Центральная Азия в силу своего расположения между Россией и Китаем, а также из-за богатых запасов полезных ископаемых представляет интерес для многих акторов далеко за пределами региона. Проекты в центральноазиатских странах были у США, свою стратегию в Центральной Азии реализовывал Евросоюз. Последние годы в регионе стабильно усиливалось и присутствие Китая. Но, как отмечает зам. директора Института европейских, российских и евразийских исследований (IERES) при Университете Джорджа Вашингтона, французский политолог Марлен Ларюэль, влияние Запада в Центральной Азии последнее время ослабевает. Присутствие же Китая в регионе не всегда благосклонно воспринимается общественным мнением стран Центральной Азии. В интервью «Евразия.Эксперт» политолог рассказала о стратегиях различных стран и интеграционных блоков в Центральной Азии, о причинах и способах разрешения водного кризиса в регионе, а также о том, почему «мягкая сила» Запада ощущается в центральноазиатских странах сегодня гораздо слабее, чем десятилетие назад.
- Госпожа Ларюэль, Евросоюз анонсировал скорое принятие новой стратегии для Центральной Азии. В какой стадии находится работа?
- Новая стратегия все еще находится в разработке. Евросоюз ведет переговоры со странами Центральной Азии, чтобы понять, в каких сферах они хотят видеть присутствие ЕС, и выслушать идеи и предложения каждой из стран.
Предстоит еще несколько раундов переговоров до принятия новой Стратегии в 2019 г. Это сложный документ, подразумевающий консенсус между странами Центральной Азии, европейскими институтами, странами-партнерами – в это вовлечено множество акторов с порой противоположными программами действий.
- Какие серьезные проекты ЕС реализует в этом регионе? И какие проекты планируется реализовать в будущем? В каких сферах в основном ЕС предпочитает сотрудничать со странами региона?
- Активность ЕС была максимальной в основном в Таджикистане и Кыргызстане. Здесь речь идет о гуманитарных проектах по борьбе с бедностью, по содействию экономическому развитию и развитию сельской местности, по гендерным вопросам и т.д. В Казахстане Евросоюз нацелен на осуществление других проектов, например, сотрудничество в области высшего образования. У ЕС было несколько флагманских проектов: обучение пограничников в Таджикистане по Программе развития ООН и при участии ОБСЕ, то же сотрудничество в сфере высшего образования и т.д.
В глобальном масштабе итоги первой стратегии ЕС в Центральной Азии, запущенной в 2007 г., были неоднозначными. Евросоюз не преуспел в достижении основных целей, таких, как демократизация и повышение качества госуправления; проекты по борьбе с коррупцией и наркотрафиком также провалились, а сам Евросоюз воспринимается местными акторами как слишком сложный, слишком требовательный и слишком абстрактный партнер.
Поэтому, чтобы новая Стратегия преуспела, придется учесть все эти факты и предложить более конкретные и реалистичные проекты. Также придется принять во внимание уменьшение роли США и не забывать про главенствующие роли России и Китая. Надеюсь, новая Стратегия будет сфокусирована вокруг «мягкой безопасности», образования и науки, отношений народов, миграции – все это центральные элементы, в которых ЕС может привнести то, чего не могут дать иные иностранные акторы, или в которых Евросоюз может дополнить вклад других игроков.
- Какие новые тенденции наблюдаются сегодня во внешней политике стран Центральной Азии по отношению к Западу – США и Европе? И какие, в свою очередь, новые тенденции возникают во внешней политике США в отношении стран региона?
- Запад (США и Евросоюз) частично потерял свой авторитет и свою легитимность в глазах населения центральноазиатских стран.
Конечно, западные страны все еще ценят как партнеров, позволяющих избежать единоличного доминирования Китая и России, но они потеряли часть своего влияния. Это можно отследить по опросам, например, в Кыргызстане.
Новое поколение с более консервативными ценностями, меньше верящее в классический либеральный мировой порядок, способствует укреплению тренда усиливающегося недоверия к США и Евросоюзу.
И, конечно, роль в этом играют также нынешние трения между Россией и Западом, при этом общественное мнение граждан стран ЦА склоняется в сторону позиции России, а не США или Европы. Но, как я уже говорила, никто в Центральной Азии не хочет потерять связь с Западом, который видится противовесом России и Китаю и также ценится за свое качество жизни, образование, науку, технологии и т.д.
«Мягкая сила» Запада все еще присутствует в Центральной Азии, но не так ощутимо, как десятилетие назад.
В данный момент ЕС, как уже говорилось, готовит новую Стратегию в Центральной Азии. США же находятся в состоянии неопределенности. У Америки нет ясной политики в регионе. Предыдущему проекту «Шелковый путь», запущенному Хиллари Клинтон в 2011 г., ничто так и не пришло на смену.
Основной американской инициативой в регионе остается «С5+1», но это скорее дипломатическая платформа для поддержания каналов коммуникации между США и ЦА, без осуществления каких-либо конкретных проектов. США продолжают содействовать распространению английского языка в регионе, разрабатывают некоторые гуманитарные проекты, ставящие целью достижение эффективного госуправления, но какой-либо комплексной стратегии у них нет. Даже проекты в области безопасности, такие, как защита таджикско-афганской границы или контртеррористическая деятельность и препятствование наркотрафику, постепенно сходят на нет и не показывают каких-либо значимых результатов.
Я думаю, сейчас внешняя политика США становится более хаотичной, менее предсказуемой, но также более сосредоточенной на чрезвычайных ситуациях, а в Центральной Азии их сейчас нет, поэтому я не думаю, что в ближайшее время мы увидим здесь какие-либо заметные перемены.
Правила комментирования
comments powered by Disqus