Более трети (34,2%) заключенных, прошедших изоляторы временного содержания (ИВС) МВД Киргизии, подвергались пыткам. При этом почти каждый третий (30,2%) считает, что при задержании к нему была применена неоправданная физическая сила. Эти неутешительные данные приводят авторы «Отчета по определению индекса применения пыток в ИВС и СИЗО Киргизской Республики», который был представлен 27 марта.
Четкая статистика по пыткам в Киргизии отсутствует, поэтому презентацию подобного доклада можно считать важным общественным событием. Традиционно у правозащитников были одни данные относительно пыток, а у официальных структур – другие. Так, по сведениям Генеральной прокуратуры, за применение пыток на сегодня осуждены 15 должностных лиц, работавших в правоохранительных органах. 11 из этих 15-ти – милиционеры, которых по решению суда лишили свободы на срок от 7 до 11 лет.
Начальник отдела Генпрокуратуры Бактыбек Кетиренов на конференции в Бишкеке 28 марта сообщил также, что в судах сейчас рассматривается 26 дел, связанных с пытками. Дела эти возбуждены в отношении 57 сотрудников. Однако эта скромная цифра плохо соотносится с реальным положением дел. Правозащитники утверждают, что им ежегодно становится известно о сотнях фактов, которые можно квалифицировать как пытки. Жалобы на пытки в пенитенциарных учреждениях приходят во множестве, однако органы прокуратуры в абсолютном большинстве случаев отказываются возбуждать по ним уголовные дела.
Председатель координационного совета Коалиции против пыток Сардар Багишбеков заявил «Фергане», что исследование активистов показывает подлинный масштаб проблемы. Исследование проводилось в прошлом году, когда в ИВС Киргизии находилось около 7000 человек. Во время анкетирования каждый третий опрошенный заявил о пытках.
«В целом получается, что [по стране] подвергались пыткам более 2000 человек! Ранее «пыточная» статистика показывала лишь верхушку айсберга. Например, в прошлом году Генпрокуратура сообщила всего о 375 жалобах на пытки. Но и по ним было возбуждено всего 17 уголовных дел. Однако теперь, благодаря новой методологии исследования и новым подходам, нам удалось создать более реальную картину», – считает Багишбеков.
Кто опаснее – мужчины или женщины?
Для своих изысканий исследователи применили квотную выборку. Камеры для анкетирования выбирали случайным образом, однако в опрос в обязательном порядке были включены камеры, где содержались женщины. Принять участие в добровольном и анонимном анкетировании предложили всем арестантам. В результате анкет было собрано даже больше, чем планировалось – 679 вместо 635.
Вопросы анкеты позволяли выявить, в частности, подвергался ли сам респондент пыткам или насилию и был ли он свидетелем применения насилия и пыток по отношению к другим внутри ОВД, ИВС, а также СИЗО ГСИН (Госслужбы исполнения наказаний) и ГКНБ (Госкомитета национальной безопасности). Некоторые вопросы касались применения неоправданной физической силы/насилия во время задержания.
Как отмечают авторы отчета, новая методология исследования «позволяет оценить уровень применения физической силы/насилия и психологического давления через 5 индексов, отражающих практику применения пыток/жестокого обращения при задержании и содержании в указанных учреждениях». Эти пять индексов включают в себя следующие пункты: необоснованное применение насилия во время задержания, применение насилия в период нахождения в ИВС, пытки в отношении лиц, содержащихся в СИЗО и свидетельства пыток в ИВС и СИЗО.
Отчет подготовлен Коалицией против пыток в Кыргызстане и Национальным центром по предупреждению пыток (НЦПП), при поддержке Фонда Сигрид Раусинг (Sigrid Rausing Trust), Программного офиса ОБСЕ в Бишкеке и Института «Открытое общество» (Будапешт), при содействии МВД, Государственной службы исполнения наказаний (ГСИН) и Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Киргизии.
Авторы отчета, используя анкетирование заключенных, провели замер-исследование в 28 закрытых учреждениях, включая 21 ИВС подведомственных МВД и 7 СИЗО ГСИН и ГКНБ страны. Всего в Киргизии сегодня работают 46 ИВС органов милиции, 2 СИЗО ГКНБ и 7 СИЗО ГСИН. Общее число лиц, содержащихся там, в момент проведения исследования составляло более 28 тысяч человек.
Из 679 участников исследования женщины составили 11%, мужчины – 89%. Среди мужчин 40,3% составила возрастная группа до 30 лет. Женщин до 30 лет было меньше, всего 23%. При этом среди женщин возрастная группа от 50 лет и старше составила 24,4%, а мужчин этой возрастной группы оказалось в 2 раза меньше – 11,7%.
Национальный состав лиц, содержащихся в исправительных учреждениях, в целом оказался пропорционален национальному составу населения республики: киргизы составили 69,9%, узбеки – 12,6%, русские – 9,9%, представители других национальностей – 7,7%. При этом доля русских женщин была значительно больше (18,9%), чем русских мужчин (8,7%), а доля узбечек – наоборот (5,4% узбекских женщин против 13,5% узбеков-мужчин).
Как отмечают авторы отчета, 40,7% опрошенных мужчин и 45,2% женщин обвиняются в правонарушениях, за которые грозит до 5 лет лишения свободы. Женщин, обвиняемых в преступлениях, за которые предусмотрено от 5 до 10 лет лишения свободы, оказалось больше (35,7%), чем мужчин (30,4%). В совершении тяжких преступлений (свыше 10 лет тюрьмы) обвиняются 27,2% опрошенных мужчин и 16,7% женщин. Кроме того, треть опрошенных не захотели отвечать на этот вопрос.
И физическая сила, и психологическое давление
Исследования авторов отчета показали, что пытки применяются практически во всех типах закрытых учреждений. И там, где много заключенных, и там, где их мало, и в областных центрах, и в отдаленных районах – везде встречается это печальное явление. При этом чаще всех пытают в милиции.
Более трети респондентов (34,2%) отметили, что по отношению к ним внутри ОВД или ИВС применялись как физическая сила, так и психологическое давление. Не ответили на этот вопрос 6,2% участников анкетирования, очевидно, опасаясь дурных последствий своей откровенности. Из ответов следует, что женщины (45,9%) подвергались физическому насилию и психологическому давлению чаще мужчин (32,4%). Если говорить о возрасте, то тут пыткам чаще всего подвергались заключенные в возрасте 60-69 лет (50%), а наиболее редко – респонденты в возрасте 50-59 лет (22,2%).
Согласно данным анкетирования, чем тяжелее статья обвинения у человека, тем чаще применяют к нему физическое или психологическое давление внутри ОВД или ИВС. Так, каждый второй обвиняемый в совершении тяжкого преступления (свыше 10 лет тюрьмы) сообщил о пытках, которые применялись к нему с целью получения признательных показаний, а также в качестве наказания, принуждения, запугивания и др. Чем меньший срок предусматривает статья, тем реже встречаются пытки: от 5 до 10 лет – 37,9%, до 5 лет – 33,5%.
Приведенные данные опровергают заявления работников МВД о снижении количества пыток в их ведомствах. В свою защиту милицейские чиновники приводят тот факт, что в ИВС установлены видеокамеры наблюдения, которые должны сократить или вовсе уничтожить злоупотребления в подведомственных им учреждениях. Однако активисты утверждают, что видеокамеры используются не для борьбы со злоупотреблениями, а лишь для более комфортного наблюдения за арестантами.
«Я ни разу не слышал, чтобы эти камеры помогли выявить факты пыток, не говоря уже о том, чтобы по этим фактам было возбуждено уголовное дело», – сказал Сардар Багишбеков.
А в ГКНБ все спокойно
Ситуация в изоляторах временного содержания и отделах внутренних дел сильно отличается от того, что происходит в следственных изоляторах. По данным исследования авторов отчета, физическое насилие/психологическое давление внутри СИЗО отмечалось в 3,9 раза реже (8,8%), чем в ОВД или ИВС (34,2%). Большое число респондентов – 77,2% – заявляет, что не подвергались физическому насилию или психологическому давлению со стороны сотрудников СИЗО ГСИН. Что же касается СИЗО ГКНБ, тут об отсутствии насилия говорили рекордные 93 процента опрошенных. При этом в СИЗО ГСИН и ГКНБ женщины (17,6%) встречались с физическим насилием или психологическим давлением чаще мужчин (7,8%). Правда, надо отметить, что мужчины на этот вопрос не давали ответа в два раза чаще женщин (13% и 5%, соответственно).
Распределение ответов на вопрос: «Была ли применена в отношении вас физическая сила/насилие или психологическое давление внутри ОВД или ИВС с определенной целью (получение признательных показаний, наказания, принуждения, запугивания и др.)?» по полу
Очевидно, что в практике применения пыток внутри СИЗО определенную роль играет возраст. Чаще всего насилие или психологическое давление применяется к заключенным до 20 лет (11,3%) и к их товарищам по несчастью от 60 до 69 лет (12,5%). Иными словами, насилию чаще подвергают совсем юных и уже пожилых. Лучше всего в этом смысле ситуация у возрастной группы 50-59 лет. Среди них о пытках говорят лишь 5,6%.
Применение физической силы/насилия или психологического давления внутри ОВД или ИВС по возрастным группам
Несмотря на удавшееся в целом исследование, Сардар Багишбеков заявляет, что он не удовлетворен результатами анкетирования в СИЗО ГКНБ. Там, по его мнению, не оправдали себя методы и подходы, успешно примененные при работе в ИВС. Багишбеков признал, что «СИЗО ГКНБ оказался крепким орешком».
«По отчету получается, что там все неплохо, – говорит Багишбеков, – но мы предполагаем, что реальная ситуация намного хуже. [При разработке методологии] мы не учли, что в СИЗО ГКНБ своя специфика. Например, в камерах, где мы проводили опросы, стояли камеры видеонаблюдения. Люди об этом знали и боялись раскрыться полностью. Не говоря уже о том, что тут свои, особые статьи обвинения. Заключенные же прошли через жернова спецслужб и понимают, что откровенное заполнение анкет не решит их проблем, а вот неприятности у них после этого вполне могут быть...»
Багишбеков также отметил, что уже после освобождения из СИЗО ГКНБ люди все-таки рассказывали о пытках, в частности о тех, которым они сами стали свидетелями. Однако в стенах спецслужб 15% опрошенных просто не стали отвечать на вопрос, случалось ли им стать свидетелями насилия против других людей.
В свидетели идти не торопятся
Заключенные, однако, становятся не только жертвами, но и свидетелями пыток.
Так, каждый четвертый респондент (24%) в ИВС или ОВД сообщил, что был свидетелем применения насилия. Во время исследования стало очевидно, что возраст также влияет и на степень откровенности арестантов. Каждый третий респондент (31,1%) в возрасте 60-69 лет не побоялся сказать, что видел, как пытки применяются в отношении других людей. В возрастной же категории 30-39 лишь около 20% признались, что стали невольными свидетелями насилия.
Показательно, что респонденты из ИВС, обвиняемые по более тяжким статьям, боятся меньше, чем те, у кого статьи не такие серьезные. Они гораздо чаще говорили о пытках, которым стали свидетелями. Среди тех, кому грозил срок свыше 10 лет лишения свободы, 41,7% признались, что были свидетелями насилия. Среди тех, кому «светило» меньше 5 лет, положительно ответили на этот вопрос лишь 21,1% опрошенных.
Как уже говорилось, ответы заключенных в СИЗО отличаются от того, что отвечают обитатели ИВС. Однако некоторые тенденции совпадают. Так, женщины, содержащиеся в СИЗО, в своих показаниях оказались смелее мужчин. Женщин, не побоявшихся признать, что видели факты насилия, насчитывается 13,5%, а мужчин – всего 7,6%.
Каждый десятый респондент СИЗО ГСИН (10,7%) сообщил, что он был свидетелем применения физической силы или психологического давления в отношении других лиц. А вот в СИЗО ГКНБ таких свидетелей не оказалось вообще. Доля же респондентов, не ответивших на данный вопрос, составила около 15%.
Пожилых и женщин бьют меньше
Каждый третий участник анкетирования (30,2%) считает, что при задержании к нему была применена неоправданная физическая сила либо оказано насилие. Более 6% заключенных вообще не ответили на этот вопрос – возможно, опасаясь неприятных последствий для себя. О неоправданном физическом воздействии и насилии при задержании чаще говорили мужчины (31,1%), чем женщины (20,3%). Молодые люди в возрасте до 30 лет чаще отмечали применение неоправданной силы/насилия при задержании, чем арестанты старшего возраста. Впрочем, очевидно, что здесь речь идет не об уважении к женщинам или пожилым людям, а просто о меньшей их способности к сопротивлению.
По данным анкетирования, к лицам, обвиняемым по более тяжким статьям УК, неоправданная физическая сила/насилие во время задержания применяется чаще. Так, о применении неоправданной физической силы во время задержания говорили 49,2% обвиняемых в совершении тяжелых преступлений (свыше 10 лет лишения свободы). Когда же речь шла о статьях, предусматривающих до 5 лет лишения свободы, тут неоправданному насилию подверглись 29,2% опрошенных. И это понятно: предполагается, что опасные преступники могут оказать сопротивление более серьезное, чем рядовые правонарушители.
Применение физической силы/насилия или психологического давления внутри ОВД или ИВС в зависимости от статьи обвинения (без учета не ответивших на вопрос)
Говоря о ситуации в целом, активисты отмечают, что документально доказать применение пыток обычно трудно. Одна из причин – отсутствие своевременного доступа к медицинским услугам. Часто судмедэкспертиза проводится уже после того, как следы насилия исчезли с тела пострадавшего. Как указано в отчете, лишь 43,9% респондентов впервые были осмотрены медицинским работником до водворения в ИВС и 34,3% – при поступлении в СИЗО ГСИН или ГКНБ. Около 8% респондентов сообщили, что ни разу не проходили медицинского осмотра, 14% участников не помнят и не знают, осматривал ли их врач, или попросту не стали отвечать на вопрос.
Распределение ответов на вопрос: «Когда Вас впервые осматривал врач/медицинское лицо?» Здесь и далее - диаграммы из доклада Коалиции против пыток
Если говорить о женщинах, то впервые при поступлении в СИЗО медицинским работником были осмотрены лишь 40,5% женщин. Более 12,2% женщин медицинского осмотра не проходили ни разу.
Обобщая результаты исследования, в Коалиции против пыток заявили, что подобные замеры индекса применения пыток теперь будут проводиться ежегодно. Сардар Багишбеков уточнил лишь, что, возможно, понадобится немного доработать методологию. Если все пойдет должным образом, тогда можно будет точно отслеживать, как именно меняется ситуация с пытками в пенитенциарных учреждениях и по возможности добиваться ее улучшения.
Правила комментирования
comments powered by Disqus