Последние несколько лет в мире стремительно происходит переориентация с господствовавшего долгое время режима «свободной торговли» к протекционизму. Неотъемлемым компонентом новой эпохи стали всевозможные санкции и торговые войны, причем сейчас масштаб их стал настолько велик, что стало уместно говорить о глобальной торговой войне. Ударила она и по Евразии, и если страны ЕАЭС хотят в ней выстоять, обсуждение совместного ответа на вызовы следует начинать уже сейчас.

Глобальная торговая война

Значение происходящих в глобальной экономике процессов далеко выходит за рамки простого передела рынков. Торговые войны прошлого были неглобальными, нацеленными на передел влияния в отдельных секторах экономики, не ставя под вопрос систему в целом. Их участники всячески избегали перевода торговых противоречий в политическое и тем более военно-политическое русло. Сейчас санкции и торговые войны становятся инструментом в борьбе ключевых государств мира за влияние в формирующейся новой глобальной архитектуре не только экономики, но и политики.

Стартовой точкой нынешней глобальной волны торговых войн стала санкционная политика США и Евросоюза против России, когда политические и экономические цели были практически неотделимы. Торгово-экономические и финансово-инвестиционные ограничения, конечно, были изначально политическим инструментом, нацеленным на достижение политического результата – изменение курса руководства России, но и очевидные экономические цели также откровенно ставились.

Механизм антироссийских санкций стал моделью для всех современных торговых войн, в которых приоритетными являются как раз экономические, а не политические интересы.

Но общее то, что торговые войны подразумевают изменение режима т.н. «свободной торговли» вне рамок существующих глобальных регулятивных институтов и прежних договоренностей на основании национальных политических решений.

Новым фактором становится многовекторность торговых войн. Помимо двух ключевых направлений экономического противоборства, наблюдаемых нами в последние полтора года – между США и Китаем и между США и ЕС (в последнем случае речь идет уже скорее об инвестиционной составляющей), в число торговых конфликтов добавились:

• торговое противостояние между всеми странами Северной Америки;
• нарастание экономического напряжения между странами Северной и Южной Европы;
• переход Индии к политике активного национального протекционизма.

На подходе масштабная торговая война в Юго-Восточной Азии. Не исключены попытки регионализации торговли в Средиземноморье, негласно направленные против Турции и, вероятно, Египта. Большая часть глобально экономически активного мира (за исключением, пожалуй, Латинской Америки) или уже втянута или в ближайшее время будет втянута в торговые войны, или находится под различными экономическими и политическими санкциями.

Риски для постсоветской Евразии

Страны Евразии были втянуты в торговые войны с момента введения Западом экономических санкций против России. Ситуацию обострило стремление Москвы обеспечить благоприятный для себя режим торговли в пространстве Новой Евразии, которое во многом являлось защитной реакцией против международных санкций.

Разрастание масштабов и охвата торговых войн только усугубит возникающие риски, главными из которых являются:

• увязка политических решений и экономического поведения, в чем все более убеждаются и Россия, и Азербайджан, и Казахстан, оказавшийся под исключительно мощным давлением под «антикоррупционным» соусом.
• сужение возможностей экономического маневра без политических последствий. Любое экономически мотивированное действие начинает рассматриваться сквозь призму политических решений. Примером этого являются отношения в формате Союзного государства России и Беларуси.

Говорить о торговых войнах и о санкционной политике по отдельности, вероятно, уже не имеет смысла. Это комплексный феномен, связанный с началом разрушения ключевых институтов мировой торговли на основании национальных или коалиционных политических решений.

В основе этого феномена – кризис сложившейся к 2010-м гг. архитектуры мировой экономики и финансов. И мир, и Новая Евразия столкнулись с долгосрочным и структурно сложным политико-экономическим процессом, выход их которого только за счет экономических действий (уступок) невозможен.

ЕАЭС как «спасательный круг»

Попытки противодействовать дискриминационной политике Запада за счет ответных симметричных действий являются среднесрочно неэффективными, хотя потенциал контрсанкций далеко не исчерпан. Но возможности получения Россией или другими странами ЕАЭС экономических и политических дивидендов от таких действий будут незначительны по сравнению с потенциальным негативом.

Главной задачей ближайшего времени должно стать укрепление доверия между политическими руководителями ключевых стран Евразии, активно задействованных в интеграционных процессах.

Это доверие объективно было поколеблено и санкциями, и политическими манипуляциями, инициированными извне. Нужно признать частичный успех санкционной политики с точки зрения ухудшения климата доверия и замедления интеграционных процессов в Евразии. Требуются серьезные усилия по восстановлению эффективного управленческого процесса в интеграционных институтах.

Длительный процесс турбулентности на мировых рынках представляется неизбежным, что создаст для Евразии ощутимые риски замедления экономического роста и кризиса инвестиционного интереса к проектам в Евразии. Эти риски усугубляются объективной неготовностью политических элит стран ЕАЭС к углублению интеграции. Кроме того, начинаются болезненные переходные периоды в руководстве ряда стран ЕАЭС.

В этих условиях требуется система тактических действий, которая бы повышала востребованность ЕАЭС как потенциального союзника в глобальных торговых войнах, но одновременно усиливала бы защищенность экономик стран ЕАЭС от негативного воздействия глобальных торговых войн.

Для стран ЕАЭС ключевым фактором, осложняющим экономический маневр в условиях глобальной экономической турбулентности и усиливающим остроту воздействия санкций, является ощутимый кризис экономического и политического доверия в отношениях государств региона.

Это существенно обостряет риски, связанные с международными и локально-национальными санкциями, затрудняя продвижение общеевразийских экономических интересов через систему международных экономических институтов.

Страны ЕАЭС должны исходить из возможности реализации наихудшего сценария развития ситуации, когда процесс введения торгово-инвестиционных ограничений в любых формах примет неконтролируемый характер. Это создаст прямые проблемы с доступом стран ЕАЭС не только к рынкам как таковым, но и к инвестиционному и оборотному капиталу, учитывая, что финансовая сфера объективно для большинства стран ЕАЭС является самым уязвимым элементом экономики.

Было бы желательно сначала в рамках совместных институтов Союзного государства России и Беларуси, а затем и ЕАЭС начать обсуждение механизма согласованного и скоординированного введения политических санкций и торгово-экономических ограничений в отношении стран, чьи действия угрожают политическим и экономическим интересам стран Евразии. Сам факт обсуждения такого рода процедуры имел бы большое значение для консолидации позиций как внутри евразийского пространства, так и во взаимоотношениях стран ЕАЭС с внешним миром.

Что делать?

Можно выделить несколько принципиальных направлений развития взаимодействия в рамках ЕАЭС и иных интеграционных проектов, направленных на смягчение негативного воздействия дальнейшего продолжения нынешней политики:

Первое. Необходимо существенное повышение уровня защищенности и устойчивости финансовых систем стран ЕАЭС и, при возможности, партнеров. Почти не вызывает сомнений, что продолжение торговых войн и нарастание санкционной политики приведет к возникновению масштабного глобального финансового кризиса, в рамках которого возможен серьезный отток ликвидности с рынков стран Евразии. Даже если новой волны глобального финансового кризиса удастся избежать, неизбежно нарастание манипулятивности в глобальной финансовой системе, в т.ч. и манипулятивности политической, с проявлениями чего столкнулся Казахстан.

Второе. Необходимо создать и в кратчайшие сроки апробировать систему, гарантирующую устойчивые взаиморасчеты, но не только между странами-членами ЕАЭС (что не является сложной задачей), но и между странами ЕАЭС и их партнерами. Принципиально важной является возможность включения в данную систему стран, взаимодействующих с ЕАСЭ по формуле ЕАЭС+1. Эта система должна оставаться полностью дееспособной даже в условиях затрудненного доступа к глобальным рынкам капитала. Элементом такого подхода должна быть система клиринговых расчетов по экспортно-импортным операциям, причем с возможностью товарных взаимозачетов.

Третье. Требуется внедрение и апробация системы политической, организационной и инвестиционной поддержки экспорта, прежде всего, связанного с деятельностью совместных предприятий и предприятий с высокой коллективной составляющей добавленной стоимости конечного продукта (первоначально, возможно, на базе Союзного государства России и Беларуси). Как часть данной системы весьма желательно создать хотя бы пилотную версию механизма страхования и хеджирования инвестиционных рисков на внешних рынках при осуществлении проектов в реальном секторе. Необходимо исключить ситуацию, когда ограничение доступа предприятий стран ЕАЭС к финансовым ресурсам станет эффективным средством конкурентной борьбы со стороны внешних сил.

Четвертое. Нужно развитие механизмов антидемпингового регулирования не только внутри ЕАЭС, но и с распространением действия этого механизма на партнеров союза. Стратегическим результатом такого диалога могла бы стать институционализация единой антидемпинговой политики. В случае коллапса ВТО (что должно рассматриваться как вполне реалистический сценарий), странам ЕАЭС, вероятно, придется сделать два шага назад к формату ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле существовало до конца 1980-х гг. и было заменено ВТО), превратив этот формат в некое «мини-ВТО» для себя и своих партнеров.

Пятое. Целесообразен пересмотр форматов присутствия ЕАЭС в мире. Открытие представительств ЕАЭС в крупнейших глобальных экономических центрах с информационно-консультационными функциями. Безусловно, это является чисто имиджевым действием, но такие действия могут иметь существенное политическое значение, особенно в случае, если удастся выработать общую экспортную стратегию. Сейчас более чем когда-либо есть реальная возможность бороться за признание ЕАЭС как глобально значимого института, и под такой статус необходимо уже сейчас развертывать определенную инфраструктуру.

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram