Начавшиеся наезды на «великий и могучий» в Киргизии потихоньку лишают ее человеческого капитала, хотя спрос на «москальский» здесь очень высок.
При этом до сих пор многие киргизы, получившие образование на русском, говорят на «языке Пушкина» правильней, чем на родном.
Весьма противоречивая ситуация сложилась в Киргизии в отношении русского языка. В то время как потребность в его изучении растет на уровне школ и вузов, но падает в детских садах (родители требуют увеличить количество дошкольных учреждений с доминированием языка титульной нации), в киргизском сегменте социальных сетей начался настоящий «наезд» на русский. Людей призывают игнорировать вопросы, заданные на русском, либо отвечать на них по-киргизски — где бы то ни было: на улице, в транспорте, в магазине и т. д.
Отметим, русский является в республике официальным языком, что закреплено Конституцией. В ней также говорится, что Основной закон гарантирует отсутствие дискриминации по языковому, религиозному, половому и иным признакам. Но сами депутаты киргизского парламента (пока они в меньшинстве) все чаще выражают свое недовольство тем, что многие законодатели выступают с докладами и в прениях на русском, то есть не на государственном. В законодательном органе уже стали испрашивать разрешения выступать на «великом и могучем», хотя практически все депутаты парламента прекрасно им владеют, и многие из них получили образование именно на нем.
Ну, раз и в парламенте об этом заговорили, то тему подхватили и в «широких слоях несетевой общественности». В Бишкеке даже состоялся «круглый стол» на тему сохранения русского языка и его роли в Киргизии. Многим пришлось признать, что «язык Пушкина» постепенно вытесняется на всех уровнях. На официальных мероприятиях обычной практикой стало отсутствие перевода с киргизского на русский. Заявление, написанное на русском языке в ту или иную инстанцию, может быть не принято. «Свыше» дано поручение переводить делопроизводство только на киргизский. Но при этом спрос на «москальский» очень велик: несмотря на то, что в лихие «перестроечные» республику покинуло более полумиллиона русскоязычного населения.
В настоящее время на русском обучаются более ста тысяч студентов, и педагогов русского языка в Киргизии готовят. Но, видимо, параллельно население приучают и к его вытеснению, что больше смахивает на политический, нежели образовательный заказ. Последний ориентирован на владение минимум тремя языками — государственным, официальным и иностранным — преимущественно английским. На развитие последнего в Центральной Азии ставку более всего делает Казахстан.
Почему рядовые киргизы озабочены проблемой, возникшей, вернее, «вернувшейся» в республику из начала 90-х годов прошлого столетия? Как верно было отмечено на «круглом столе» в Бишкеке, Киргизия гордилась своим «человеческим капиталом», но можно ли его нарастить в условия владения одним языком? Ответ, вероятно, понятен. Второй аспект: молодежь республики, особенно городская, стремится получить высшее образование в России (это престижнее, чем в Киргизии), соответственно, русский язык ей нужен позарез. В республике появилась устойчивая тенденция — семьи девятиклассников уезжают в РФ для того, чтобы «подтянуть» своих чад к поступлению в российские вузы.
Ну, и, разумеется, знание этого языка стало еще более актуальным для простых киргизов, не отягощенных ложным патриотизмом, со вступлением этой, скажем прямо, бедной республики, в Евразийский экономический союз. Ведь членство в нем дает гражданам Киргизии почти все права, которыми пользуются граждане остальных государств ЕАЭС. Самые главные из них — право на работу, медицинское страхование, учебу. В этом плане для киргизов наиболее привлекательной и перспективной является Россия.
Но что поделаешь, когда к идеологии необразованной и националистически настроенной «прослойки» добавляются такие проблемы, как дефицит учебников на русском языке; недостаточное количество квалифицированных педагогов; прохладное отношение государства к изучению русского в школах тех регионов, где этнический «костяк» составляет не русскоязычное население. Ему особенно не вредно знать, помимо родного, не только русский, но и другие языки. Ведь речь идет об уровне образованности, широте кругозора — да хотя бы доступе к художественной и профессиональной литературе. Киргизские власти много говорят о преимуществах «многоязычия», но реально, на деле, ничего не делают для его развития. Результат — растет, в массе своей, ограниченное и малоперспективное поколение.
Что же касается самого русского языка, «наезды» на него, уже озвученные на разных уровнях, включая представителей парламента, очень скоро могут принять откровенно политический и националистический характер, хотя исполнительная власть обещает на 30 процентов увеличить в вузах число факультетов, где обучают преподаванию школьных предметов на русском языке. Но как быть с учебниками и пособиями? В Киргизии они на русском не издаются.
Любопытно, что с 1 марта для сотрудников всех государственных и муниципальных органов введено тестирование на знание государственного, то есть киргизского языка. Разумеется, они просто обязаны его знать, и рассматривать это с точки зрения «затира» русского не стоит. Однако сам факт тестирования говорит о том, что «великий и могучий» здесь более чем востребован, а это, как считают «отдельные националистические группы», проводящие соответствующую политику, входит в противоречие с «самосознанием» титульной нации.
Как передает киргизский интернет-портал «Кабар» со ссылкой на информацию председателя Национальной комиссии по государственному языку при президенте КР Назаркула Ишекеева, все госчиновники должны пройти тестирование в течение 5 месяцев. Постановление об определении уровня знаний киргизского у чиновников было принято еще осенью прошлого года, и вот оно вошло в силу. В соответствии с ним, представители государственной власти и муниципальные служащие обязаны владеть киргизским на уровне А2 — к 2019 году. Уровня В1 они должны достичь к 2020 году, В2 — к 2021-му. Все это, конечно, замечательно, но почему, по данным центрально-азиатских СМИ, параллельно в Киргизии сокращается количество русских школ?
Весьма «интересная» ситуация сложилась и в Казахстане, который тоже состоит в ЕАЭС, и где русский тоже является официальным. Языковую политику здесь было принято считать «сбалансированной», но и она затрещала по швам: президент Нурсултан Назарбаев поручил правительству и парламенту перейти на казахский, но предусмотрев синхронный перевод. Эффект был мгновенным: на следующий же день заседание правительства прошло почти исключительно на государственном языке: «запрет», по старой памяти, нарушили лишь министр образования и руководитель одной из областей. На первый раз их «простили».
А в феврале Назарбаев утвердил переход казахстанского алфавита с кириллицы на латиницу. По его пояснению, кириллица «искажает» казахский язык. Введение латинского алфавита, о чем «Росбалт» писал ранее, должно завершиться к 2025 году. Многие в Казахстане недоумевают, для чего потребовалась такая «ускоренная инновация», однако дело сделано. И многие считают это «наездом» на русский язык с его максимальным «выдавливанием» из казахского лингвистического и общественного пространства, хотя республика считается трехъязычной — с хождением казахского, русского и английского. Особый упор сейчас делается на последнем.
Чем может закончиться «новая языковая политика»? Как минимум, развитием комплекса неполноценности у русскоговорящих, включая, кстати, самих киргизов и казахов, получивших образование на русском, и их постепенный исход из этих стран. Что ж, переход к моноэтнической формации давно уже вошел в «моду» на постсоветском пространстве, и осуществляется он поэтапно — где плавно и мягко, а где быстро и топорно.
А пока Госдума ратифицировала протокол к соглашению между правительствами РФ и Киргизии по списанию последней задолженности в размере 240 миллионов долларов — видимо, в «благодарность» за «неприкосновенность» русского языка.
Правила комментирования
comments powered by Disqus