Российский Минфин поддержал предложение Национального платежного совета (НПС) о введении единой электронной валюты ЕАЭС, которая позволит снизить зависимость от доллара и евро в условиях санкций. Фактически Евразийский союз может ввести аналог переводного рубля СЭВ, игравшего роль главного средства взаиморасчетов социалистических стран в условиях холодной войны.
Введение электронной евразийской валюты диктуется в основном политическими мотивами. В случае нового витка кризиса в отношениях между Россией и Западом против Москвы могут быть введены гораздо более масштабные санкции, включая отключение от международной системы расчетов SWIFT и запрет на использование доллара и евро. Неудивительно, что создание электронных денег в ЕАЭС, как заявил «Известиям» замминистра финансов Алексей Моисеев, необходимо для облегчения взаимных расчетов в условиях угрозы санкций.
Новая валюта будет напоминать предшествовавший введению евро европейский экю, который также являлся виртуальной денежной единицей и не имел конкретного физического выражения в виде банкнот или монет. Похожая концепция предлагается и для электронных денег ЕАЭС, которые будут использоваться только для взаиморасчетов внутри Союза.
Идея введения единой евразийской валюты имеет довольно длительную историю. В апреле 2003 г. президент Казахстана Н. Назарбаев предложил в качестве общей валюты Единого экономического пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана ввести новую денежную единицу – алтын. Предшествовать этому должно было создание зоны свободной торговли и таможенного союза, в состав которых Украину тогда вовлечь не удалось.
В марте 2015 г. президент России В. Путин поручил Банку России и правительству совместно с центробанками стран ЕАЭС проработать вопрос создания валютного союза. А в ноябре того же года председатель комитета ГД по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Слуцкий предложил назвать новую валюту евразом.
Но идея общей валюты, которая является высшей стадией экономической интеграции, оказалась тогда явно преждевременной, и введение евразийского аналога евро было надолго отложено.
Поддержанное ныне Минфином предложение НПС представляет собой компромиссный вариант. Электронная валюта не требует столь высокого уровня унификации налоговой, кредитной, валютно-финансовой и прочих видов экономических политик, но при этом позволяет создать внутреннюю систему расчетов, которая была бы застрахована от внешних рисков. Курс единой валюты, по словам председателя правления НПС Алмы Обаевой, будет зависеть от курса национальных валют по отношению друг к другу, а также от вклада стран в общесоюзный торговый оборот.
Евразийская валюта предполагается исключительно электронной, а ее использование будет ограничено межстрановыми взаиморасчетами. В новых денежных единицах будут выражаться и обязательства стран ЕАЭС друг перед другом за поставленные товары. Введение физических денежных знаков не планируется, но остатки на счетах, возникшие в ходе взаиморасчетов, могут быть конвертированы в реальные деньги.
С предложением о введении в ЕАЭС собственной валюты выступил Национальный платежный совет в лице председателя его правления Алмы Обаевой
Очевидно, что инициатором введения электронной валюты в рамках ЕАЭС является именно Россия, которая постаралась учесть негативный опыт всех предыдущих попыток продвижения этой идеи. Кроме того, у Москвы гораздо больше, чем у всех прочих стран ЕАЭС, вместе взятых, оснований опасаться применения против себя не только торговых, но и валютно-финансовых санкций. Обострение ситуации вокруг Украины эти опасения лишь усиливает.
В настоящее время идет проработка проблемы на экспертном уровне. По данным СМИ, интерес к введению новой валюты проявили несколько банков и крупных корпораций. Идея вызвала позитивный отклик и со стороны Минфина, выразившего готовность проработать возможные варианты ее реализации. Осведомлена об этом и Государственная Дума. Но со странами ЕАЭС детального обсуждения этой проблемы еще не проводилось, и в ЕЭК подобные предложения пока не поступали. Между тем перспективы введения в Союзе единой евразийской валюты будут напрямую зависеть от реакции союзников России.
Любопытно, что в качестве ближайшего аналога общеевразийской валюты инициаторы ее введения указывают именно на европейский экю – виртуальную денежную единицу, которая относилась к так называемым записанным валютам и предшествовала введению в 1999 г. евро. В обороте экю был с 1979 по 1998 г., а его название является аббревиатурой от European Currency Unit («европейская валютная единица»).
Стоимость экю определялась «корзиной валют» стран-участниц, которая пересматривалась каждые пять лет. Физического выражения экю не имела, а сделки с ее использованием заключались по рыночному курсу путем перевода денежных средств на определенные счета. Учитывая, что введение экю предшествовало евро и было им заменено, апеллирование к опыту ЕС вполне понятно. Европейская интеграция вообще послужила для евразийской эталоном, что порой проявляется в виде буквального копирования ее опыта.
Между тем у стран ЕАЭС есть собственный опыт применения денежных единиц для межгосударственных расчетов– переводной рубль СЭВ. Он был введен в январе 1964 г. для обеспечения межстрановых расчетов государств, входивших в Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) – СССР, Болгарии, Венгрии, Польши, ГДР, Чехословакии, Румынии, Монголии, а позднее – Кубы и Вьетнама. Расчеты в переводных рублях осуществлялись через Международный банк экономического сотрудничества (МБЭС), который стал своего рода эмитентом новой валюты.
В отличие от экю, который был введен намного позже, его стоимость определялась на основе не «корзины валют», а золотого содержания переводного рубля, которое было установлено в 0,987412 г чистого золота. Конкретной физической формы в виде монет или банкнот переводной рубль не имел, существуя лишь в виде записей на банковских счетах. Виртуальная валюта СЭВ использовалась для кредитования взаимных поставок участниками объединения товаров и услуг.
Переводной рубль, как отмечает доктор экономических наук В. Катасонов, стал первым масштабным проектом создания наднациональной денежной единицы. За рубежом подобные проекты появились гораздо позже. Так, с 1 января 1970 г. Международный валютный фонд выпустил специальные права заимствования (СДР), которые использовались для расчетов между странами-членами фонда. Как и в случае с переводным рублем, их стоимость была привязана к золоту и составляла 0,888671 г (стоимость 1 доллара США).
Изначально предполагалось, что СДР станут основной мировой валютой. Однако эта роль оказалась уготованной доллару США, которые благодаря своему экономическому весу и геополитическому положению стали главным эмитентом и регулятором мировой резервной валюты. Вторым проектом наднациональной валюты стало введение экю, плавно переросшего в евро.
В отличие от евро, переводной рубль, как подчеркивает В. Катасонов, никак не ограничивал использования странами СЭВ своих национальных валют, которые являются одним из главных атрибутов суверенного государства. Тем не менее масштаб его использования был огромным. С 1964 по 1990 г. объем операций с использованием переводного рубля достиг 4,5 трлн. рублей, что эквивалентно 6,25 трлн. долл.
За время хождения этой валюты объем сделок с ее использованием вырос в 10 раз. Во второй половине 1980-х гг. на долю переводного рубля приходилось около 5% всей мировой торговли. С его помощью СССР и социалистические страны сохраняли независимость от западных валют. Их использование неизбежно породило бы зависимость от зарубежных банков, через которые США и страны Западной Европы получили бы возможность оказывать на СССР политическое влияние. В условиях холодной войны, окончание которой совпало с крахом СЭВ и прекращением использования переводного рубля, допустить такую ситуацию руководство Советского Союза не могло.
Введение евразийского аналога переводного рубля упрощается благодаря активному использованию в банковской сфере информационных технологий, которые способны сделать принципы его обращения понятными и прозрачными для всех участников объединения. В рамках ЕАЭС уже существуют и банковские структуры, которые могли бы взять на себя эмиссию новой валюты. Ее использование не обязательно ограничивать только пределами Евразийского союза. Зоной обращения евразийского переводного рубля могли бы стать большинство стран СНГ, а в перспективе – ШОС и/или БРИКС. Тем самым участвующие в них страны получат новый финансовый инструмент, гарантирующий их независимость от западных банков.
Плюсы, которые во введении евразийского переводного рубля видят в Москве, совсем не очевидны для других членов Союза. Например, Казахстан не поддерживает предложение о создании единой электронной валюты Евразийского экономического союза. Об этом сообщил министр национальной экономики РК Тимур Сулейменов.
«Российский национальный платежный совет обсуждает это предложение. Таких предложений у них несколько, но создание единой электронной валюты ЕАЭС не является официальным предложением российской стороны. Любая ассоциация финансистов Казахстана может точно так же предлагать», – отметил он.
По словам главы МНЭ, он, как политик и гражданин, выступает против такой инициативы. «Я считаю, что национальная валюта – это символ нашего суверенитета, почти такой же, как гимн, флаг и герб. Мы должны ее всячески беречь, развивать и сохранять. Каких-то других возможных квази-, прокси валют и им подобных допускать не должны», – заявил Т. Сулейменов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus