Уже более двух лет Китай ведёт беспрецедентную кампанию репрессий против исламских меньшинств, отправив в заключение, согласно оценкам, шестую часть взрослого мусульманского населения региона Синьцзян. Но за исключением недавнего твита госсекретаря США Майка Помпео, призвавшего Китай «прекратить репрессии», международное сообщество хранит молчание.

В своей опоре на политику массовых арестов Коммунистическая партия Китая (КПК) следует примеру СССР. Но китайские концентрационные лагеря и тюремные центры намного больше, и они технологически более продвинуты, чем их советские предшественники, а их целью является перевоспитание не просто политических диссидентов, но целого сообщества верующих.

Хотя независимые исследователи и правозащитные группы активно информируют о применяемых там методах (например, мусульман принуждают есть свинину и пить алкоголь), китайские власти имеют возможность безнаказанно продолжать свою атаку на ислам.

Даже когда спецслужбы Китая преследуют уйгуров и других мусульман вплоть до таких далёких стран, как Турция, китайское руководство и компании, участвующие в этих преследованиях, не сталкиваются с международными санкциями и не несут каких-либо иных издержек.

Главным виновником, конечно, является председатель КНР Си Цзиньпин, чей приказ о смене политики в 2014 году открыл путь к нынешним репрессиям против этнических уйгуров, казахов, киргизов, народа хуэй и других мусульманских групп населения.

Насильственная ассимиляция мусульман господствующей в стране культурой хань, по все видимости, является краеугольным камнем сиизма (или «Идей Си Цзиньпина»). Этот великий «изм» Си придумал с целью затмить влияние марксизма и маоизма в Китае.

Чтобы осуществлять надзор за масштабным депрограммированием исламской идентичности, Си, сконцентрировавший в своих руках больше власти, чем любой китайский лидер со времён Мао Цзэдуна, перебросил печально известного силовика КПК Чэня Цюаньго из Тибета в Синьцзян и повысил его, включив в состав всемогущего Политбюро.

Хорошо известно, что Чэнь руководил действиями, нарушавшими права человека, однако администрация Трампа до сих пор не последовала предложенной в 2018 году рекомендации двухпартийной комиссии подвергнуть санкциям этого человека и других китайских чиновников, отвечающих за политику гулага. Финансовые и торговые интересы, не говоря уже об угрозе китайского возмездия, удерживают многие страны от осуждения антимусульманской политики Китая.

Если не считать Турцию, даже те преимущественно мусульманские страны, которые сразу же осудили Мьянму за её обращение с мусульманами-рохинджа, сохраняют подозрительное молчание в отношении Китая. Поддерживаемый армией премьер-министр Пакистана Имран Хан делает вид, что ничего не знает о чистках в Синьцзяне, а могущественный наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Салман зашёл так далеко, что начал защищать право Китая на борьбу с «терроризмом».

Приободрённый молчаливой международной реакцией, Китай активизировал политику китаизации Синьцзяна, начав уничтожать мусульманские жилые районы. В Урумчи и других городах на смену когда-то кипевшим жизнью уйгурским районам пришли зоны под строгим полицейским контролем, зачищенные от исламской культуры.

Ирония в том, что Китай оправдывает существование своих «больниц перевоспитания» необходимостью очистить мозг китайских мусульман от экстремистских мыслей, но при этом фактически поддерживает исламистский терроризм за рубежом.

Например, Китай неоднократно блокировал санкции ООН против Масуда Азхара, руководителя пакистанской группировки, которую ООН признала террористической. Она несёт ответственность за серию терактов в Индии, в том числе атаку на парламент, а совсем недавно – на военизированный полицейский конвой.

Как написал в своём твите Помпео, «мир не может терпеть позорное лицемерие Китая по отношению к мусульманам. С одной стороны, Китай нарушает права более миллиона мусульман внутри страны, а с другой –защищает агрессивные исламистские террористические группировки от санкций ООН».

Дополнительная ирония состоит в том, что, продолжая петь старую песню о «столетии унижений» от рук иностранных империалистических держав, Китая уже несколько десятилетий занимается массовым унижением меньшинств в Синьцзяне и Тибете.

Тревожит то, что Китай, систематически преследуя мусульманское население, превращается в источник вдохновения для белых расистов и других исламофобов во всём мире. Например, австралийский экстремист, арестованный за недавнее массовое убийство в мечети Крайстчёрча (Новая Зеландия), заявил о своей симпатии к политическим и социальным ценностям Китая.

Есть немало репортажей о том, как Китай превратил Синьцзян в лабораторию для тестирования оруэлловских амбиций Си, связанных с тотальным надзором. Но меньше известно о том, что начатая Си инициатива «Пояс и путь» стоимостью в триллион долларов стала катализатором этой политики. 

Как утверждают китайские власти, создание государства тотальной слежки необходимо для предотвращения беспорядков в провинции, оказавшейся в центре сухопутного маршрута инициативы «Пояс и путь».

Как марксизм-ленинизм, нацизм, сталинизм и маоизм, унёсшие жизни миллионов людей, сиизм может дорого обойтись бесчисленному количеству невинных людей. Он стал импульсом для безжалостного преследования Китаем культуры и сообществ меньшинств, а также для агрессивной экспансии в международных водах и установления цифрового тоталитаризма.

Благодаря сиизму, крупнейшая, сильнейшая и старейшая авторитарная страна мира оказалась на перепутье. Приближается 70-летие Народной республики, а темпы роста экономики Китая замедляются на фоне эскалации бегства капитала, перебоев во внешней торговле и эмиграции богатых китайцев. Международные неприятности китайского технологического чемпиона – компании Huawei – предвещают трудные времена впереди.

Последнее, что сейчас нужно Китаю, – увеличение количества врагов. Но Си применяет свою неограниченную власть для расширения глобального присутствия Китая и не скрывает имперских амбиций. Начатые им репрессии против мусульманских меньшинств могут привести к международным действиям против Китая, а могут и не привести.

Но почти нет сомнений в том, что они породят новое поколение исламистских террористов, усугубив проблемы внутренней безопасности в Китае. Бюджет на внутреннюю безопасность в Китае уже превышает раздутый оборонный бюджет страны. Благодаря этому Китай уступает лишь США по размерам военных расходов. СССР когда-то занимал аналогичное место – до тех пор, пока не развалился.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram