«Стоит подчеркнуть, что, несмотря на скромную долю Ирана в экономике Таджикистана, именно благодаря тесному сотрудничеству с ним Душанбе сможет достичь трех поставленных стратегических целей: выйти из коммуникационного тупика, обеспечить энергетическую и продовольственную безопасность» – политолог Хурсанд Хуррамов, специально для CABAR.asia, дает прогнозы развития таджикско-иранских отношений.  

Предпосылки к сотрудничеству.

Исламская Республика Иран начиная с 1990 г. традиционно уделяет значительное внимание Центрально-Азиатскому региону.

Руководствуясь своей внешнеполитической стратегией, главной установкой которой является превращение Ирана в лидирующее государство Ближнего и Среднего Востока, страна стала проявлять стремительную активность в регионе.  Однако за весь постсоветский период наиболее тесный уровень отношений у Ирана сложился именно с Таджикистаном. Это обусловлено прежде всего этнокультурной близостью таджиков и иранцев.

В 1991 г. Исламская Республика Иран одной из первых признала независимость Республики Таджикистан и в январе 1992 г. первой открыла свое посольство в Душанбе. Провозглашение независимости Таджикистана открывало беспрецедентную перспективу Ирану для расширения зоны влияния и создания новой геополитической оси Тегеран – Кабул – Душанбе. Такой расклад сил составил бы существенную конкуренцию интеграционным процессам тюркских стран региона. Определенные круги в иранском политическом истеблишменте даже рассматривали Таджикистан как часть некоего «Большого Ирана» в рамках концепта «Арийского единства».

Изначально, вопреки мнению многих исследователей, внешнеполитическая стратегия Ирана в отношении Таджикистана была выработана на основе культурно-исторической общности, а не религиозной, так как иранцы и таджики принадлежат к разным течениям ислама.

Межтаджикский конфликт поставил Иран перед необходимостью разрешить противоречие между идеологическими императивами, подталкивающими к поддержке Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), и заинтересованностью в стабильности Центральной Азии и сотрудничестве с Россией. Хотя иранские консервативные политические круги оказывали поддержу таджикской оппозиции, а иранская печать симпатизировала исламской ее части, официальный Тегеран, трезво оценив расстановку сил в Таджикистане и собственные возможности, встал на путь осторожной и взвешенной политики. В силу этого официальная позиция Ирана выражалась в необходимости скорейшего урегулирования межтаджикского конфликта. Заняв равноудаленную позицию от противоборствующих сторон, Иран содействовал организации контактов между ОТО и Россией, побуждая оппозиционные силы к компромиссу.

Подписание межтаджикского мирного договора в 1997 г. способствовало сближению позиций Ирана и России в регионе и заложило прочную основу для ирано-таджикского сотрудничества.

От миротворчества к прагматизации.

В дальнейшем Иран занял значительную позицию по инвестициям в таджикскую экономику, активно вкладываясь в гидроэнергетику и инфраструктуру Таджикистана. Наиболее крупными проектами здесь можно назвать гидроэлектростанцию «Сангтуда-2», в которую Иран вложил 220 млн долларов, и строительство Анзобского тоннеля на сумму 30 млн долларов, соединяющего Душанбе с северной частью республики. Также в перспективе Ираном планировалось строительство крупной Айнинской ГЭС на реке Зарафшан мощностью 150 МВт, создание 500-киловольтных линий электропередачи из Таджикистана через Афганистан в Иран и Пакистан, а также строительство автомобильной и железной дороги Колхозабад – Нижний Пяндж – Кундуз – Мазари-Шариф – Герат – Мешхед.

Кроме того, между правительствами Таджикистана, Ирана и Афганистана было подписано соглашение о транспортировке чистой питьевой воды из Таджикистана в Иран. Нереализованным остается вопрос строительства железной дороги Иран – Афганистан – Таджикистан – Кыргызстан – Китай, проект маршрута которой был определен в 2014 г.

Выражая солидарность, Таджикистан, в свою очередь, неоднократно выступал за снятие международных санкций с Ирана, заявляя о поддержке иранской мирной ядерной программы, а также активно выступал за принятие Ирана в ШОС.

Вместе с тем политическая практика показывает, что динамика таджикско-иранских отношений напрямую зависит от представителей идеологических групп (консерваторов и реформаторов), находящихся у власти. Так, наиболее благоприятным временем в таджикско-иранских отношениях можно считать период президентства консерватора Махмуда Ахмадинежада. Именно в этот период были реализованы наиболее важные для Таджикистана стратегические проекты. Будучи убежденным антизападником, Махмуд Ахмадинежад во внешней политике достаточно много внимания уделял персоязычному миру. Здесь можно отметить и инициативу создания персоязычного телевидения и совместного университета вместе с Таджикистаном и Афганистаном. Консервативная политическая элита Ирана в определенной степени также препятствовала транспортной изоляции Таджикистана со стороны Узбекистана в период острых конфликтов. Так, в 2010 г., когда на территории Узбекистана были задержаны порядка 700 вагонов с таджикским грузом, Иран вмешался в конфликт, «предупредив Узбекистан о том, что в случае продолжения блокады ограничит транзит узбекских вагонов через свою территорию».

К тому же у Эмомали Рахмона сложились достаточно дружные межличностные отношения с Махмудом Ахмадинежадом, которые способствовали еще большему укреплению межгосударственных отношений.

Экономическая составляющая

За годы независимости между странами подписано более 100 межгосударственных документов. На сегодняшний день более 200 иранских предприятий осуществляют свою деятельность в Таджикистане.

Грантовая помощь Ирана с 2002 по 2014 г. составила 33,2 млн долларов.

Согласно данным Агентства по статистике при президенте Республики Таджикистан, за 2009–2014 гг. экспортная доля Ирана в экономике Таджикистана варьируется от 6% до 14%. Наибольший показатель приходится на 2013 г. и составляет 116 млн долларов. В 2014 г. доля экспорта [Ирана] упала практически на 5% и составила 64 млн долларов. Импорт товаров из Ирана традиционно превышает экспорт и за 2014 г. насчитывается в 9,4% — 162,2 млн долларов. Наибольший показатель импорта приходится на 2011 г.: он составляет 14,7%, или 165 млн долларов.

Последние экономические показатели свидетельствуют, что в торговле между странами идёт тенденция к спаду. В 2014 г. спад товарооборота составил почти 3%, а экспорт упал на 5%, что в определенной степени может быть связано с ухудшением финансово-экономической ситуации в Таджикистане, а также с сокращением денежных переводов из России.

За 2014 г. товарооборот между Таджикистаном и Ираном составил более $226 млн долларов, или 9,3%. Основными экспортируемыми в Иран товарами являются хлопок и алюминий. В импорте преобладают такие товары, как машинное и техническое оборудование, цемент, моющие средства, товары из черного металла и пластмассы, готовые продукты из пшеничной муки и другие продовольственные товары.

Современные противоречия

Приход к власти в Иране реформатора Х. Рухани во многом сместил акценты во внешней политике этой страны. Руководство исламской республики стало придавать больше значения налаживанию и интенсификации отношений с Западом.

Одновременно с этим в Таджикистане началась кампания по «деисламизации общества», которая предполагала запрет на посещение мечетей несовершеннолетними, возвращение таджикских студентов, обучающихся в иранских, пакистанских и египетских вузах, ограничение на ношение мусульманской одежды и др. Все эти события в совокупности вызывали особое раздражение в Тегеране. Последние события, связанные с запретом Партии исламского возрождения в республике, в определенной степени послужили точкой невозврата в таджикско-иранских отношениях. Это подтверждает также антииранская кампания, начавшаяся в Таджикистане после приглашения на конференцию в Иран председателя запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения Мухиддина Кабири. Стоит признать, что отсутствие асимметричного ответа в этой ситуации со стороны Ирана говорит о его политическом прагматизме и лишь о временной паузе в таджикско-иранских отношениях.

Существенную напряженность в таджикско-иранские отношения на современном этапе добавляет «дело Бабака Занджани» – иранского миллиардера, приговоренного у себя на родине к смертной казни за хищение государственных средств на сумму 2 млрд 60 млн евро. Иранская сторона считает, что эти средства, вырученные за продажу нефти, остались в Таджикистане. У Занджани имеются лишь фальшивые документы о переводе данной суммы, которую ему выдал Нацбанк Таджикистана. Нацбанк Таджикистана, в свою очередь, опровергнул эти обвинения, заявив, что никакого отношения к этим средствам не имеет. Примечательным является то, что таджикские чиновники напрочь отказываются признавать, что иранский миллиардер был в Таджикистане крупным инвестором, более того, он принимал участие в качестве почетного гостя в открытии Asian Express Terminal в Душанбе вместе с президентом Эмомали Рахмоном.

Таким образом, таджикско-иранские отношения на современном этапе характеризуются некоторой турбулентностью. Однако, учитывая их стратегическую важность, представляется, что такая тенденция является временной.

Выводы

Таджикистан, будучи уязвимым субъектом в регионе и имея непростые отношения с соседями, объективно будет нуждаться в патронаже, который ему в значительной степени сможет обеспечить Тегеран. Россия в силу близости со всеми странами региона, скорее, будет играть роль арбитра, но не сможет заменить для Таджикистана Иран. Кроме этого, находясь в тесных взаимоотношениях с Китаем и Россией, для которых Иран также является важным стратегическим партнером, Душанбе не сможет долго уклоняться от дружбы с Тегераном.

Последовательная отмена международных санкций в отношении Ирана будет способствовать экономическому подъему этой страны и одновременно увеличивать ее геополитические амбиции. В этой ситуации особо будет привлекателен для Ирана именно Центрально-Азиатский регион, через который в будущем могут проходить транспортно-коммуникационные системы в сторону Китая.

Стоит подчеркнуть, что, несмотря на скромную долю Ирана в экономике Таджикистана, именно через тесное сотрудничество с ним Душанбе сможет достичь трех поставленных стратегических целей: выйти из коммуникационного тупика, обеспечить энергетическую и продовольственную безопасность.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram