Для Казахстана сейчас как никогда важно понять какие сценарии религиозной экстремистской деятельности становятся наиболее вероятными. Под экстремизмом понимаются любые преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Здесь речь пойдёт о религиозном экстремизме и его радикальных проявлениях.
На государственном уровне в Казахстане делаются шаги в целях систематизации работы по данному направлению. В конце марта 2018 года правительство утвердило новую Государственную программу по противодействию религиозному экстремизму и терроризму на 2018-2022 годы. Её цели и задачи опираются на Концепцию государственной политики в религиозной сфере до 2020 года, в которой описывается проблемное поле для развёртывания деятельности разных управленческих структур, а также указываются направления взаимодействия разных позиционеров. Главная установка документов - недопущение использования религии в деструктивных целях.
Это не первые документы, направленные на борьбу с религиозным экстремизмом, терроризмом и радикальными проявлениями в обществе. Ранее действовала Государственная программа по противодействию религиозному экстремизму и терроризму на 2013-2017 годы. Однако выполнение её трудно подвергнуть оценке, поскольку недостатком программы было отсутствие открытых данных по реализации планов. В новом документе этот недостаток преодолевается, а общество вовлечено как в разработку документа, так и в реализацию многих его положений.
Для Казахстана в принципе можно говорить о каких-то позитивных результатах работы. Естественно с оговорками, поскольку, как отмечают казахстанские и международные эксперты, проблема эта комплексная и решение её лежит в плоскости выработки согласованных решений различных, включая негосударственные, структур и по различным направлениям. Среди них: противодействие вовлечению молодёжи в экстремистские организации, развитие образования, включая религиозное, подготовка имамов, согласованная экспертная работа и возможность представления её результатов лицам, принимающим решения. И - конечно же – последовательное решение социально-экономических проблем сельского населения и внутренних мигрантов в города, особенно молодых людей.
Нельзя не видеть наметившиеся позитивные тренды. По данным АТЦ СНГ преступлений террористического характера на территории Казахстана было совершено в 2012 году – 78, в 2013 г. – 60, в 2014 г. – 79. А в 2016 году уже только 12. Преступлений экстремистской направленности: в 2012 году – 48, в 2013 г. – 38, в 2014 г. – 44. Начиная с 2016 года они пошли на спад. С 2013 года были предотвращены 27 акций насильственного экстремистского характера. В то же время эксперты не устают обращать внимание на недостаточность исключительно силовых методов борьбы с экстремистскими проявлениями в общественной жизни, особенно в условиях деидеологизации и слабой мировоззренческой подготовки людей.
Продвижение исламского проекта в Казахстане началось давно, ещё в советские годы. Фактически, с 60-х гг. прошлого века ученые-этнографы стали регулярно фиксировать признаки исламизации общественной жизни в республиках Средней Азии. По их мнению, ислам уже тогда стал образом жизни, в особенности, сельского населения.
С получением независимости этот процесс усилился, и стал открытым проникновением в общество исламских организаций и структур, а также деструктивных движений, прикрывающихся религиозной формой. Многие из них завладели умами местного населения. Исламистские движения опираются на оптимальные условия манипулирования сознанием людей: это маленькая «карта мира» - дальше своего малого окружения ничего не знают; ослабленные фильтры критического восприятия действительности; бедность, развод родителей, депрессия; десоциализация - утрата важных, ценностных критериев принадлежности к группе; желание уйти с периферии социального поля за счёт радикальных действий.
На нынешнем этапе, когда в головах массы людей установилась мировоззренческая путаница, некоторые исламистские (не исламские!) структуры перешли к постепенному втягиванию в орбиту своего влияния не только сельских жителей и молодёжи, но и структур власти. Не случайно у группы т.н. «сабмиттеров» в Актобе, и у других движений экстремистской направленности были покровители не только на уровне местных властей, но им одно время потворствовали с высокого уровня управления.
Если количество мечетей в стране можно контролировать, то никто не считал количества молитвенных домов, не говоря уже о неизвестном государственным органам количестве подпольных школ ислама – «худжрах». А там ведётся постоянная работа по подготовке неофитов.
Учитывая эти тенденции, эксперты делают вывод об опасности сползания общества в один из негативных сценариев. Совершенно не обязательно, что так и произойдёт, но необходимо видеть все варианты. Если в стране на высшем уровне власти не озаботятся реальными мерами снижения уровня социальной напряжённости, а установление социальной справедливости не станет одной из главных целей, то реальная власть постепенно перетечёт к исламским структурам. Они установят шариат, к чему на тот момент будет стремиться уже большая часть общества.
Наиболее реализуемый в этом случае сценарий можно выбрать из 3-х возможных вариантов:
1) «Чеченский» начала 90-х гг., с введением шариата как главной регулирующей общественные процессы нормы. Этот сценарий наименее вероятен для Казахстана, т.к. ему противостоит казахский национализм и невозможность для большинства правящего класса страны упустить власть.
2) Египетский, с легальным, через выборы, приходом к власти структуры типа «братьев-мусульман» и их лидера Мурси. Этот сценарий требует очевидного превосходства какой-то одной из исламских структур над остальными, что в условиях Казахстана пока невозможно.
3) Турецкий, «эрдогановский», с мягкой ползучей исламизацией. Сценарий наиболее вероятный в условиях Казахстана, с сохранением позиции светского лидера, корпуса законов и исламизацией образа жизни, особенно в родственных и соседских общинах.
Этот путь более вероятен, если учитывать реальную структуру исламских организаций в стране. На сегодня это три уровня. На верхнем уровне расположились богатые семьи исламизированных предпринимателей. Каждая из них является пока замкнутой ячейкой, с владетельным хозяином и зависимыми родственниками, с клиентами и домашними «работниками». Координации между ними пока нет, к тому же они не признают главенство ДУМК. Там постепенно может вырасти лидер, который должен занять возможное место «казахского Мурси». На втором уровне расположены образовательные и агитационные структуры. На нижнем уровне – многочисленные джамагаты в сельской местности. Там образ жизни уже исламизированный, и шариат является повседневной нормой, регулирующей жизнь.
Таким образом, иерархии у казахских исламских структур пока нет, в связи с чем наиболее вероятен только 3-ий вариант сценария развертывания их деятельности. Это пока не главный сценарий для страны. Но в реальном управлении нужно видеть и учитывать разные возможности развития ситуации. Этот вариант развёртывания событий прямо указывает на необходимость решения социально-экономических проблем в обществе как базовое условие успешной борьбы с религиозным экстремизмом.
Правила комментирования
comments powered by Disqus