыргызов сохранился.
Эта информация была, возможно, взята Кушбеком из воспоминаний очевидцев, без достаточного критического осмысления. Этому факту нет документального подтверждения. Были нужны факты подлости и измены, и этот сомнительный случай, эпизод сгодился, чтобы изобразить кыргызское манапство в самом подлом свете.
На самом же деле в это время Курман со своим родом был в плену у карателей, а на поиски Канат-хана русские каратели отправили его старшего сына Искака. Иначе каратели грозились перебить отца, братьев, весь род. Не было никаких головокружительных гонок и перестрелок, захватов… Все это выдумки.
Без утайки
Обо всем, что произошло в отношениях Каната и Курмана в период восстания 1916 года, достаточно подробно и без утайки написал в своих воспоминаниях «Исповедь юриста» (Бишкек, 2013) внук Курмана Лепесова, профессор-юрист Карпек Курманов. Но чего мы не можем отрицать, так это отсутствия единства среди кыргызских манапов.
Достаточно образованный для того времени, нередко бывавший в больших городах Туркестана и хорошо знакомый c современным вооружением, находящимся в распоряжении царской армии, имевшей к тому времени двухлетний опыт участия в мировой войне и обученный рядовой и офицерский состав, Канат Абукин первоначально агитировал против восстания и пытался предотвратить массовую гибель людей. Он хорошо понимал, что плохо вооруженные кыргызы станут легкой добычей карателей, что и произошло впоследствии.
На такой же позиции стояли и Курман Лепесов, и ряд крупных манапов. Но когда события приобрели неизбежный характер, они присоединились к восставшим, не бросили свой народ. На местах руководство перешло в руки манапов, из которых свыше 30 были провозглашены на местных курултаях ханами. Но здравый смысл подсказывал кыргызам, что нужно единое руководство восстанием. И на съезде кыргызских манапов ханом был избран умеренный и здравомыслящий политик Канат Абукин.
На этот же титул претендовал не менее амбициозный Мокуш Шабданов, у которого русские колонизаторы отобрали огромные земельные угодья. Глава кеминских сарыбагышей изначально стоял в вопросах восстания на воинственных позициях. С ним, по некоторым свидетельствам очевидцев, сильно поработали турецкие и наши муллы, активно настраивая его против русских.
Курман и его единомышленники во всем поддерживали Каната, отказались даже от вожделенного титула хана в его пользу, что было признаком здравого смысла. Но Канат-хану в силу кратковременности событий не удалось в полной мере проявить свои качества военного лидера, хотя, например, во время осады Токмака он объединил более 20 тысяч аскеров. В то же время многие манапы предпочитали действовать со своими отрядами самостоятельно.
Версия, что Курман «сдал» Канат-хана, есть в книге Белека Солтоноева «История красных кыргызов», который тоже был участником восстания и являлся братом Мокуша Шабданова. О том, что они были родственниками и единомышленниками, автор не упоминает, что вызывает сомнение в его объективности. Не личная ли обида Белека Солтоноева на Каната и Курмана, воспрепятствовавших избранию Мокуша на ханство, водила пером «по бумаге, которая все стерпит»?
Сохранить память
Поэтому всегда призываю историков и читателей критически подходить к изучению источников и толкованию тех или иных событий, чтобы ненароком не бросить подозрение на наших достойных предков. Нельзя забывать, что царские колонизаторы тоже активно манипулировали общественным сознанием в нужном им русле, разобщая и очерняя кыргызских вождей, чтобы быстрее разбить единство восставших, уничтожить не только самих лидеров, как они поступили с Канатом Абукиным и многими другими, но и саму память о них.
Думаю, всем очевидно: мы рассматриваем и анализируем исторический период Российской империи, когда царские сатрапы-колонизаторы угнетали все народы империи, включая и русский народ.
Теперь, когда восторжествовала историческая правда о тех страшных событиях столетней давности, настало время увековечить в памяти поколений имена героев, отдавших жизнь за свободу народа. Прежде всего это имя самого крупного организатора сопротивления царским карателям, казненного в царских застенках в городе Верном за 23 дня до февральской революции 1917 года, которая, возможно, спасла бы жизнь Каната Абукина. Хорошо известно, что за его красным ханским стягом в бою следовали более 400 флагов кошунов - отрядов, представлявших самые разные кыргызские племена и роды.
Наверное, когда-нибудь кыргызский народ в память обо всех героях, беззаветно отдавших свою жизнь в тех трагических событиях, установит им монумент в центре столицы.
Правила комментирования
comments powered by Disqus