Сейчас Китай является единственной страной в мире, которая может оказывать эффективное давление и на США, и на КНДР. Для этого в распоряжении у Китая есть весомый инструмент – санкции. Монопольный контроль над внешней торговлей КНДР означает, что Китай фактически определяет, насколько жестко они будут реализовываться. Если КНДР заупрямится, то Китай всегда может усилить санкционное давление на Пхеньян. Если вдруг несговорчивость и нежелание идти на компромисс станут проявлять США, Китай может ослабить санкции, дав Пхеньяну, напротив, шанс уйти от давления
Двенадцатого июня 2018 года в Сингапуре состоялась первая в истории встреча на высшем уровне между руководителями США и КНДР. Встреча, которую с самого начала объявили «исторической», была коротка – длилась она менее шести часов, причем разговор Дональда Трампа и Ким Чен Ына наедине продолжался 45 минут, а встреча делегаций – полтора часа. По результатам саммита было опубликовано краткое заявление, фактически – декларация о намерениях сторон, которая поразила всех своей изумительной неконкретностью.
Эта неконкретность и расплывчатость кажется особенно странной, если вспомнить, как развивались события в последние месяцы. С конца прошлого года северокорейское руководство не только активно добивалось переговоров с США, Южной Кореей и Китаем, но и делало многочисленные односторонние уступки, временами – весьма серьезные. Более того, когда в мае Дональд Трамп, раздосадованный некоторыми заявлениями северокорейских дипломатов, внезапно объявил об отмене встречи в Сингапуре, северокорейская сторона сразу же отступила. Не прошло и суток после заявления об отмене, как из Пхеньяна в Вашингтон было доставлено письмо, в котором северокорейский заместитель министра иностранных дел заверял США, в том, что северокорейская сторона горит желанием провести саммит в Сингапуре.
В этой обстановке едва ли не всем наблюдателям казалось, что на первом американо-северокорейском саммите будет достигнута договоренность о конкретных шагах, направленных на ядерное разоружение КНДР – или скорее на заметное сокращение северокорейского ядерного потенциала. Однако эти предположения не подтвердились – к немалому и всеобщему удивлению.
В декларации, принятой по итогам сингапурского саммита, содержались лишь самые общие фразы о готовности КНДР со временем отказаться от ядерного оружия в обмен на американские гарантии безопасности, равно как и заверения в готовности сторон работать над новыми соглашениями. Вдобавок на пресс-конференции президент Трамп неожиданно заявил о приостановке совместных американо-южнокорейских военных учений, которые проводятся ежегодно уже много десятилетий. Это заявление стало единственной заметной уступкой, которая была предъявлена на саммите, и показательно, что уступку эту сделали Соединенные Штаты, а не Северная Корея. Впрочем, северокорейская сторона заявила о готовности через несколько месяцев закрыть полигон, на котором испытывались ракетные двигатели.
Честно говоря, непонятно, что именно произошло в Сингапуре и почему Трамп неожиданно занял столь мягкую позицию. В беседе с журналистами по итогам встречи Дональд Трамп заявил, что Вашингтон не отказывается от своих былых требований к КНДР, включая «полный, проверяемый и необратимый отказ от ядерного оружия», но считает, что ядерное разоружение должно продвигаться постепенно, так что для достижения заветной цели потребуется еще немало встреч.
Несмотря на странную уступчивость, проявленную американской стороной, большинство наблюдателей скорее довольны результатами переговоров. Как известно, плохой мир лучше хорошей ссоры, а на протяжении всего 2017 года казалось, что дело идет именно к хорошей ссоре, то есть к военному конфликту на полуострове. По крайней мере обе стороны постоянно угрожали друг другу войной, а США начали сосредотачивать поблизости от Корейского полуострова значительные военные силы.
Происходящее в Корее весьма напрягало ее соседей – в первую очередь Китай, и именно Китай, пожалуй, больше всех выиграл от сингапурского саммита и его, скажем прямо, несколько мутных итогов.
Показательно, что верховный руководитель КНДР маршал Ким Чен Ын прибыл в Сингапур на переговоры с президентом США на борту китайского самолета. Его доставил в Сингапур один из тех «Боингов-747», которыми временами пользуются китайские руководители для поездок за границу (в остальное время машина используется как обычный рейсовый авиалайнер).
Решение использовать китайский самолет кажется странным, если учесть, что северокорейские ИЛ-62 из правительственного авиаотряда вполне в состоянии добраться из Пхеньяна до Сингапура без промежуточных посадок. Собственно говоря, перед саммитом в Сингапуре приземлился и правительственный северокорейский борт ИЛ-62, на котором туда прибыла Ким Ё Чжон – сестра и ближайший советник Ким Чен Ына.
Решение Ким Чен Ына добираться до места переговоров на китайском самолете было неожиданным и, скорее всего, неслучайным. Таким необычным образом Ким Чен Ын, видимо, хотел продемонстрировать, что ситуация в регионе изменилась, так что в случае провала переговоров с американцами у КНДР есть альтернативы. Будет лишь небольшим преувеличением сказать, что Пекин был третьим, виртуальным участником американо-северокорейских переговоров в Сингапуре.
Часто приходится сталкиваться с заявлениями, что в последнее время Китай «обеспокоен» интенсивными северокорейско-американскими контактами и опасается, что его отстранят от участия в северокорейском урегулировании. Как показывает информация из Пекина, такое беспокойство там действительно присутствует. Однако реальная картина сложнее, так как в целом в Пекине приветствуют начавшиеся американо-северокорейские переговоры, ведь альтернативой этим переговорам, по большому счету, является острый кризис, а возможно, и военный конфликт на Корейском полуострове.
Такой поворот событий Пекин категорически не устраивает, и дело тут вовсе не в миролюбии Пекина, а в объективной ситуации, при которой любые мыслимые резкие перемены в Корее не соответствуют долгосрочным интересам Китая.
Интересы эти можно в первом приближении свести к трем основным пунктам: в идеале Китай хотел бы видеть стабильный, разделенный и безъядерный Корейский полуостров. Именно в таком порядке: стабильность для Пекина важнее сохранения раздела Кореи, а сохранение раздела – важнее ядерного разоружения КНДР.
Однако в последние полтора года именно стабильность ситуации на полуострове находилась под серьезной угрозой. После того как Дональд Трамп стал президентом США, а северокорейские инженеры успешно испытали первые образцы межконтинентальных ракет, способных нанести удар по континентальной территории США, ситуация в Корее стала быстро обостряться. Открытым остается вопрос, блефовал ли Дональд Трамп, когда часто говорил о возможном применении против КНДР военной силы, однако большинство наблюдателей были готовы принимать такие президентские заявления всерьез.
Такой поворот событий не устраивал Китай, и с лета 2017 года позиция Пекина по корейскому вопросу стала беспрецедентно жесткой. Китайские дипломаты в ООН не возражали против введения новых санкций в отношении КНДР, а местные власти контролировали тщательное их исполнение. Если учесть, что на Китай приходится примерно 85–90% всей северокорейской внешней торговли, то легко понять, что пересмотр Пекином своих позиций стал для Пхеньяна ощутимым ударом.
Ужесточение позиций Китая было вызвано в первую очередь опасениями по поводу последствий возможной американской военной операции. Проявив солидарность с США, Китай рассчитывал на то, что ему удастся, во-первых, оттянуть сроки американской военной операции, а во-вторых, усадить Северную Корею за стол переговоров.
Во многом китайская тактика сработала – хотя не столько сама по себе, сколько в сочетании с трамповским то ли блефом, то ли шантажом. Неожиданно столкнувшись с единым американо-китайским фронтом и поняв, чем этот фронт грозит северокорейской экономике, Пхеньян в конце прошлого года решил ввести мораторий на ядерные и ракетные испытания и заявил о своей готовности вести переговоры с США.
Первым заграничным визитом Ким Чен Ына, который до этого вел жизнь отшельническую и с иностранными руководителями за все шесть лет правления ни разу не встречался, стала его полусекретная поездка в Китай в конце марта. За этим визитом последовал второй – в начале мая Ким внезапно приехал в Далянь, где опять встретился с Си Цзиньпином. Цель этих визитов была очевидна – Ким Чен Ын и его советники старались разбить неожиданно возникший американо-китайский единый фронт.
Надо сказать, что действия Дональда Трампа во многом упростили задачу северокорейским дипломатам: начатая Белым домом торгово-тарифная война с Китаем заставила многих в Пекине задуматься о том, следует ли и далее помогать США на северокорейском направлении. Скорее всего, в Пекине и Даляне Ким Чен Ыну обещали некоторую поддержку, но только если он тоже пойдет на уступки американской стороне и не будет нагнетать напряженность.
Показательно, что сразу после мартовского визита Ким Чен Ына резко изменился тон сообщений о Китае в северокорейской печати: до этого на протяжении нескольких лет о Китае там писали мало и не слишком доброжелательно, а иногда и просто враждебно. Однако после поездки Ким Чен Ына в Пекин официальные СМИ стали описывать Китай в самых восторженных выражениях, а о самом Си Цзиньпине некоторое время писали, используя такие подчеркнуто вежливые грамматические формы, которые обычно могут применяться в официальных публикациях только к членам правящей семьи Ким.
Позиция Китая понятна: ему не нужен кризис и не нужна война, поэтому он будет подталкивать обе стороны к компромиссу. Сейчас Китай единственная страна в мире, которая может оказывать эффективное давление и на США, и на КНДР. Для этого в распоряжении у Китая есть весомый инструмент – санкции. Монопольный контроль над внешней торговлей КНДР означает, что Китай фактически определяет, насколько жестко они будут реализовываться. Если КНДР заупрямится, то Китай всегда может усилить санкционное давление на Пхеньян. Если вдруг несговорчивость и нежелание идти на компромисс станут проявлять США, то Китай может ослабить санкции, дав Пхеньяну, напротив, шанс уйти от давления.
Достигнутое в Сингапуре соглашение, при всей его неконкретности, вполне соответствует интересам Китая. Хотя в Пекине не слишком довольны ядерными амбициями КНДР, совсем уж прямого беспокойства ядерная программа там не вызывает, поэтому в Пекине едва ли будут опечалены тем, что саммит в Сингапуре не привел к ощутимым сдвигам в сторону ядерного разоружения (в возможность ядерного разоружения в Пекине не верят).
Зато саммит показал, что ситуация сейчас находится под контролем, что до войны в ближайшее время дело не дойдет и что стороны выдвигают не слишком радикальные требования друг к другу. Для Китая это хорошая новость: то, что между США и КНДР идут переговоры, означает, что резких изменений в ситуации на Корейском полуострове не будет. Скорее всего, Пекин и дальше будет подталкивать Пхеньян к переговорам, не загоняя его при этом в угол и не ставя под прямую угрозу сохранение нынешнего режима. Будет ли действовать Пекин совместно с США – вопрос сложный, но пока кажется, что времена координации их действий прошли.
Правила комментирования
comments powered by Disqus