Ещё в марте этого года в “Jamestown Foundation” была опубликована статья Пола Гоббла под названием «С новым алфавитом Казахстан решительно отдаляется от «Русского мира». В принципе, можно было бы не обращать внимание на очередной пропагандистский выпад, если бы не два «но». Во-первых, исследователь евразийского мира Пол Гоббл достаточно долго работал в ряде постсоветских стран, и его аргументы нельзя отмести с порога, как высказывания кабинетного учёного, не знакомого с ситуацией. Во-вторых, необходимо ответить на вопрос: а почему именно сейчас в Казахстане возникла потребность в переводе казахского языка на латинскую графику?

Сразу же заявим: Казахстан имеет и реализует своё суверенное право на языковую политику, и это сугубо внутреннее дело Казахстана, его народа и руководства страны. К тому же строительство суверенной государственности требует очерчивания своего пространства, в том числе в гуманитарной сфере, включая языковую политику и безопасность.

Последнее требует выделить в историческом прошлом явления, от которых необходимо, что называется, «откреститься», не признавая их частью своего культурного мира, а также идентичности. Однако переводом на латинскую графику реализуется ли стремление переименовывать всё в духе отрыва от «проклятого прошлого»? Очевидно, что это не так. Казахский язык имел различную графику, в том числе до конца 30-х годов - латинскую. Так что в известном смысле – это некоторый возврат к своему прошлому.

При этом, нельзя не обратить внимание на то, что стремление переименовывать названия городов и т.д. в духе титульного языка появилось задолго до рождения постсоветских государств. Деятельность переименователей тождественна желанию всякого нового явления обрести новое имя. Видимо, правильнее всего будет определить происходящее как стремление укрепить суверенную национальную государственность, самостоятельность, и само-деятельность.   

Поэтому аргументы Пола Гоббла, несмотря на его знакомство с постсоветской реальностью государств СНГ и Прибалтики, оказываются пропагандистски легковесными. Последнее не означает, что к этим аргументам можно отнестись с пренебрежением.

Прежде всего, недействителен аргумент якобы решительного отхода Казахстана от «Русского мира» при переходе на латинскую графику. Аргумент был бы серьёзным, если бы Москва действительно определяла «Русский мир» в терминах языка и алфавита, и не относилась бы к каждой постсоветской стране в соответствии с её действительной политикой, а не только риторикой в публичном пространстве по различным поводам.

Если обратиться к действительным шагам Казахстана в системе многообразных связей и взаимодействий с Россией, то очевидной становится глубинная связь стран, и присутствие их в исторически едином мире общих смыслов и формирующихся (постсоветских) евразийских ценностей.

Далее. Аргумент второй: новая графика казахского языка якобы углубляет разрыв между казахским большинством и русскоязычным меньшинством в Казахстане, что побуждает говорить о поддержке в Москве отделения в северных районах страны, где проживает большинство россиян. Про отделение северных районов – это аргумент от лукавого; просто у России нет такой политики!

На самом деле, введение новой графики является вызовом для самих казахов как носителей национального языка, что проявится и в сфере культуры и литературы, и в сфере науки и технологий, но главное – в сохранении преемственности поколений. И так уже национальные культуры испытывают давление глобальной универсалистской культуры, а здесь придётся пережить ещё один разрыв. В остальном, отношения языковых общностей сохранятся в прежнем виде, а казахская элита и жители городов сохранят билингвизм. 

Третий аргумент П. Гоббла - что наиболее важно - переход на латинскую графику открывает путь к более тесным связям не только с Турцией, но и с другими тюркскими народами в Центральной Азии, на Южном Кавказе и даже в пределах Российской Федерации. Кириллица названа лингвистическим ограничением, мешающим этим странам выходить за пределы постсоветского пространства, а новый латинский скрипт объединит тюркские народы. Кириллица, по его мнению, стремится разделить их, разыгрывая особенности диалектов в каждом языке. Очевидно, что в данном утверждении подразумевается наличие единой «тюркской нации», но с различными государствами этой нации.

Однако если следовать этой логике, то кириллица способствует самоидентификации народов и этносов, и является базой для реализации национального самосознания различных народов. А это соответствует политике как России, так и Казахстана и других тюркоязычных государств и народов. А вот мечты отдельных интеллектуалов о единой «тюркской нации» отнесём к исторической и современной мифологии, имея в виду, что миф всегда кладётся в основу государственного строительства, и поэтому пантюркистская версия государственности может быть небезвредной для сотрудничества Казахстана с другими тюркскими народами и государствами. Далеко за примерами подобного рода ходить не надо.

Почему же именно так выбрано время перехода на латинскую графику? Действительным мотивом и пружиной решения может оказаться политтехнологическое, а не стратегическое решение.
 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram