Об этом рассуждает в интервью казахстанский политолог Аскар Нурша
На днях Китай сделал шаг, который ещё долго будут обсуждать в мире. Председатель Си Цзиньпин, по сути, получил право избираться до самой смерти. Ранее в Поднебесной могло быть всего два президентских срока, но теперь парламент внёс соответствующие поправки в главный закон страны. И их можно назвать историческими.
По словам собеседника Sputnik Казахстан, речь идёт ни много ни мало о нарушении политической традиции. Какие риски берёт на себя Китай, а также его соседи – читайте в интервью с политологом Аскаром Нуршой.
Аскар, привлекает внимание выступление Си Цзиньпина осенью прошлого года на заседании Компартии Китая. Он тогда говорил о «новой эре» и вроде как даже о том, что у стран третьего мира, с оглядкой на модель китайского социализма, есть пример. По сути, он сказал, что есть альтернатива «англо-саксонской демократической модели». Та речь была признаком скорых перемен?
— Понятно, что в мировой политике есть определённая дискуссия о выборе между «либеральным проектом» и «авторитарным проектом». Понятно, что пример китайского «госкапитализма» под управлением компартии долгое время символизировал успешность не только либеральных проектов. Но в случае с Си Цзиньпином речь идет о выходе и из этой политической традиции, то есть Китай развивался как некий успешный проект в той системе ценностей, но здесь идёт определенный слом старой модели.
Поправки в конституцию — это следствие того, что труд «Мысли Си Цзиньпина о социализме китайского образца в новой эре» так понравился партии?
- Два ключевых фактора: в целом Китай оказался на развилке выбора дальнейшего пути развития. Это раз. Во-вторых, этот процесс связан с необычным даже для Китая за последние 20 лет укреплением влияния председателя КНР, в данном случае Си Цзиньпина, внутри страны.
Последние несколько месяцев особенно показывают, что его влияние стало фактически доминирующим: ему удалось продвинуть в высшие органы Китая своих людей и свести к номинальному влиянию остальные политические кланы. Возник определенный парадокс: нынешнее решение о снятии двух сроков для современного Китая не типично, и, в определенной степени, это нарушение политической традиции. С другой стороны, это решение как раз снимает проблему выбора пути. Вместо того чтобы искать новые пути со сменой политического лидерства, Китай решает, что спокойнее идти проторенными дорогами «как при Си Цзиньпине».
То есть эта поправка является попыткой зафиксировать, законсервировать экономический рост страны «с инфляцией ниже 3%»?
— Да, но здесь есть такой момент… Последние лет 6 мы видим наряду с ростом экономического могущества Китая рост экономической экспансии этой страны по всему миру – в том числе рост инвестиций, развитие инфраструктурных проектов и так далее. Но дело в том, что такая политика не находит полного понимания в самом Китае. Есть люди, которые считают, что было бы более разумно вкладывать эти деньги внутри страны, а не «разбазаривать» их на внешние проекты.
Поэтому, с одной стороны, я согласен с вами, но надо иметь в виду и этот фактор. Да, Китай снимает с себя проблему выбора пути, но тут же появляется много вызовов как внутри страны, так и снаружи.
Укрепление личной власти Си Цзиньпина возвращает Китай к тому, от чего он в последние 20-30 лет отказался. В Китае был принцип коллективного управления, и, если даже его ругали за авторитарную власть, она была сменяемой. В конституции было зафиксировано некое соглашение элит: «Да, власть не демократична, но она меняется». И сам процесс ориентировал политическую элиту на предотвращение чрезмерного роста влияния кого-либо из лидеров, предотвращение, так скажем, «имперской традиции», как и перегибов вроде тех, что были во времена Мао.
На ваш взгляд, движется ли эта история по спирали и будет ли на новом витке повторение перегибов, сродни тем, что были в прошлом веке?
— Рост влияния Си Цзиньпина неизбежно будет сталкиваться с ростом недовольства таким положением дел внутри Китая, и маятник на каком-то этапе может качнуться в обратную сторону.
Есть и внешние риски. Китай на мировой арене всегда пропагандировал себя как ответственного, предсказуемого игрока, соблюдающего международные нормы. А теперь мы будем наблюдать рост критики в части соблюдения демократических ценностей. И есть риск, что Китай будет восприниматься как системная антидемократическая сила в мировой политике.
А будет ли эта критика? Разве все страны, не идущие по демократическому пути, подвергаются критике?
- На мой взгляд, есть страны, которые критикуют, но от которых в силу определённого уклада не ждут быстрых перемен. И поэтому, соответственно, к ним и критики меньше по умолчанию. Но есть страны, от которых чего-то ждут, и когда ожидания не оправдываются, критика может быть еще жёстче. И поэтому нынешнее решение воспринимается как сход Китая с некоего магистрального пути.
Еще я вижу такой риск: в любом случае лидеры больших держав, которые выходят на новый срок, имеют проблемы с легитимностью. Ведь её начинают оспаривать: «Что в нем такого, что он имеет право, а другие до него не могли?». И эту легитимность надо оправдывать. Каким путём пойдет Си Цзиньпин для оправдания своей легитимности? Вот вопрос. Дело в том, что это может привести к росту военного строительства в Китае…
Разве не устроит возможных оппонентов Си Цзиньпина спокойное следование текущему положению дел и даже «застой с некоторой положительной динамикой»? И вообще, в Китае экономика, а потом политика, либо наоборот? Снятие ограничений под Си Цзиньпина – это экономическое решение или политический ход?
— Я думаю, это политическое решение. Все-таки когда я говорил о возможности роста военного строительства, я не добавил самого главного. Получается, что при Си Цзиньпине мы можем увидеть рост китайского национализма. А это означает, что так или иначе может возрасти конфликтность по тем же территориальным спорам с Индией, Японией, другими странами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Власть надо оправдать, и способ оправдания – демонстрация защиты национальных интересов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus