Национальный банк Казахстана уже не раз открыто признавал, что курс тенге напрямую зависит от ситуации в российской экономике и от положения рубля. В таком случае не проще ли перейти к единой валюте, тем более что в свое время в рамках ЕАЭС уже не раз высказывалась идея введения общего алтына? Может ли это спасти экономики наших стран? Не наступило ли время гармонизировать валютную политику Казахстана и России? Может быть, именно это позволит выйти из порочного круга девальваций? С такими вопросами корреспондент Central Asia Monitor обратился к экспертам.
Айкын Конуров, депутат мажилиса парламента РК: «Независимая эмиссия своих денег в ЕАЭС – это необходимость»
В свое время были определены сроки создания Центробанка ЕАЭС с его дислокацией в Алматы. Также озвучивалась перспектива введения единой валюты стран экономического союза. Если не ошибаюсь, речь шла о 2025 годе. Так называемая привязка тенге к рублю является прямым показателем того, что в рамках ЕАЭС назревает необходимость формирования единой, независимой денежно-кредитной политики и ужесточения трансграничного движения капитала.
Сегодня мы наблюдаем ситуацию, когда ФРС буквально «высушивает» денежные рынки развивающихся стран, что не обошло стороной и государства, входящие в ЕАЭС. При таком раскладе старшая валюта – доллар США – будет перманентно дорожать, что сейчас и происходит с казахстанским тенге, российским рублем, турецкой лирой, индийской рупией. Это негативно отражается на развитии экономик.
Считаю, что защититься от таких шоков и поддержать реальный сектор экономики наших стран можно. Механизм есть, и он был «обкатан» после второй мировой войны. Многие страны стали выпускать фиатные деньги под планы по расширению производств, что позволило поднять разрушенные войной экономики. Поэтому независимая эмиссия своих денег в ЕАЭС – это необходимость. Другое дело, что надо серьезно подготовиться, ведь для введения абсолютно новой валюты требуются законодательная база, технические ресурсы.
Марат Толибаев, предприниматель, бывший вице-министр сельского хозяйства: «Фундаментальная причина ослабления национальной валюты – слабость экономики»
В том, что курс тенге тесно связан с курсом рубля, я не вижу ничего удивительного. И это не следствие непрофессионализма или саботажа со стороны Нацбанка. Это просто отражение реальной действительности. Россия остается крупнейшим внешнеторговым партнером Казахстана. До 20 процентов всего нашего торгового оборота приходится на северного соседа, в том числе до 30 процентов импорта. При таких тесных отношениях и при открытости таможенных границ удерживать разные курсы невозможно. Вернее, нецелесообразно.
Например, при прошлой девальвации рубля Казахстан пытался искусственно удерживать курс тенге. Это создало дисбаланс цен. Российские товары стали дешевле, и казахстанцы ринулись в Россию за квартирами, машинами и т.д. Это, в свою очередь, больно ударило по отечественным производителям. Так что, на мой взгляд, следование тенге за курсом рубля в данном случае – правильный ход событий.
Вместе с тем я категорически не согласен с идеей официальной привязки курса тенге к курсу рубля. Их нынешнее «параллельное плавание» является всего лишь отражением большого торгового оборота и следствием открытости границ. Не более того.
Со временем, думаю, оба эти фактора могут измениться, и тогда курсы наших валют будут вести себя более разобщенно. Не будем же мы тогда принимать новое официальное решение об «отвязке курса тенге от рубля». Что же касается гармонизации валютной политики, то я здесь тоже против, поскольку вижу в ней еще большее сближение Казахстана с Россией. А такой сценарий я считаю нежелательным. Во всяком случае, при нынешнем руководстве РФ.
«Спасение рубля» я не считаю задачей нашего государства. Если же говорить о «спасении тенге» от падения вместе с рублем, то здесь не соглашусь с постановкой вопроса. Спасать надо не курс тенге, а экономику в целом. Курс тенге относительно внешних валют – это всего лишь отражение торгового баланса. Чем больше мы производим отечественных товаров и продаем на экспорт, тем сильнее наша валюта. И наоборот. Поэтому фундаментальная причина ослабления тенге заключается в слабости нашей экономики. Вот чем надо заниматься, а не пытаться удерживать курс валюты.
Совсем другое дело – Евросоюз. Там все макроэкономические процессы регулируются множеством факторов и никем лично. В таком случае становится неважно, в Евросоюзе ты или нет – при любом варианте процессы текут естественным путем. То есть, если в рыночные отношения, скажем, Германии и Франции никто не вмешивается и границы открыты, то становится не так важно, отдельные валюты у Германии и Франции или одна общая.
Петр Своик, экономист, политик: «Отцом Евразийского союза был Назарбаев, а отцом алтына станет Трамп»
Сам факт образования Таможенного союза между Казахстаном, Россией и Беларусью, то есть отмена внутренних таможенных границ и фактическое образование одной – внешней, уже предполагает унификацию на этом общем пространстве тарифной, фискальной, бюджетной, денежно-кредитной и всех охватываемых интеграцией прочих политик.
Начиная, особо это подчеркну, именно с общей валютной политики. Соответственно, необходимы и проводящую эту общую политику – во всем пакете объединяемых компетенций, но и не более того – надгосударственные органы. Которые в силу современных технологий устройства власти должны состоять из представительных (союзный парламент), исполнительных (союзное правительство) и судебных (Евразийский суд) органов. Ну а в силу нашей общей традиции, нужен, конечно, пост президента Евразийского союза. Отнюдь не декоративный, а располагающий реальными полномочиями. На этом посту, кстати, очень уместно и полезно смотрелся бы Нурсултан Назарбаев.
Все это – совершенно очевидные базовые требования к любому межгосударственному интеграционному проекту уже на стадии его задумки, поскольку только они и обеспечивают устойчивость и возможность развития.
Да, между разными стадиями осуществления интеграции могут быть временные дистанции, определяемые необходимостью разработки, согласования и утверждения нормативной базы, механизмов и практик, но в принципе все нужно в комплексе и сразу. Иначе – конечная неудача, пример чего нам демонстрирует «недоделанный» Европейский союз, начинающий расходиться по швам.
Показательна, кстати, и его дальнейшая перспектива, реализуемая сейчас под концепцией «Европы разных скоростей». А именно: искусственно присоединенный шлейф из стран бывшего советского блока, по всей видимости, будет отпадать, зато в каролингском немецко-французском ядре появятся действительно полноценный парламент, правительство и даже президент.
Вопрос: почему же Евразийский союз оказался недостроенным? Почему, в частности, вопрос объединения валют, хотя и обозначенный сразу, демонстративно отнесен куда-то на 2025 год, то есть в неизвестность? Да потому, что само образование уже Таможенного союза оказалось слишком сильным, многосторонним и многослойным (вплоть до геополитического масштаба) геополитическим шоком, требующим длительной адаптации как внутри самого ЕАЭС, так и снаружи. Скажем, вся цепочка украинских и дальнейших событий – Майдан, Крым, ДНР и ЛНР, санкции и контрэмбарго, падение нефтяных цен и двойное обесценивание рубля, а за ним и тенге – это никакие не Скрипали или химоружие в Сирии, а прямое следствие начала Евразийской интеграции.
Именно поэтому то, вокруг чего фактически вертится едва ли не вся мировая политика текущего десятилетия, так и не формализовано. Самого такого субъекта, как Евразийский союз, и представляющих его лиц на геополитической арене нет, и внутри него дальнейшая интеграция также заморожена.
Блокировка здесь, можно сказать, многослойно-консолидированная. Если не считать собственно внешнего противодействия, то против валютного союза, прежде всего, выступают сами главные банки государств-участников. В силу их стремления к сохранению собственной «независимости», а фактически – зависимости от ФРС и МВФ, резидентами которых они и являются. Из мировых лидеров посягнуть на такую «независимость» пока решился только Эрдоган, остальные наблюдают за результатами его демарша.
Правящие круги практически всех государств Евразийского союза тоже слишком завязаны на мировой долларовый рынок и правила его функционирования, чтобы рисковать резким разрывом – они находятся в объективно-выжидательной позиции.
Наконец, государствообразующим фактором во всех бывших союзных республиках во многом стал этнонационализм, распространенный, само собой, на госаппарат, на бизнес-сообщество, на медийные и экспертные круги, да и на немалую часть этноориентированного населения. И все это тоже блокирует продвижение интеграционной идеи.
Тем не менее, общему евразийскому алтыну – быть, и, по всей видимости, значительно раньше специально уводимых в туман неопределенности сроков включения этого вопроса в повестку дня ЕАЭС. Причем, похоже, алтын появится в основном благодаря усилиям президента США Дональда Трампа. Объективно, суть его нынешней бурной деятельности – срочный демонтаж институтов и механизмов глобальной торговли, а вместе с этим и доллара в качестве мировой валюты.
Многие считают такое поведение непредсказуемым, непонятным и необъяснимым, списывая все на индивидуальные особенности нынешнего хозяина Белого дома. С индивидуальными особенностями, может быть, действительно перебор, но вообще-то поведение как раз понятное и обоснованное.
Трамп стремится как можно скорее «осушить вашингтонское болото», а фактически перевести Вашингтон из статуса мировой долларовой столицы в столицу национального государства – Соединенных Штатов Америки. Остающимся самым сильным в мире, но миром уже не правящим и за весь мир уже не отвечающим. В частности, не отвечающим за функционирование нынешней глобальной валюты, давно уже грозящей обрушением пирамиды накопленных в ней долгов.
С чего вдруг так отчаянно, срочно и необъяснимо? Здесь я бы рекомендовал перечитать статью «Ключи от кризиса», опубликованную в «Российской газете» за подписью президента Казахстана. Она вышла еще в феврале 2009 года, по самым свежим следам случившегося тогда мирового кризиса, и предрекала неизбежный распад основанной на американской валюте глобальной финансовой системы. Понятно, что Трамп ее не читал, но нынешние события более чем вписываются в то предвидение и во все более лихорадящий мировой сценарий.
Итак, что дальше будет с российско-американскими отношениями и соответственно с рублем, а, следовательно, и с тенге? Пойдем от обратного: реально ли снятие санкций и налаживание отношений? Нет, это исключено. Реально ли хотя бы замораживание ситуации: наложенные санкции сохраняются, но новых больше не будет? Нет, если кто-то этого и хотел бы, объективно такое невозможно – начатый процесс должен получить то или иное завершение.
Следовательно, чуть раньше или чуть позже Россия будет иметь отлучение или инициативный отказ (для конечного результата разница непринципиальна) от возможности заимствований в долларах и от расчетов в них.
Что вообще-то не катастрофа, поскольку торговля с собственно Штатами незначительна, а основной товарный поток – это Евросоюз и Китай. А как только партнеры освоят торговлю на евро или юани, автоматически возникнет вопрос валютных паритетов, который ни на долларе, ни на «плавании» курсов основываться уже не будет.
Вместе с этим отпадет и «плавание» суверенных валют внутри ЕАЭС – возникнет необходимость той или иной «сцепки» курсов, а, значит, их общей координации. Конечно, отсюда до появления общей евразийской валюты тоже может пройти достаточно времени – государства, на радость патриотам, сохранят национальные денежные дизайны. Но для того, чтобы инфляционный разнобой не разбросал членов ЕАЭС в разные стороны, эмиссионная политика сразу должна получить совместную координацию.
Необязательно, что общая валюта станет называться алтыном, а Евразийский Центробанк расположится в Алматы, но это было бы правильным. И где-то даже заслуженным. Одним словом, дело за товарищем Трампом.
Асет Наурызбаев, финансист, предприниматель: «Нацбанк декларирует отказ от поддержания тенге»
Россия – один из трех главных торговых партнеров Казахстана, наряду с Китаем и Евросоюзом. Уже только поэтому тенге не может быть привязан к рублю – его равновесный курс отражает среднюю позицию к валютам этих трех партнеров и к доллару США. Иллюзия привязки к рублю возникает потому, что именно рубль вносит внешние шоки в экономику Казахстана, на которые и реагирует тенге – ни евро, ни юань не допускают таких скачков.
На самом же деле значительное время рубль стоил в Казахстане 4,5-4,7 тенге, сейчас – около 5,5, а это говорит о том, что экономика Казахстана менее эффективна, чем экономика России. Введение единого алтына приведет к тому, что Казахстан не сможет проводить собственную денежную политику.
В таком случае лучше ввести доллар – как более устойчивую и привычную валюту, в которой и так контрактуется подавляющее число экспортно-импортных сделок. Единая валюта не может быть способом выхода их экономических проблем. Падение курса национальной валюты – следствие, а не причина слабой экономической политики. Менять одну слабую валюту на другую – абсолютно лишенная смысла идея.
Что же касается быстрой реакции именно тенге на движения рубля, то это объясняется опытом казахстанцев. Все помнят, что когда тенге укрепился относительно рубля, пол-Казахстана что-то купило себе в России – квартиру, машину или хотя бы бытовую технику. Но спустя несколько месяцев тенге скачком вернулся к паритету. И выяснилось, что Нацбанк потратил на поддержку курса более 20 млрд. долларов.
Поэтому теперь, когда Нацбанк декларирует отказ от поддержания тенге, и банковские трейдеры, и простые граждане понимают, что тенге тоже устремится к паритету, и пытаются действовать на опережение. Новый уровень курса тенге к рублю определится чуть позже – когда экспортеры и импортеры своими контрактами сбалансируют спрос и предложение на валютной бирже.
Султанбек Султангалиев, политолог: «У введения так называемого алтына нет никаких перспектив»
Идея единой валюты имеет больше политический характер, нежели экономическое обоснование. Я бы даже сказал, что она имеет характер задорного хулиганского вызова на «баклан», ничем не подкрепленного. Сразу же возникают вопросы: где будут печататься банкноты, кто будет управлять процессом и т.д.
Наши страны не могут до сих пор урегулировать нерешенные проблемы в рамках единого Таможенного и Евразийского союзов – о какой единой валюте может идти речь? Национальная валюта – это не просто бумажка, это символ и инструмент независимого политического и экономического курса государства. Единая же валюта ставит жирный крест на политической независимости страны, потому что именно экономический базис определяет политическую надстройку.
Нельзя постсоветские республики сравнивать и ставить на одну доску с Европейским союзом, чьи страны на протяжении десятилетий проводили политику взаимовыгодной интеграции. У нас был шанс, но мы его упустили, скажем, так.
Идея единой криптовалюты тоже видится мне весьма некачественной – сама ее природа выглядит крайне сомнительно, и в данном случае здоровый консерватизм более чем уместен.
Единая валюта неспособна спасти от импортозависимости и девальваций. Это миф из разряда «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете». Она не устранит зависимость наших сырье-добывающих экономик от мировых цен на углеводороды. До тех пор, пока мы не сможем обеспечивать себя хотя бы на 70% товарами, произведенными нами самими, мы всегда будем зависеть от внешних факторов. В гармонизации нуждаются не финансовые, а реальные торгово-экономические связи Казахстана и России.
Спасти наши экономики могут только диверсификация производства, модернизация и эффективная политика импортозамещения. Российской Федерации понадобились западные санкции, чтобы наконец-то поднять собственное сельское хозяйство. Надеюсь, что Бараку Обаме когда-нибудь присвоят звание Героя Труда России – он заслуживает этого больше, чем Путин и Медведев вместе взятые.
Не знаю, какие факторы нужны нашей стране для того, чтобы приступить к эффективной политике экономической модернизации.
У введения так называемого алтына нет никаких перспектив. Я не экономист, но как политический аналитик ответственно заявляю, что введение единой валюты ЕАЭС губительно для перспектив существования независимых государств на постсоветском пространстве.
Если рассуждать прагматично, то алтын не спасет Россию, не поможет Казахстану и другим странам ЕАЭС, а вот проблем у нас появится больше чем достаточно. Надо понимать, что Евразийский союз в свете четко обозначенных тенденций экономической экспансии Китая на центральноазиатском пространстве – уже временное явление, нравится это кому-то или нет.
В течение ближайших 4-6 лет Евразийский экономический союз станет составной частью ШОС, органичным его сегментом. Так же, как и Иран, Турция, Азербайджан. И этого не надо бояться – раскрываются действительно впечатляющие перспективы экономического и военно-политического сотрудничества, в том числе укрепления гарантий национальной безопасности и независимости.
По большому счету, у Казахстана нет другого выбора: в силу своего географического, транзитного положения нашей стране невозможно будет отсидеться в малогабаритной национальной пещерке подобно Северной Корее. Мы обречены в хорошем смысле этого слова на экономическую интеграцию, которая будет только на пользу нашей стране.
Глава государства уже неоднократно говорил о таких элементарных истинах, как преимущества экономической интеграции, но после чиновничьего преломления идеи и перспективы выглядят невнятными и даже пугающими. Впрочем, это уже проблемы идеологической машины государственной пропаганды.
Объем российско-казахстанской торговли составил в 2016 году 13 млрд., в 2017-м – 17 млрд. долларов. Казахстан в прошлом году занял 8-е место в российском экспорте и 9-е место в российском импорте. Россия же занимает первое место среди торговых партнеров Казахстана и по импорту, и по экспорту. Все очень просто объясняется.
Правила комментирования
comments powered by Disqus