В Казахстане утвержден трехлетний республиканский бюджет. Главный финансовый документ страны исходит из того, что курс доллара относительно тенге составит 370 тенге, а стоимость нефти – от 55 до 60 долларов за баррель. Однако многие эксперты считают, что такой прогноз слишком оптимистичен. Так чего ждать в предстоящие три года и что власти заложили в бюджет? Об этом мы по говорили с директором форсайт-агентства EXIMAR Айман Турсынкан.
Параметры с потолка
– Айман Маутовна, что можно сказать об основных параметрах, заложенных в бюджет на предстоящие три года?
– Понять, на чем основан прогноз Минфина РК относительно курса национальной валюты в 370 тенге за 1 доллар, сложно, поскольку в нынешнем году коридор колебания курса зачастую приближался к от метке 375. Нацбанк РК публично назвал прогноз в 400 тенге за доллар апокалипсическим, однако и в 2016 году после первой волны девальвации столь же маловеротяным казался рубеж в 375. Поэтому, на мой взгляд, риски, касающиеся курса национальной валюты, все же недооценены. Давление на него будет сохраняться в связи с ситуацией вокруг курса российского рубля.
– Казахстан перешел к трехлетнему проектированию бюджета. Правильный ли это шаг в принципе?
– Переход на трехлетний прогноз – важная реформа бюджетного процесса, демонстрирующая попытки правительства перейти к более сбалансированному и гибкому прогнозированию. Однако если говорить конкретно о бюджете на 2019-2021 годы, то здесь не была реализована возможность расширения бюджетных полномочий на местном уровне, а так же ввода в действие положений о бюджете четвертого уровня. На сегодня бюджет состоит из трех уровней – районного, областного и центрального.
В 2017 году доля от числений в Нацфонд от носительно общего объема сбора налогов в чистом денежном выражении возросла на 25%, но при этом поступления в местный бюджет сократились на 10%, а поступления в республиканский бюджет выросли на 13%.
Коэффициент общей налоговой нагрузки упал до 15,96% к номинально му ВВП по всем источ никам, а по ненефтяным налогам – до 13,21% к номинальному ВВП в национальной валюте. Совокупно из всех трех источников было собрано лишь 8,3 трлн. тенге, а расходная часть бюджета сформирована на уровне 10,7 трлн. тенге. С 2010 года государство стабильно тратит больше, чем зарабатывает.
Кабмин живет иллюзиями
– Сильно ли на формирование бюджета повлияла ситуация на рынке нефти?
– С2018 года в проектах республиканского бюджета стали выделять его ненефтяной дефицит. На этом стоит сконцентрировать внимание, поскольку весь процесс планирования бюджета строится исходя из цены на сырую нефть.
В прошлом году не нефтяной дефицит достиг в республиканском бюджете 40,8%, или 4330,5 млрд. тенге (8% номинального ВВП). Тогда как общий дефицит бюджета составил 2,9% от номинального ВВП. В законе о бюджете на 2018 – 2020 годы прогноз дефицита был сформирован в размере 1,5-1,6% от номиналь ного ВВП, однако есть основания полагать (если исходить из промежу точного полугодового отчета Минфина по фактическому исполнению бюджета), что данный показатель не будет достигнут.
В проекте бюджета на 2019 – 2021 годы планируется снизить его дефицит до 1% от номинального ВВП, хотя налицо тенденция к сокращению вклада ненефтяных на логов: если в 2012-м этот показатель составлял 14,29% к ВВП, то в 2017-м он снизился до 13,4%.
– То есть правительство не осознает глубину проблемы?
– Оно не видит перспектив и механизмов улучшения экономической ситуации в стране. При этом заложенные в бюджет на 2019 – 2021 годы показатели по росту собираемости ненефтяных налогов представляются иллюзорными.
Так, по итогам 10 месяцев текущего года прирост по сборам в местный бюджет был достигнут за счет перенаправления авансовых сумм по КПН с малого и среднего бизнеса. Но при этом в своей прогнозной части Минфин не полностью учел переток из КПН, оплачиваемого в РБ, в местные налоги. То есть, возможно, получился парадокс: одни и те же суммы налогов в прогнозе доходной части бюджета могли быть учтены дважды.
Ни в одном из территориальных подразделений Комитета государственных доходов в течение текущего года не была проведена работа по корректному расчету прогноза изменения распределения по КПН в связи с новеллами НК РК от 1 января 2018 года. Так, доля МСБ в оплате КПН динамично растет. Например, только в Алматы он уже вносит 42-процентный вклад в собираемость всех налогов с юридических лиц, а доля крупного ненефтяного бизнеса сокращает ся до 40%. Поэтому надо особенно тщательно провести дополнительные расчеты.
Собственно, за счет такого непреодолимого дефицита бюджета формируется постепенный рост внешнего долга Ка захстана.
Налоги будут выжимать по максимуму
– Какие условия могут измениться до 2021 года кроме перераспределения направления КПН с МСБ?
– Общая собираемость налогов под серьезным вопросом. С 1 января 2019 года вступают в силу некоторые положения по увеличению налогового бремени на массового плательщика среди физических лиц. И одновременно предоставляются щедрые преференции крупным корпорациям, например китайской компании «Шелковый путь».
– Приведет ли это к уходу фонда оплаты труда и малого бизнеса в тень?
– Однозначно. Меры по вводу единого совокупного платежа (ЕСП), увеличению минимальной заработной платы до 42 тыс. тенге вряд ли будут способствовать на полнению ЕНПФ и увеличению сумм индивидуального подоходного налога (ИПН), оплачиваемого в местные бюджеты. Скорее те заработные платы, которые ранее были прозрачными, отныне будут стремительно идти в сторону того, что станет декларироваться только законодательно утвержденная минимальная ставка.
– Каким образом правительство, не включая стимулирующие меры и применяя только репрессивные механизмы, надеется на резкое увеличение собираемости ненефтяных налогов уже в 2018 году до уровня 15,53% от номинального ВВП, если в 2017 году она просела до 13,76%?
– Представитель департамента государственных доходов города Алматы на совещании в акимате по вопросам прогнозирования налоговой базы так ответил на этот сложнейший вопрос: «Да вы скажите, сколько надо собрать – соберу. Выжму штрафами, пенями. Никуда не денутся, заплатят. Не заплатят – заберем имуществом, и на торги». То есть, по сути, фискальные органы превратились в коллекторские агентства, эдаких вышибал, которые бьют только слабого массового плательщика, а к корпоративным финансистам, заматеревшим на уклонении от налогов, боятся лишний раз с проверкой зайти. Да и все меры в новеллах 2018 года по налоговой политике демонстрируют исключительно перенос налогового бремени на еле выживающих малых предпринимателей, фрилансеров, наемных работников и так называемых самозанятых.
То есть доходная часть бюджета представляется некорректно рассчитанной, вызывает много вопросов в части адекватности налоговой политики. Риски недооценены, принимаемые меры можно назвать по спешными, антисоциальными и способными повлечь за собой ответную реакцию в виде роста социального напряжения.
Ответственные не прослеживаются
– Как же перераспределяются статьи расходов в прогнозный период согласно принятому закону о республиканском бюджете на 2019 – 2021 годы?
– Первое, что бросает ся в глаза, – динамичный рост расходов на оборону и охрану правопорядка.
Суммарно бюджет силовых структур в 2021 году вырастет до 1,3 трлн. тенге, или 16,4% относительно всех расходов. Тогда как 2012-м совокупные расходы на их содержание составляли 787 млрд. тенге.
Вторая быстрорастущая статья – долги. Расходы на обслуживание долга достигнут в 2021 году уже 709 млрд. тенге, или 8,97% всех расходов бюджета. Для сравнения: в том же году расходы на образование лишь не многим превысят сумму на обслуживание долга – 799 млрд. тенге. Обещание об увеличении расходов на образование до 10% от затратной части бюджета заложено. В то же время расходы на развитие жилищно-коммунальной инфраструктуры стремительно сокращаются.
В бюджете сохраняется и почему-то резко увеличивается к 2021 году сумма по статье «прочие», причем никакой расшифровки по ней нет. Уровень расходов на содержание государственного аппарата в 2019 году резко вырастет, а затем будет постепенно возвращаться к уровню 5%. Секвестрируются расходы в топливно-энергетическом комплексе, в сфере транспорта и коммуникаций. Наполовину сокращаются расходы на культуру, спорт, искусство, развитие информационного пространства.
– Кого вы бы назвали ответственным за все это?
– Все здравые инициативы, заложенные в Стратегическом плане развития до 2025 года, правительством не просто не исполняются, но и целенаправленно саботируются. В казуистике функционально-ведомственного планирования сверху вниз легко осуществляются коррупционные схемы, нивелируются все национальные программы развития, усугубляется хрупкость социального капитала и подкашивается экономика страны.
Пятая системная реформа «Сильные регионы» предполагала изменение бюджетного процесса на социально-чувствительный снизу вверх. Кому как не регионам, начиная с четвертого уровня бюджета, лучше знать реальные потребности общества на основе качественного анализа социально-демографической морфологии населения, живущего на данной территории? Легко ли воровать из бюджета, когда каждый знает тебя в лицо и может спросить в любой момент прямо на месте?
Именно поэтому самым важным шагом для ликвидации коррупции является полный переход к бюджетированию снизу вверх, реальному использованию рычага перераспределения бюджетных полномочий и ответственности уже сегодня.
Рычаги есть – КПН на МСБ на местном уровне, введение четвертого уровня бюджета, переход к превалированию собираемости местных налогов, а не республиканских. Сегодня как никогда регионам нужно встать в полный рост и заявить о своих правах, прекратить налоговые изъятия и начать строить социально-экономические связи друг с другом осознанно, профессионально, с полным соблюдением своих интересов. В современном мире не число пограничных войск обеспечивает территориальную целостность страны, а уровень и качество жизни в регионах.
Правила комментирования
comments powered by Disqus