Директор Казахстанского института стратегических исследований прокомментировал перестрелки в Алма-Ате, жертвами которых стали полицейские.
Казахстанские эксперты начинают давать оценку событиям 18 июля в Алма-Ате — жертвами перестрелки в этот день стали четыре человека, из которых трое — полицейские и один — пенсионер МВД. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев официально объявил произошедшее терактом. Глава МВД сообщил, что виновником трагедии в Алма-Ате был всего один человек. Комитет национальной безопасности внес свою лепту, добавив, что задержанный стрелок, ранее судимый, был связан с салафитами.
Что все-таки происходило накануне в Алма-Ате, обсудили сегодня, 19 июля, на брифинге в Службе центральных коммуникаций. Ерлан Карин, директор Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ) при президенте Республики Казахстан больше часа озвучивал свои оценки и отвечал на вопросы журналистов.
Теракт или не теракт?
В первую очередь Карин подчеркнул, что «угроза экстремизма и терроризма — долгосрочный тренд, и государству надо настраиваться на долгую борьбу с этой угрозой», но тут же отметил, что событие, возможно, не является терактом.
«Конечно, есть еще вопросы (…),как квалифицировать — как теракт или криминальную акцию, но независимо от того, как будут квалифицированы вчерашние события в Алматы, надо отметить — это мое личное мнение эксперта — что сохраняется серьезная угроза рецидива данных событий», — высказался Карин.
Глава КИСИ подчеркнул, что это его личная позиция, тем не менее заявление от главы аналитической структуры при президенте, которое идет вразрез с выступлением самого президента, выглядит любопытно. Возможно, в информационном и идеологическом блоке власти с этим еще не определились окончательно.
Особенности казахстанского терроризма
«Проявления терроризма в Казахстане не имеют серьезной идеологической национальной основы, мы имеем дело с пока разрозненными радикальными ячейками», — повторил не раз озвученную мысль Карин. Он добавил, что «действия таких ячеек или одиночек представляют собой не меньшую опасность, чем деятельность организованных групп, потому что сложно предугадать их действия».
Глава КИСИ сообщил, что в свое время принимал участие в анализе уголовных дел по статье терроризм с 2003 по 2013 год, в рамках которого была изучена деятельность 18−19 различных групп, биографии более 200 человек, причастных к террористической экстремистской деятельности.
«Основываясь на этом анализе, мы сделали классификацию групп, выделили несколько видов. И большинство групп, придерживаясь крайне экстремистских религиозных взглядов, в большей степени промышляли обычными криминальными делами — разбой, грабежи, рэкет и т.д. Это особенность проявления радикализма в Казахстане», — отметил Карин.
Глава КИСИ отметил, что свое влияние имеет пропаганда в сети и т.д., но есть и внутренние проблемы, ведущие к радикализации: маргинализация населения, безработица, коррупция, проблемы справедливости и т.д. Но всплеск радикализма — также общий тренд, подчеркнул Карин, приведя в пример недавние события во Франции и на Востоке.
Говоря о терактах в Казахстане, Карин добавил, что они «часто представляют собой ответ на меры сдерживания со стороны правоохранительных структур», поэтому есть сходства в событиях в разных регионах в разное время.
Что касается в целом направленности акций против правоохранительных органов, глава КИСИ дал неоднозначный ответ.
«Объектами нападений становятся сотрудники правоохранительных органов, их здания и учреждения, здания КНБ, воинские части. В 2011—2012 годах мы также видели, что здания правоохранительных структур становились мишенью для атак. В этой связи многие коллеги говорят, что в деятельности радикальных ячеек в Казахстане было использование дагестанской тактики — когда были организованы целенаправленные атаки против правоохранительных структур. Я лично не разделяю такой оценки. Да, мы видели такие атаки в 2011—2012 годах, но говорить, что они используют какие-либо тактики зарубежных террористических радикальных организаций, я бы не стал. Потому что использование тактики означает тщательное планирование, отработку план-схемы, разработку четких маршрутов, распределение ролевых функций и т.д. Целый набор тщательно продуманных действий. В 2011—2012 годах, возможно, да, но в последних событиях в Актобе, в Алматы (Актюбинск, Алма-Ата — прим. ИА REGNUM) было лишь копирование. Надо иметь в виду, что большинство радикальных структур, даже одиночки, замышляя свои действия, исходят из того, что они видели ранее из СМИ, или под воздействием каких-то событий. Учитывая резонанс тех событий, что были в 2011—2012 гг. и недавно в Актобе, вполне возможно, что произошел перенос алгоритма действий на замысел собственных шагов. Пока сложно сказать, что это целенаправленная тактика», — дал Карин ответ, который видится достаточно открытым для разных толкований.
Кто берет ответственность или где ИГИЛ?
«Мы имеем дело с разрозненными автономными радикальными ячейками, между которыми, может быть, есть горизонтальная связь, но нет постоянной четкой координации. В основном действуют спонтанно, ситуативно», — сказал Карин.
Он напомнил, что в свое время такая террористическая организация, как «Солдаты Халифата», в СМИ называлась казахстанской организацией. «Это не совсем так. Ее лидер — гражданин Бельгии тунисского происхождения. Группа состояла из 13 человек, только трое были гражданами Казахстана. Группа действовала недолго, распалась через 5−6 месяцев, практически ее как таковой не было, она больше занималась информационным освещением и приписывала себе резонансные события, чтобы приковать к себе внимание», — рассказал Карин.
Сейчас также не стоит искать следа между казахстанскими акциями и крупными террористическими организациями, считает глава КИСИ.
«За последними акциями — по вчерашним событиям рано говорить, но по Актобе точно — не стоит какая-либо организация. Группа, действовавшая в Актобе, не является ячейкой или филиалом какой-либо крупной международной террористической организации, в частности ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России — Прим. ИА REGNUM). Недавно она распространила своеобразный отчет об акциях, совершенных за последние 2−3 месяца. Она частенько практикует такие подходы — публикует инфографику, отчеты, журналы, выпускает статьи. Там упоминается теракт в Бангладеш, в Париже, в США и т.д. Но события в Казахстане там никак не отмечены. Что касается вчерашних событий — дело еще не квалифицировано как теракт, но тем не менее. Мы в свое время создали глобальную сеть из специалистов по антитеррору, экспертов США, Турции и других стран. С ними вчера также обсуждали, проводили мониторинг и не отметили какого-либо внимания (к событиям) в сетях, аккаунтах этих организаций, активности в обсуждении этих событий», — сообщил Карин.
Откуда взялся подготовленный одиночка?
Журналистов также интересовало мнение главы КИСИ об одиночке, который сумел застрелить трех и ранить семерых полицейских прежде, чем его поймали. Откуда такая подготовленность? И почему, если ранее судимый человек решил отомстить полиции, месть получилась общей, а не более личной?
Карин ответил, что многие подобные личности начинают в криминальной среде, поэтому можно не удивляться их подготовленности и умению обращаться с различными видами оружия.
Что касается мести, то, по мнению эксперта, будь она индивидуальной, как раз можно было бы трактовать нападение как криминал. Поскольку акция, напротив, была направлена в целом против правоохранительных органов и нацелена на устрашение, именно поэтому она трактуется как теракт, отметил глава КИСИ.
«Опасность одиночки действительно высока. Деятельность одного человека или компактной группы сложно предотвратить, потому что они в процессе подготовки не имеют четкого плана, не запасаются заранее оружием, поэтому сложно получить заранее информацию по оперативным каналам. По событиям во Франции, в Ницце или в Штатах, в Орландо, мы видим, что нападения стали осуществлять один, максимум 2−3 человека, малая группа», — добавил эксперт.
Что делать?
Что касается оценки ситуации в Алма-Ате, Ерлан Карин выделил два ключевых момента:
Структурам противодействия терроризму необходимо продолжить дальнейшее укрепление групп информационного реагирования. Эксперт при этом отметил, что силовики сумели достаточно быстро и эффективно выстроить информационную работу. В целом силовики в информационном плане несколько подтянулись, считает спикер. Карин отметил, что в Алма-Ате правоохранительные органы обеспечили поступление информации в течение одного-двух часов, тогда как в 2011—2012 годах (тогда произошли теракты в местах Кенкияк и Шубарши Актюбинской области — Прим. ИА REGNUM) информационное отставание от событий составляло 6−7 часов.
Нужно обратить внимание на общую антитеррористическую подготовку населения. Карин отметил, что в стране ввели разные уровни опасности, и в целом работа идет, «но все равно мы видим, что население не владеет особо информацией, не знает, как реагировать».
Глава КИСИ дал рекомендации также по ситуации в целом.
Радикализация становится слишком быстрой, отметил эксперт. По его мнению, стоит ждать волнообразного проявления радикализма, поэтому «государству и обществу надо настроиться на долгую борьбу», поскольку «предугадать что-либо заранее бывает очень сложно».
Профилактика терроризма должна в основном идти по линии борьбы с преступностью в целом, уверен Карин.
«Мое мнение, основное условие противодействия терроризму — это системная борьба с общей преступностью. На основе своих исследований я пришел к такому выводу. В Казахстане ранее действовавшие группы, в т.ч. в 2011—2012 гг., случайным образом попадали в поле зрения правоохранительных органов во время совершения других преступных действий — ограбление магазина, нападение на таксистов, сбор оружия и т.д. В такие моменты они попадали в поле зрения полиции и были обезврежены», — сообщил директор КИСИ.
Что касается наказания террористов и вопроса отмены моратория на смертную казнь, спикер ответил, что «вопрос требует обсуждения и анализа» и что «можно было бы изучить возможность ужесточения наказания за отдельные преступления, связанные с терроризмом».
Реакция на терроризм
Резюмируя свое выступление, Ерлан Карин акцентировал внимание слушателей на одном моменте.
«К сожалению, как я уже говорил, сказывается все равно недооцененность этой угрозы как на уровне государства, так и на уровне общества. Как эксперт я свыше 15 лет этим занимаюсь, и целенаправленно — последние 5−6 лет. На своем опыте, по своим наблюдениям вижу, что есть еще недооцененность, самоуспокоенность. Происходит какое-то событие, через некоторое время и на уровне госорганов, и на уровне общества есть какой-то отход от этих событий, смягчается влияние, снижается чувствительность к восприятию этой угрозы. Это тоже сказывается. Тем более что все еще сказывается ошибочное мнение, что террористическая серьезная угроза исходит извне. Недооценивается угроза изнутри, от деятельности спящих радикальных ячеек», — подчеркнул эксперт.
Тут надо отметить, что как эксперт Ерлан Карин был и остается близок к лицам, принимающим решения: в свое время он занимал должность секретаря по стратегическому развитию правящей партии «Нур Отан», а сейчас и вовсе возглавляет структуру, главная миссия которой — «научно-аналитическое обеспечение деятельности президента Казахстана». Почему при этом терроризм (главная тема исследований Карина и источник угроз для национальной безопасности) не получает адекватной реакции властей — вопрос.
Впрочем, вопрос — и отсутствие внимания к теме. На самом высшем уровне — в заявлениях президента страны Нурсултана Назарбаева — прозвучало, что события в Алма-Ате — это теракт и «надо принять все меры», а еще раньше про события в Актюбинске глава государства заявил, что «кое-кто захотел проверить государственную власть на прочность». Тогда президент усмотрел в теракте, как и в земельных митингах до него, признаки цветных революций, отметил, что террористы получали инструкции из-за рубежа.
Как бы то ни было, очевидны некоторые противоречия в официальных подходах к определению и самих событий как терактов, и источников террористической угрозы.
Напомним, 18 июля утром в Алма-Ате неизвестные напали на здания районного отделения внутренних дел и городского Департамента Комитета национальной безопасности. В результате перестрелок погибли четыре человека — три сотрудника полиции и один мирный житель. Ранения получили еще семеро полицейских.
ДВД Алма-Аты обнародовало имена погибших сотрудников: 28-летний капитан полиции Бауыржан Нурмаханбетов, 24-летний младший сержант полиции Максат Салимбаев, 42-летний старшина полиции Аян Галиев. Погибшие были семейными людьми, у них остались дети.
В этот же день, 18 июля, Антитеррористический центр Республики Казахстан объявил о завершении антитеррористической операции в Алма-Ате, а также изменении критического «красного» уровня террористической опасности на умеренный «желтый».
Правила комментирования
comments powered by Disqus