В Пекине завершился Второй пленум ЦК Компартии Китая 19 созыва. Ничего неожиданного на пленуме как будто не произошло, все было более или менее предсказуемо. Но предсказуемость эта сродни ситуации, когда тяжелый грузовой поезд несется на застрявший на переезде автомобиль. Догадаться, что будет после столкновения, не так уж сложно, однако тут могут быть некоторые нюансы. Вот в них, пожалуй, есть смысл разобраться.
Строго говоря, автомобиль на путях перед поездом не один, их, по меньшей мере, два. Первый – это китайский народ, второй – весь остальной мир. Но кто же сидит в локомотиве, кто, так сказать, дергает за рычаги? Вряд ли мы сильно ошибемся, если скажем, что это Си Цзиньпин.
Начиная с 2013 года, когда к должности генерального секретаря ЦК КПК он прибавил пост председателя КНР, Си Цзиньпин шел от победы к победе. И победы эти были не только общекитайские, но и его личные.
Не Мао, а Сталин
Когда в 2002 году на место немолодого уже (76 лет), но весьма еще бодрого Цзян Цзэминя пришел Ху Цзиньтао, формально это означало передачу власти следующему, четвертому поколению руководителей.
Однако на практике все было не так просто. Во властных структурах оставалось огромное количество ставленников Цзян Цзэминя, которые были преданы лично ему. Уступив официальную власть, Цзян Цзэминь надеялся по примеру Дэн Сяопина стать чем-то вроде серого кардинала всей Поднебесной. Для таких надежд были некоторые основания. Хотя к 2005 году товарищ Цзян лишился последней ключевой должности – председателя Центрального военного совета КНР, – значительной части своего влияния он все-таки не утратил. Именно поэтому годы правления Ху Цзиньтао проходили под знаком подковерной борьбы между ним и его предшественником Цзян Цзэминем. Какие-то посты занимали люди нового руководителя, какие-то остались за ставленниками предыдущего – типичная китайская борьба, когда важно не выиграть, а не проиграть.
Именно Цзян Цзэминь заложил традицию, согласно которой глава Китая объединяет две ключевые должности: Генсека ЦК КПК и Председателя КНР. По истечении десяти лет (два срока пребывания на посту) он должен передать бразды правления преемнику. Фракция Ху Цзиньтао и фракция Цзян Цзэминя разошлись во мнении, кто должен быть следующим руководителем КНР – каждый хотел пропихнуть свою кандидатуру. В итоге примирились на фигуре, которую посчитали компромиссной, - а именно, на Си Цзиньпине. Его почему-то посчитали личностью не слишком самостоятельной и не имеющей чрезмерных амбиций, склонной к уступкам и договоренностям.
Как показали дальнейшие события, патриархи китайской политики жесточайшим образом ошиблись.
Си Цзиньпин и Цзян Цзэминь. Фото с официального сайта КПК
Здесь очень к месту будет вспомнить историю восхождения Иосифа Сталина. Его ведь тоже не рассматривали всерьез. После смерти Ленина в партии хватало ярких, харизматичных личностей: Троцкий, Бухарин, Каменев, Зиновьев… Сталина почитали фигурой технической, бюрократом, да и сама тогдашняя его должность – Генеральный секретарь – была должностью технической. Однако благодаря хитроумным интригам Сталину удалось сначала сделать ключевой свою должность, а потом и самому стать главной фигурой в партии и государстве.
Примерно этим же путем следует и Си Цзиньпин. Неожиданно для всех он показал себя персоной не только самостоятельной, но и имеющей гигантские амбиции. Выяснилось, что он не боится нарушать договоренности и, более того, не считает себя никому и ничем обязанным. В 2012 году, перед тем, как стать Генсеком, Си Цзиньпин обещал ввести в 2017 году в состав Постоянного комитета Политбюро двух человек: Ху Чуньхуа от фракции Ху Цзиньтао и Сунь Чжэнцая от фракции Цзян Цзэминя.
Однако он не только не выполнил этих договоренностей, но фактически уничтожил Сунь Чжэнцая, который был главой Чунцинского горкома КПК и членом Политбюро. В рамках борьбы с коррупцией Суня сняли с должности, исключили из партии и сейчас против него ведется расследование, которое, скорее всего, закончится судом и обвинительным приговором.
Вероятно, столь суровая расправа была вызвана, в первую очередь, тем, что партийные патриархи планировали Сунь Чжэнцая на место преемника после того, как Си Цзиньпин уйдет с постов генсека и председателя КНР. Судя по всему, сам Си Цзиньпин думает иначе.
Косвенным подтверждением этому стал тот факт, что на прошедшем в прошлом году XIX съезде КПК Си Цзиньпин, вопреки традиции, не назвал своего преемника. После этого многие уже почти перестали сомневаться в том, что нынешний генсек готовит себе так называемый «третий срок», иными словами, совершенно не намерен в обозримом будущем отдавать власть.
Однако чтобы продолжать править страной сверх установленных сроков, нужны серьезные основания. Одним из таких оснований стало то, что некоторые называют «культом личности Си Цзиньпина». Пожалуй, наиболее ярким проявлением этого «культа» оказался его новый статус, принятый на 6-м пленуме ЦК КПК 18-го созыва в 2016 году. Согласно этому статусу, председатель Си теперь является «ядром» ЦК КПК и всей партии вообще, то есть, переводя на обычный язык, пупом земли.
Вот что пишет по этому поводу агентство Синьхуа:
«Согласно общественному мнению, без твердого руководящего ядра в столь крупной партии, как КПК, трудно сформировать волевое единство всей партии и осуществить сплоченность и единство многонационального народа всей страны, будет невозможно выполнить никакие дела, а тем более совершить чудо человечества и одержать победу в "великой борьбе, характеризующейся многочисленными новыми историческими особенностями". Беззаветный боевой дух Си Цзиньпина связан с его непоколебимой верой в марксизм. Один из его коллег когда-то написал, что речи Си Цзиньпина преисполнены твердой убежденностью в коммунизме и социализме».
Это написано не в сороковые, пятидесятые и даже не в семидесятые годы прошлого века. Это пишется и произносится прямо сейчас. Любой человек, знакомый с историей СССР или Китая, легко распознает в этих словах проявленные черты не просто тоталитарного, но диктаторского режима.
10 тысяч смертных приговоров
На Западе иной раз думают, что рыночная экономика, помимо всего прочего, является надежным лекарством от тоталитаризма и диктатуры. Наиболее забавно эти аргументы звучали, когда к власти в Северной Корее пришел Ким Чен Ын. «Он просто не сможет стать диктатором, ведь он жил на Западе, видел Микки-Мауса и любит «Кока-колу», – говорили оптимисты. Но, как оказалось, даже самая бойкая на свете мышь и самая сладкая газировка неспособны удержать правителя от политических эксцессов.
То же самое относится и к китайской экономике. Во-первых, назвать ее рыночной в полном смысле нельзя, хотя бы из-за ее непрозрачности. Во-вторых, деньги деньгами, а диктатура диктатурой – в китайском сознании одно другому не мешает. Можно напомнить, что в пятидесятые годы в КНР существовала и активно действовала национальная буржуазия, а в шестидесятые некоторых руководителей компартии упрекали в том, что они идут буржуазным путем. Что не мешало им еще какое-то время оставаться руководителями.
В России Си Цзиньпина иногда сравнивают с Путиным. Для этого, конечно, есть некоторые основания. Однако Си Цзиньпин – фигура куда более жесткая, решительная и последовательная, чем его российский коллега. Так, Путин, например, дает возможность «равноудаленным» олигархам и чиновникам зарабатывать деньги на новые яхты и виллы. В Китае же борьба с коррупцией идет нешуточная, причем затрагивает она самые высокие этажи власти. Ее жертвой пали самые высокопоставленные партийцы, в том числе, например, бывший член постоянного комитета Политбюро ЦК КПК (верховный партийный ареопаг КПК, состоящий из семи человек) Чжоу Юнкан, ранее занимавший посты министра общественной безопасности и секретаря Политико-юридической комиссии ЦК КПК. В рамках этой борьбы под следствие попало 1,3 миллиона человек, в том числе было вынесено 10 тысяч смертных приговоров (правда, далеко не все они приведены в исполнение).
Другой вопрос, откуда растут ноги у этой борьбы. Вообще-то, с коррупцией в Китае борются столетиями, коммунисты тут не стали первопроходцами. Однако такой ярости и решительности до Си Цзиньпина, кажется, не обнаруживал никто. Кое-кто не без оснований полагает, что политика «бить и тигров, и мух» просто оказалась самым удобным средством избавиться от всех, кто не готов признать абсолютную власть Си Цзиньпина.
То, что Си Цзиньпин настроен решительно и не остановится ни перед чем, окончательно стало ясно, когда в 2016 году пошли слухи о домашнем аресте Цзян Цзэминя. Правда, на XIX cъезде компартии Китая в конец 2017 года Цзян Цзэминь присутствовал, как ни в чем не бывало. Однако даже если слух об аресте бывшего председателя КНР был только слухом, ему очень хотелось верить. В особенности после того, как тот же самый Чжоу Юнкан был приговорен к пожизненному заключению.
Си Цзиньпин сделал то, на что в свое время не осмелился Ху Цзиньтао: он обвинил в коррупции тех, кого посчитал опасными для себя. Более того, он фактически уничтожил этих людей – среди них были и очень влиятельные. При этом он не побоялся ни скандала, ни ущерба для авторитета партии, о котором обычно так пекутся высокопоставленные коммунисты.
Такой подход ясно говорит о том, что Си Цзиньпин не связывает свой успех и свое правление напрямую с авторитетом партии в народе. Да, Си Цзиньпин говорит о возвращении к старым партийным нормам, но на практике, если понадобится, он, похоже, может обойтись и без КПК. Просто сейчас компартия – наиболее удобный инструмент управления страной. Однако стратегическая задача председателя Си – встать выше партии, выше любых должностей и государственных институтов.
В рамках этой задачи можно трактовать и решения Второго пленум ЦК КПК 19 созыва. Пленум рассмотрел и одобрил проект поправок к конституции страны. Утвердить эти поправки должно Всекитайское собрание народных представителей в марте этого года. В том, что оно их утвердит, не может быть никаких сомнений. Правда, в последнее время на крупных партийных и государственных собраниях появился тренд голосовать против или воздерживаться. Однако количество голосующих «против» обычно держится в рамках статистической погрешности – несколько человек на несколько сотен или даже тысяч проголосовавших. В конце концов, нужно же дать понять Западу, что и в Китае есть демократия.
Си Цзиньпин на пресс-конференции по итогам пленума. Фото с официального сайта КПК
Очевидно, главной поправкой станет внесение в конституцию идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху. Ранее эти идеи были уже закреплены в Уставе партии, теперь войдут и в Основной закон. Таким образом, в истории партии и Китая Си Цзиньпин становится рядом с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Только разница между ними в том, что и Мао, и Дэн, говоря по-китайски, давно отправились на встречу с Марксом, а председатель Си жив, здоров и исполнен самых грандиозных планов.
Некоторые отмечают, что идеи Си Цзиньпина должны указать путь к независимости и материальному благополучию другим развивающимся странам. Ранее Китай официально уже заявлял себя архитектором мира и негласно – отцом прочих наций, которые будут расцветать и расти под его внимательным и добрым присмотром. Теперь у мира появляется и персонифицированный отец – в его китайской версии, разумеется.
Си Цзиньпин уже объединил в своих руках исключительную власть – кроме председателя КНР и генсека, он еще и председатель Центрального военного совета КНР, то есть ему напрямую подчиняется армия. Но, помимо этого, в народном сознании он уже встал вровень с Мао Цзэдуном, о чем говорит хотя бы факт продажи в Пекине одинаковых значков с изображением Мао и Си.
За жабры возьмут любого
Тут надо бы сказать еще одну важную вещь. В антикоррупционной кампании председателя Си огромную роль сыграла Центральная комиссия по проверке дисциплины. Однако этот орган, несмотря на все свое могущество, все-таки ограничен в действиях. Он, во-первых, занимается только членами партии, во-вторых, не имеет непосредственных процессуальных и карательных функций.
И вот 19 октября прошлого года на пресс-конференции Информационного центра 19-го Всекитайского съезда КПК было заявлено о создании Национального комитета по контролю. Это комитет получит весьма широкие и разнообразные полномочия. Во-первых, он будет заниматься не только коммунистами, но и простыми гражданами. Но главное, тут будет реализована «система надзора с китайской спецификой, которая полностью отличается от режима контроля с принципом «разделения законодательной, исполнительной и судебной власти» на Западе». Иными словами, полномочия этой структуры будут чрезвычайно широки и почти ничем не ограничены.
В чем же смысл создания такой структуры? В том, что теперь любого гражданина можно будет взять за жабры и решить его судьбу по-тихому, без лишнего шума и всякой огласки. Речь тут идет уже не о чиновниках и партийных бонзах, но буквально о любом гражданине КНР. Выражаясь словами Ленина, это будет типичный аппарат подавления и насилия в руках власти. Не говоря уже про его запугивающие функции.
Правда, может показаться, что китайцев запугивать нечего, они и так запуганы сверх всякой меры. Это не совсем так. Да, можно сбросить со счетов немногочисленных диссидентов: они раздражают власть, но по большому счету ничем ей не угрожают. Сложнее ситуация с народными массами вообще. Простые люди в Китае до сих пор считают себя вправе бунтовать, если, например, подавляют их естественные права или жизнь их явно ухудшается. А жизнь простого китайца за последние годы, несмотря на победные реляции о растущем ВВП, лучше не становится. Более того, она становится хуже и беднее.
Вот тут-то и пригодится единый орган, который будет за всеми надзирать, всех допрашивать и всем выносить приговоры. В конце концов, простой китаец всегда сможет пожаловаться в этот орган на соседа, у которого денег чуть больше, и, который, кажется, бранил существующую власть.
Мягкая сила и отравленные кредиты
Каковы последствия укрепления власти Си Цзиньпина для окружающего мира? В общем-то, они лежат на поверхности.
Диктатура – это, в первую очередь, слишком быстрое принятие важных решений, в частности, в вопросах войны и мира. Тут надо учитывать активность Китая по отношению к соседям, его недовольство существующими границами, некоторые из которых, по его мнению, необходимо пересмотреть. У всех на слуху вечные территориальные споры Китая с Японией и Индией, а также его претензии к Тайваню. Все это конфликты, в любой момент способные перейти в «горячую» стадию.
Однако наряду с явными проблемами есть проблемы скрытые. Так, например, Китай полагает, что СССР в свое время незаконно отторг Монголию от Китая. Аргументы вроде того, что Монголия давно уже суверенное государство и не находится под протекторатом России, убеждают в Китае далеко не всех. Судя по всему, этот вопрос, как и ряд других, только ждет случая, чтобы занять свое место в повестке дня.
Большая, сильная армия, хорошо оснащенная технически – это всегда соблазн. Малые государства под боком, к которым есть территориальные претензии – а у Китая ко многим есть претензии – это тоже соблазн. Если Китай вдруг решится на маленькую победоносную войну – кто остановит постоянного члена Совбеза ООН? Едва ли это будет Россия, у которой с Китаем на этот счет давнее взаимопонимание. Вообще говоря, у международного сообщества не так много способов повлиять на Китай. Еще труднее заставить Китай что-то делать или не делать. Разве что применить к нему военную мощь, но кто же на такое решится?
Вообще же Китай осваивает окружающий мир активно и агрессивно, хотя со стороны это может выглядеть и вполне безобидно: мягкая сила - она и есть мягкая сила. Далеко не все догадываются, что предлагая другим странам экономическое, промышленное и финансовое сотрудничество, китайцы часто выдвигают кабальные условия. Страны, столкнувшиеся с «отравленными» китайскими кредитами, наверняка долго об этих кредитах не забудут.
К счастью, у Си Цзиньпина пока достаточно дел внутри страны, ему не до того, чтобы всерьез браться за окружающий мир. Однако когда председатель Си окончательно укрепит свои позиции внутри Китая, он рано или поздно направит свой взор вовне. И этот момент может оказаться для мира весьма непростым.
Правила комментирования
comments powered by Disqus