Казахстан и Узбекистан открыли новую страницу  взаимо­отношений, впервые подписав договор о стратегическом партнерстве. Это событие было ожидаемым и прогнозируемым. Правда, как считают некоторые эксперты, логическое и оправданное сближение двух стран наделяется ненужным антуражем, мешающим увидеть главное, а следовательно, выстроить эффективные механизмы для реального воплощения продекларированных главами государств намерений. Об этом наш разговор с политологом, директором Института национальных исследований Буриханом Нурмухамедовым.

Мифическая ось, или Обыкновенное прожектерство

- Для начала давайте подведем краткие итоги визита Нурсултана Назарбаева в Узбеки­стан. На чем следует акцентировать внимание?

- Итоги достаточно серьезные. Это и договор о стратегическом партнерстве, и демонстрация позиции глав государств по острым для региона вопросам, особенно в плане обеспечения безопасности. Но главное заключается в том, что лидеры Казахстана и Узбеки­стана четко заявили о необходимости совместно и самостоятельно, без вмешательства извне, решать имеющиеся проблемы. Это серьезный фактор, который говорит о том, что Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов взяли на себя ответственность за ситуацию в регионе. И это можно считать большим прорывом. - Вы умышленно опускаете роль Москвы? А как же зарождение геополитической оси Москва – Астана – Ташкент?

- Действительно, ряд экспертов, в частности, Александр Князев, Марат Шибутов и другие, видя активизацию Казахстана в южном направлении, стали строить различного рода предположения и делать громкие заявления о вырисовывании некоей геополитической оси Москва – Астана – Ташкент. Я не разделяю подобных вглядов и в этом вопросе солидарен с Аждаром Куртовым, который считает, что для появления такой оси нет необходимых и достаточных условий. На мой взгляд, подобного рода заявления – обыкновенное прожектерство. Остается только сожалеть о том, что мозговой штурм, проведенный Казахстаном в мае этого года (закрытое заседание экспертов в Алматы – ред.), привел к таким неоправданным выводам. В этой связи напомню, что Ташкент еще в прошлом году принял новую концепцию внешней политики, в которой в качестве приоритетов названы движение в сторону Центральной Азии и выстраивание отношений с партнерами на условиях двусторонних договоренностей. Потому мне непонятно, о каком трехстороннем сотрудничестве говорят эксперты. Они или несерьезно относятся к тому, что делают, или просто не видят существующих тенденций и не слышат произносимых на разных уровнях заявлений. И очень жаль, что на фоне такой апологетики не прозвучал голос Института стратегических исследований (КИСИ), который практически проигнорировал южное направление, не предложив каких-либо продуманных идей или проектов. Вместо того, чтобы быть впереди, КИСИ плетется в хвосте. Во всяком случае, создается такое ощущение.

- Но прозвучало же мнение сотрудников КИСИ о том, что Казахстан обречен на вечную дружбу с Узбекистаном, и данное обстоятельство, видимо, не предполагает дальнейших действий в расчете на то, что все само собой где надо сложится, а где надо рассосется…

- Это ошибочная позиция. На самом деле, для того, чтобы партнерство состоялось не на словах, а на деле, нужно сделать очень многое. Если мне не изменяет память, в прошлом году состоялась конференция по Центральной Азии, в ходе которой директор КИСИ Булат Султанов сделал доклад и поставил под сомнение возможность и перспективность интеграции стран региона. Но больше всего меня озадачили аргументация и риторика господина директора. Они даже не вчерашнего и не позавчерашнего дня… Хотя, на мой взгляд, именно КИСИ должен и мог бы стать структурой, способствующей переводу интеграционных инициатив в реальную плоскость. Кроме того, именно специалисты этого института могли бы оценить и сделать выводы относительно дальнейших перспектив движения Казахстана на юг, в частности, в направлении Афганистана, что, на мой взгляд, очень важно для нашей страны. И с этой точки зрения я приветствую межпарламентские отношения Астаны с Ташкентом и Астаны с Кабулом. Уверен, нам необходимо развивать дружеские контакты с Афганистаном. Конечно, в экономическом плане это слабая страна, в политическом – непредсказуемая, тем более после предстоящего вывода миротворческих войск, но тем не менее это направление должно получить серьезное развитие.

Казахстан не посредник, а балансир, или Почему не нужно искать черную кошку в темной комнате

- Хорошо, КИСИ молчит и противопоставлять авторам очередной геополитической оси, видимо, ничего не собирается. Но вам-то, похоже, есть что возразить…

- Да, я бы действительно сместил акценты. Казахстану, наверное, рано становиться геополитическим центром влияния, да и не стоит вопрос таким образом. На мой взгляд, Казахстан является некоей точкой сосредоточения, точкой, где встречаются мировые центры силы, и их мирная встреча здесь и мирное сосуществование свидетельствуют об очень важной роли нашей страны как точки стратегического равновесия, балансирования мировых сил. И тут возникает вопрос о роли президента, интуитивно нащупавшего это направление. Он настаивает на необходимости многовекторной политики для усиления роли Казахстана в мире и вместе с тем делает все, чтобы республика оставалась точкой равновесия. В начале XX века геополитик Хэлфорд Маккиндер говорил о том, что есть некая земля (он называл ее Хартленд), контроль над которой, по его мнению, означал бы владение миром. Долгое время этим регионом владела Россия. С момента распада, начиная с 1991 года, он оказался ничьим, и до сих пор очевидно, что ни одна мировая держава не может претендовать на установление контроля над ним (даже Америка тут споткнулась). И я уверен, что геополитическое будущее региона заключается в сохранении баланса мировых сил. И именно с этой точки зрения, как мне кажется, нужно рассматривать роль внеш­них игроков. В том числе и в процессе сближения Казахстана и Узбекистана. Кто способствует этому диалогу, тот действует в интересах стран региона, кто не способствует, тот… И тут на первый план, естественно, выходит геополитическая роль Москвы. В России сегодня множество серьезных внутренних проблем, и их наличие говорит о том, что во внешней политике она не может еще играть адекватную роль. В этой связи мне понятны причины выхода Узбекистана из ОДКБ, как впрочем, и важность для Казахстана оставаться в этой организации. Но вместе с тем нужно понимать, что Москве (с учетом происходящей там борьбы различных сил) нужно менять концепцию своей внешней политики. По какому пути должна пойти Россия – вопрос неоднозначный. Тот факт, что листовки кургиняновского движения “Суть времени” находят в Алматы, говорит о том, что силы сторонников восстановления Советского Союза в большей степени маргинальны и не способны привести Россию ни к чему хорошему. Поэтому Москва должна либо сформулировать четкую внешнеполитическую стратегию по отношению к странам центральноазиатского региона и далее по направлению на Афганистан (причем эта стратегия должна найти понимание у наших соседей), либо вообще не ставить никаких вопросов. Но есть опасения, что Москва, не предлагая взамен ничего концептуального и конструктивного, начнет играть деструктивную роль в регионе.

- Но в то же время господин Куртов, с которым вы отчасти соглашаетесь, считает, что именно Россия может стать ядром интеграционных процессов на территории СНГ. И, в принципе, так было всегда: Россия занимала лидирующие позиции даже в тех союзах, инициатором которых она не выступала. Можно ли исключать такой вариант, что Казахстан пошел на сближение с Узбекистаном если не по указке, то согласно неким договоренностям с Москвой?

- Я так не думаю. Казахстан никогда не был посредником или передаточным звеном, и с чего бы ему им становиться, когда он вполне способен играть собственную роль. Евразийский, Таможенный союз – это наш ответ экономическому кризису, негативным тенденциям, продиктованным глобализацией. Политические аспекты тут ни причем. Мне кажется, не нужно искать черную кошку в темной комнате, когда ее там нет. Куда важнее оценить то, что два уходящих лидера оставляют после себя два важных центра в регионе, смотрящих в одном направлении. Это говорит о понимании двумя политическими долгожителями своей исторической ответственности. Договоренности, которых достигли Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов, – исторический шанс для дальнейшего развития.

- Но некоторые эксперты предрекают, что со сменой власти в Узбекистане и Казахстане буйным цветом зацветет среднеазиат­ская весна. Не перечеркнет ли это все планы, и какова тогда цена будет достигнутым сегодня договоренностям?

- Союзнические отношения с Узбекистаном как раз таки и способны предотвратить потенциальную дестабилизацию в регионе. Вызовы, конечно, стоят серьезные. Это и урок Жанаозена, и последующий кризис в Атырау, связанный с деятельностью экс-акима, и события, связанные с беглым олигархом, и множество других подобных моментов. Но я уверен, что никакая “весна” нам не грозит, и мы сумеем сберечь то, чего достигли. И с этой точки зрения меня радует эволюция во взглядах Ислама Каримова, протекающая на фоне конфликтов, имевших место в узбекских анклавах в Кыргызстане, событий в Джалалабаде и Оше, на предмет того, что собой представляют соседи и как нужно выстраивать с ними отношения.

- Но если мы это все-таки получим, то что, на ваш взгляд, будет происходить в регионе?

- Наряду с формальными, официальными отношениями между государствами есть огромный пласт неформальных взаимосвязей. И я думаю, что именно этот фактор сыграет позитивную роль в недопущении такого сценария. Другой вопрос, что у нас во власти еще мало людей, которые смотрят на юг. Взгляды в основном устремлены на север, в сторону Европы, США, а южное направление, мол, подождет. Но это неправильно и может привести к разного рода последствиям. Нужно дружить с теми, кто живет рядом, по соседству.   Тонкости настройки, или В погоне за эффективностью

- Давайте попробуем подвести некоторые итоги. Случилось то, о необходимости чего вы говорили еще несколько месяцев назад: из уст президента Назарбаева прозвучал четкий месседж: страны Центральной Азии должны самостоятельно решать свои проблемы. Что последует, по вашим прогнозам, за этим громким заявлением? Не уготована ли ему судьба остаться декларативным, как это зачастую бывает?

- Я ожидаю эффективной и полноценной работы с обеих сторон. И в этом смысле предложил бы создать казахско-узбекский комитет общественных отношений. Его костяк должны составить эксперты, экономисты, политологи, представители бизнеса и общественности, которые заинтересованы в развитии двустороннего сотрудничества. Деятельность комитета способствовала бы эффективному налаживанию не только государственных, но и негосударственных взаимоотношений. Безусловно, помимо очевидных плюсов сближения Казахстана и Узбекистана, существуют и трудности, вызванные в первую очередь тем, что далеко не всем нравится такое тесное взаимодействие двух стран. Во-вторых, многое зависит от того, как поведут себя в этой ситуации Кыргызстан и Таджики­стан, не почувствуют ли они себя обиженными. И потому логичным было бы создать площадку для обсуждения этих и подобных вопросов. Но первоочередным шагом, конечно же, должно стать создание рабочих механизмов, и в качестве примера я бы привел казахстанско-американские отношения, которые “не кричат”, но осуществляются на постоянной основе – конкретные встречи, конкретные результаты, конкретные финансовые ресурсы. Было бы неплохо, если бы партнерство Казахстана и Узбекистана осуществлялось на таком же уровне и стало бы гораздо более эффективным, чем, например, взаимоотношения России и Белоруссии в рамках союзного государства. Определенных успехов в управлении мы в Казахстане, конечно же, достигли, но все это на фоне больших денег от нефти и газа. А вот сможем ли мы создать эффективные механизмы, так сказать, на несырьевой основе, – это серьезный вопрос. К тому же я не питаю никаких иллюзий по поводу бюрократии в Узбекистане и не исключаю того, что процесс принятия решений там еще более громоздкий. Поэтому очень бы хотелось, чтобы люди, которые будут отвечать за этот участок работы, обладали определенными знаниями и, условно говоря, чувствовали бы себя в этой деятельности так же комфортно, как, примеру, чувствует себя Алихан Байменов в сфере госслужбы. И если бы был создан казахско-узбек­ский совет, то, думаю, он смог бы сыграть существенную роль в плане нахождения точек соприкосновения и выработки эффективных механизмов. Да, до настоящего времени были и существуют межгосударственные структуры, межведомственные комитеты, но их работа не всегда демонстрирует нужный и положительный результат.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram