Кыргызстан год и месяц является полноправным членом Евразийского экономического союза. Однако за 13 месяцев интеграции страна так и не почувствовала облегчения. Почему так получилось? Какие выводы должны сделать чиновники? Об этом ИА «24.kg» рассказал эксперт по инфраструктурному развитию Центральной Евразии, бывший помощник министра по энергетике и инфраструктуре Евразийской экономической комиссии, экономист Кубат Рахимов.
- Если отбросить размышления о нужности или ненужности вступления в ЕАЭС, что остается в сухом остатке?
- Направление в сторону евразийской интеграции выбрано правильное, в этом я не сомневаюсь. Но повторял, повторяю и буду повторять: любая интеграция – это не волшебная палочка. Любые объединения стран с разным уровнем развития экономики всегда требуют времени, притирки. Это нормально и неизбежно. Быстро только кошки родятся.
- То есть сейчас рано говорить об ошибках, стоит набраться терпения и ждать?
- Нет. Ошибки были. Главный недочет кыргызских политиков образца 2012-2015 годов в том, что они настолько увлеклись описанием будущего ЕАЭС в позитивных тонах, что сами влюбились в выдуманную картинку. А потом начали строить конструкции, оторванные от реальности. Отсюда и главный порок нашей политики – практически полное отсутствие стратегического планирования и риск-менеджмента.
- Какие конкретно ошибки совершили чиновники?
- Они все рисовали и рисуют в розовых тонах. Особенно меня впечатлил господин Сариев. Он говорил гражданам, будучи министром экономики: «Покупайте машины, продадите потом казахстанцам!» Торговцев «Дордоя» убеждал: «Затаривайтесь по полной программе, продадите с наваром, когда откроется граница!»
Мы попали в замкнутый круг. Кыргызстан стал уроборосом – змеей, которая кусает себя за хвост. Нам наобещали с три короба. Но в итоге, когда мы вступили в союз, все риски не просчитали, собственный инвестиционный ресурс ушел в спекулятивный капитал. Это даже посчитать сложно, сколько люди потеряли. У них просто испарились деньги, а многие брали в долг под большие проценты. Убытки понесли те, кто вкладывал в машины, в товар, который гниет. Всю конструкцию интеграции построили на помощи извне, а некоторые товарищи просто лежали в креслах и говорили, что все будет хорошо. Умение политиков отвечать за свои слова, за свой популизм – это тоже проблема. У нас все построено на популизме.
- А что нужно было сделать?
- Почему тот же премьер не вышел и не сказал: «Ребята, у нас открывается рынок, нужно строить производства. Не покупайте машины, шмотье ненужное. Лучше организуйте производственные кооперативы, а мы поможем. У нас есть государственные «РСК-банк» и «Айыл-банк», Российско-Кыргызский фонд развития создается. Пока он создается, мы вам поможем. Давайте организуем площадки, освободим производственников от налогов на пять лет, от проверок, дадим возможность встать на ноги, только производите. Мы будем проверять только добавленную стоимость, чтобы она у вас была». Вот что нужно было сделать. Это единственное, что нужно было сделать, чтобы перезапустить экономику Кыргызстана в эти бездарно упущенные два-три года.
- Но сейчас даже тот товар, который есть, предприниматели вывезти не могут…
- Это еще один важный этап, который власти КР упустили. Должны были включить полный форсаж по лабораториям и всей сертификационной инфраструктуре. Почему-то в головах наших чиновников не уложилось, что ЕАЭС на голову выше Таможенного союза. А это технические регламенты высокого уровня, ставящие запрет на импорт и производство низкокачественной продукции. Эти же стандарты задают и уровень производства, степень минимальной добавленной стоимости и так далее.
- А как быть с обещаниями богатой жизни в ЕАЭС?
- Не надо было «заливать» в глаза о том, что все будет в шоколаде. Надо было говорить, что возможен худший сценарий. Надо было это говорить. Люди верят правде. Они ее не боятся. А так чиновники настолько увлеклись, что сейчас в обществе разочарование. Зачем мы вступили в ЕАЭС? – такой вопрос сейчас задают представители бизнеса, представляя лишь елейную картину, нарисованную политиками. А реальные сценарии, учитывающие множество факторов развития и мировые кризисные тенденции, никто не захотел разъяснять малому и среднему бизнесу. Все мы люди, все мы видим и понимаем – раз у наших партнеров по союзу есть проблемы, надо решать их сообща. А некоторые чиновники и политики, наоборот, стали раздувать тему – мол, мы хорошие, наша политика внутри страны правильная, а виновата интеграция. Точнее иллюстрации, как слова Райкина: «Я лично пуговицы пришивал, к пуговицам претензии есть?» - просто не найти.
- А как же помощь Евразийской экономической комиссии?
- Думать, что наднациональный орган, коим является ЕЭК, и есть та самая волшебная палочка, которая нам поможет, не стоит. Это рабочий орган. Задачи у него практические. Там есть своя евразийская иерархия. Все не так просто. У них нет возможности влиять прямо на национальную политику государств. Комиссия вырабатывает общие законодательные решения, унифицирует разношерстное право пяти стран, но не может влиять напрямую на деятельность хозяйствующих субъектов стран ЕАЭС и многие элементы национальных экономик – у всех налоговый и валютный суверенитет. Экономический суд ЕАЭС тоже в процессе становления – хотя есть критическая масса дел, требующих рассмотрения. Но и у него ограниченные полномочия.
- Неужели на союзников совсем нельзя положиться?
- Пока идет становление наднациональных органов, надо было нашей многочисленной раздутой дипломатической массе активно работать по двусторонним отношениям. И, конечно, 90 процентов усилий внутри блока интеграции надо сосредоточить на Казахстане. Не уповая на то, что мы близкие по языку и духу страны. Это должно быть повседневной работой. А сделали упор на Россию. У нас 80 процентов проблем, которые мы связываем с ЕАЭС, – это наши проблемы с Казахстаном.
- То есть во всем виноват сам Кыргызстан?
- Во многом так. Должен был быть институт евразийских комиссаров. А это уже ошибка Москвы и Астаны. С начала активных интеграционных процессов не надо было уповать на рабочие группы. Надо было договориться, что при каждом министерстве и ведомстве Кыргызстана в ранге заместителей министров будут работать на постоянной основе представители Беларуси, Казахстана, России, которые успешно прошли процесс интеграции и притирки. Конечно, Кыргызстан боится допускать к управленческим механизмам кого-то извне. Может, это и логично. С другой стороны, в наших ведомствах тысячи консультантов из западных стран. Сейчас ни одно решение Министерства экономики не принимается без представителей многочисленных проектов международных доноров. Почему нельзя распространить эту практику и на представителей стран ЕАЭС? Основатели союза эту возможность упустили.
- В последнее время многие предприниматели жалуются, что не могут вывозить товар из-за высокой стоимости экспорта…
- Неудивительно. Так получилось, что активная фаза интеграции совпала с парадом девальвации валют стран ЕАЭС. Там много факторов, это отдельная тема. У нас сейчас все говорят, что кыргызский сом самый крепкий в союзе. Но так ли это хорошо? Мы дожились до того, что в Алматы цены на продукты ниже, чем у нас. Причем это касается не только продуктов, это касается практически всего.
- Какой же должен быть курс?
- Не так давно была более или менее комфортная привязка курса сома к курсу рубля – около полутора сомов за рубль. Я не говорю про доллар. Мы не в Америке живем. У нас есть торговые партнеры – Россия, Казахстан. Сом должен быть привязан к валютной корзине, которая формируется согласно долям торговли: Россия, Китай, Казахстан и щвейцарский франк, потому что мы золото продаем щвейцарцам. А через щвейцарский франк мы имеем проекцию на доллар и евро.
- Ну а если все-таки говорить о сегодняшних реалиях, где внешнеторговый оборот привязан к доллару?
- Если мы привязаны к доллару, то сегодняшний курс должен был быть не менее 95-100 сомов, к рублю - 1,3-1,4, к тенге - 0,27-0,3. Казахстанцы к нам не едут, потому что у нас дорого и невыгодно закупать товар. Часть россиян-туристов прорывается, но говорят, что дорого и дешевле в Турцию слетать. Мы теряем туристов из традиционных стран, лояльно относившихся к нашему рынку. Что касается падения реального экспорта, то это отдельная тема. В этом году вообще уникальная ситуация – скоропортящиеся продукты поставляют из Казахстана, потому что там дешевле. Но это достигается только за счет курсовой разницы. У нас переоцененный сом.
- Почему тогда сом не падает?
- Мы нахватались льготных кредитов, которые шли куда угодно, кроме производства. За последние годы резко нарастили государственный внешний долг за счет средств китайского «Эксимбанка» и стали заложниками законодательных ограничений по объему госдолга к ВВП.
- Получается, что выхода нет совсем?
- Теперь нужно искать какие-то возможности перезапуска экономики, имея твердую валюту. Чтобы с переоцененной валютой нормально жить, надо приложить колоссальные усилия. Либо опять просить грантов, чтобы они не ложились тяжким бременем на бюджет как кредиты, либо молиться на перезапуск реального сектора через средства РКФР, либо ждать чуда. Или технического дефолта. Если смотреть на реиндустриализационную модель развития Кыргызстана, то технический дефолт, очистительная девальвация вкупе с концентрацией на прорыв двух-трех отраслей экономики не такой уж чудовищный сценарий.
- Неужели крепкий сом - единственная проблема экспортеров?
- Конечно нет. У нас отсутствует позиционирование страны внутри интеграционного объединения. Кто мы для ЕАЭС? Какова потенциальная доля рынка? Что мы экспортируем? Какие товары или услуги? Смогли ли занять место в условиях санкций и антисанкций? Пока мы выиграли только в одном. На сегодня единственная растущая доля Кыргызстана в ЕАЭС – рынок рабочей силы. Опять же в его рамках умные страны регулируют трудовую миграцию, не ограничивая ее, а поощряя. Они поощряют выезд тех, кто получит знания и навыки. Мы должны создать фонд поддержки наших мигрантов, которые получают образование за рубежом, чтобы они вернулись специалистами в новые промышленные и аграрные проекты в Кыргызстане.
- Как Кыргызстану «выплыть» из болота евразийских проблем?
- Пришло время перезагружаться. Посмотреть на ситуацию другими глазами. Нужно перестать думать и действовать с позиции «дай». Сейчас в России и Казахстане кризис. Они сильно поджались, внимательно смотрят на потенциальные запросы. В этой системе координат необходимо больше усилий и внимания уделять фактической интеграции, а не идеальной картинке, нарисованной когда-то. Надо посмотреть, где мы слабы, где выиграли. Там, где выиграли, усиливать позицию, где слабые - проанализировать, какие у нас не задействованы ресурсы, и продолжать работать. Реальная отдача от интеграции может быть только через два-три года. Но это практически невозможно без перезагрузки экономической модели страны, а это вопрос суверенный, тут интеграция автоматически не поможет. Можем лишь мы сами, поставив во главу угла реальную экономику, а не политическую суету.
Правила комментирования
comments powered by Disqus