Колумнист Sputnik рассуждает, почему не удалась очередная попытка переговоров по мирному урегулированию ситуации в Афганистане.

Слабость афганской правительственной армии, активность Талибана* в северных провинциях Афганистана и жесткая конкуренция с другой террористической группировкой - ИГ* - закономерно ведут к экспорту боевых действий в сопредельный Таджикистан.

После захвата афганского КПП Ойхоним и убийства 10 афганских пограничников талибы 26 августа расстреляли в Фархорском районе Таджикистана двух лесничих и ушли вглубь таджикской территории.

Посол Афганистана в Москве Абдул Каюм Кучай 27 августа встретился с заместителем министра иностранных дел РФ Игорем Моргуловым, и в этот же день Министерство иностранных дел России подтвердило перенос даты консультаций по Афганистану, которые планировалось провести с участием талибов 4 сентября в Москве. Ранее МИД Афганистана сообщал о вероятном участии Кабула в этих переговорах, при условии готовности Талибана* к мирным переговорам.

Международные усилия, направленные на переформатирование военно-религиозной и все же террористической организации в нечто политкорректное и государствообразующее изначально не гарантировали успех. Сегодня талибы контролируют, по разным данным, от 50 до 70 процентов территории Афганистана, и эти люди вряд ли в ближайшее время станут честными чиновниками или старательными дехканами.

Экономическая база Талибана* –  многолетнее насилие (террор) и расширение зоны влияния (для более результативной экспроприации результатов чужого труда). Такая «политэкономия» роднит все террористические группировки Ближнего Востока и Центральной Азии. И недавний теракт против иностранных туристов в Хатлонской области Таджикистана свидетельствует о соперничесте ИГ* и Талибана* в зоне севернее Афганистана.

Операционное пространство

После неудач правительственных войск Афганистана на границе с Таджикистаном, талибы вплотную приблизились к зоне ответственности ОДКБ. И готовы продвигаться дальше. Во вторник таджикский пограничный отряд «Хамадони» вел операцию поиска и ликвидации отряда боевиков (до 12 человек), проникших в республику 26 августа. Это прецедент, разрушающий иллюзию относительно безопасного (в сравнении с ИГ*) соседства с Талибаном* стран Центральной Азии.

Британское агентство Reuters  уже сообщило об авиаударе со стороны Таджикистана по группе талибов в северной афганской провинции Тахар и гибели восьми боевиков. Причастность к авиаудару Душанбе и Москва отрицают. Однако, раньше или позже, союзникам по ОДКБ и ШОС придется отвечать огнем на активность Талибана* в приграничных районах Таджикистана (в республике размещена 201-я российская военная база, в составе которой имеются штурмовики Су-25 и отдельная вертолетная эскадрилья).
Известно, что специальные службы Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана имеют свои каналы связи с Талибаном* – на уровне влиятельных полевых командиров и в катарском офисе группировки. Однако террористов невозможно разделить на плохих и умеренных, выбрать меньшее из двух зол, или использовать Талибан* в борьбе с ИГ*.

В связи с активностью Талибана* в северных провинциях Афганистана деятельность ИГ* вроде бы ушла в тень, но представители псевдо-халифата никуда не исчезли. Можно говорить лишь о перегруппировке сил или смене географических приоритетов (цель – Кабул и восточные провинции). Нередко боевики просто меняют «франшизу», переходя из одной соперничающей группировки в другую.

Военно-политический тупик омрачен неистребимым наркотрафиком – 90% опиума в мире имеют афганское происхождение. На таджико-афганской границе только в 2017 году зафиксированы 26 перестрелок, и в большинстве случаев атаковали наркоторговцы. Огромная протяженность таджикско-афганской границы (1430 километров) и горный рельеф местности усложняют контроль отдельных участков.

Потенциал договороспособности

Высокий уровень представительства на международных конференциях по урегулированию ситуации в Афганистане  не меняет многолетней и принципиальной позиции талибов, которые считают действующее афганское правительство марионетками США и НАТО (которые должны вернуться домой).

Талибан* неоднократно предлагал Вашингтону начать прямые переговоры, без участия кабульской администрации. Американцы отказываются, потому что после многолетних операций и массированных бомбардировок Пентагона не имеют влияния для переговоров с талибами на своих условиях.

Парадокс ситуации состоит в том, что исламистское (суннитское) движение Талибан* появилось в Пакистане и Афганистане при содействии ЦРУ США в годы опосредствованного военного противостояния с Советским Союзом. Американцы сделали радикальный ислам оружием (включая более поздние версии – Аль-Каида*, ИГ*, Джебхат-ан-Нусра*), которое обернулось против создателей. Сегодня у Вашингтона нет эффективной стратегии борьбы с такими «детьми».

Ближайшие могучие соседи – Китай, Индия, Иран и Пакистан – заинтересованы в региональной стабильности, но в процессе мирного урегулирования каждая из упомянутых стран склонна к геополитическому эгоизму. Поэтому в "треугольнике" войны правительственной армии Афганистана, Талибана* и группировки ИГ* только в 2017 году погибли или получили ранения свыше 10 тысяч гражданских лиц (данные ООН). Несложно спрогнозировать вероятный объем экспорта боевых действий в Таджикистан и другие страны Центральной Азии, которые могут показаться более слабыми геополитическими звеньями и пространством для экспансии.

Полагаю, площадь контролируемой территории не прибавляет легитимности ни Талибану*, ни псевдо-халифату ИГ*.  А террористические попытки проверить на прочность рубежи Таджикистана должны, прежде всего, встречать жесткий, массированный, сокрушительный ответ войсковой группировки ОДКБ. И, разумеется, бесцеремонное вторжение талибов не может служить поводом для приглашения их недоговороспособных представителей на международные конференции и консультации по Афганистану.

* – Террористическая организация, запрещенная в России.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram