Токтогульская ГЭС и другие великие стройки социализма — что они значили для советских республик Центральной Азии? Как проекты, призванные играть роль локомотивов модернизации, поставщиков электроэнергии и других благ цивилизации для бывших отсталых окраин Российской империи, трамплинов к социализму, превратились в источник конфликтов? Почему Киргизская и Узбекская ССР, прикрываясь словами о братской взаимопомощи, на деле перешли к безжалостной борьбе за ресурсы?
Этим вопросам посвящена последняя работа Морица Флорина (Университет Эрлангена-Нюрнберга), написавшего политическую историю Токтогульской ГЭС. Исследователь поднял советскую прессу 1960-1970-х годов, научную и художественную литературу, посвященную проекту, многотомные воспоминания бывшего первого секретаря компартии Киргизской ССР Усубалиева, а также архивные документы из Оша и Бишкека. Его работа (Emptying lakes, filling up seas: hydroelectric dams and the ambivalences of development in late Soviet Central Asia) опубликована в журнале Central Asian Survey.
Стройка социализма – победа над отсталостью
В эпоху Никиты Хрущева в Азии и Африке усиливались национально-освободительные движения, направленные против колониальных держав. СССР активно участвовал в этом процессе, пытаясь привлечь страны третьего мира в лагерь социализма. Как выяснили историки, руководители среднеазиатских республик использовали благоприятную внешнеполитическую конъюнктуру и выбивали инвестиции в свое хозяйство – ведь именно южные республики выступали витриной достижений «социализма на Востоке» для гостей из Азии и Африки.
Идею построить ГЭС на Нарыне впервые выдвинули два первых секретаря, Шараф Рашидов (УзССР) и Исхак Раззаков (КиргССР), в 1960 году. Киргизская сторона хотела получить больше электроэнергии для Фрунзе и Оша, а узбекская – стабильные поставки воды в Ферганскую долину. ГЭС, как писала «Правда» в духе советской гигантомании, должна была подарить ферганским хлопкоробам сотни тысяч, два или даже четыре миллиона гектаров орошаемых земель. На берегах рукотворного озера хотели даже построить курорты – не хуже черноморских!
Однако решение строить ГЭС было принято уже после отставки Раззакова. Его преемник Турдакун Усубалиев отмечает в своих воспоминаниях, что не особо хотел строить гидроэлектростанцию и был сторонником возведения серии небольших ТЭЦ вокруг Фрунзе с его промышленными предприятиями – более скромный и полезный именно для его республики проект.
Тем не менее решение строить Токтогульскую ГЭС было принято именно при Усубалиеве (июнь 1962 года). Проект подавался как символ дружбы народов. Его включили в число всесоюзных ударных комсомольских строек, на строительство привлекли тысячи рабочих и комсомольцев со всего СССР, а в прессе не преминули отметить, что более развитые республики помогают развивать промышленность в бывших «отсталых» колониях царской России.
Кроме того, подобно Днепрогэсу и Братской ГЭС проект подавался как яркий символ победы над силами природы. Строители героически карабкались на крутые скалы и даже затаскивали туда бульдозеры; 523 альпиниста со всего Союза участвовали в строительстве, забираясь в такие места, где раньше бывали только снежные барсы. Рабочие, альпинисты и инженеры коллективными усилиями «приручали» непокорную реку Нарын.
Однако не забывали и о том, что проект ГЭС принадлежит прежде всего киргизскому народу. Ее назвали в честь знаменитого акына Токтогула Сатылганова, родившегося как раз в районе, затопленном водохранилищем. Да и современники строительства воспевали ГЭС: Суюнбай Эралиев сравнивал ее возведение с объездкой и приручением диких лошадей, а Турар Кожомбердиев уверял читателей, что после завершения строительства Токтогульской ГЭС силы природы больше не будут угрожать жизни пастухов и их стад.
Вода в обмен на инвестиции
Согласно официальной версии, Токтогульская ГЭС должна была приносить пользу всем: киргизы получат больше электроэнергии, расположенные в УзССР долины – постоянный приток воды для хлопка, а все остальные народы СССР приблизят строительство социализма на очередной стройке века. Однако еще до начала работ в проекте были фактически заложены будущие конфликты: орошение узбекских земель зависело от решений, принимаемых во Фрунзе и в конечном счете в Москве.
Разыгрались эти конфликты еще на стадии планирования будущей ГЭС, в апреле 1962 года, когда Ферганскую долину поразила сильная засуха, руководитель отдела сельского хозяйства ЦК КПСС Василий Поляков предложил Усубалиеву исправить ситуацию, направив на нужды орошения озеро Сонкёль: идея состояла в том, чтобы серией взрывов расширить сток озера и тем самым увеличить поступление воды в Нарын. Усубалиев, по его собственным словам, был в шоке.
Сонкёль отличается уникальными природными условиями и нетронутыми ландшафтами, а эксперты сообщили первому секретарю, что в случае реализации плана уже через 10-15 дней озеро иссякнет. В итоге Усубалиев дошел лично до Хрущева и убедил его остановить проект и не без труда доказал, что в данном случае сохранить уникальное озеро важно, и это не просто подыгрывание собственной республике в ущерб интересам соседей.
С началом строительства Токтогульской ГЭС такие конфликты стали постоянными. Например, споры шли по поводу того, где разместить электростанцию. Киргизы хотели выбрать место выше по течению Нарына – чтобы терять (на затоплении) меньше земли, а узбеки – выше по течению (так водохранилище получилось бы больше, а с ним и увеличились и потенциальные запасы воды для их полей). Далее жесткие конфликты вспыхнули по поводу того, куда в первую очередь протянуть высоковольтные линии электропередачи.
Уже с 1962 года киргизы просили Министерство энергетики СССР ускоренно довести линии до Фрунзе. Однако первым электричество получили жители Андижана, по другую сторону межреспубликанской границы, а до Фрунзе линию дотянули лишь в 1979 году! Выиграл Ташкент и в 1974 году, когда Ферганская долина страдала от засухи, и власти Узбекистана попросили перестать наполнять водой Нарына водохранилище (чтобы пустить ее на поля). Инженеры и власти Киргизской ССР пытались протестовать, так как эти меры означали бы, что запуск турбин ГЭС откладывается еще на год, но хлопок снова оказался важнее.
Впрочем, нередко киргизское руководство добивалось своего. Когда в 1962 году буквально по соседству с Нарыном, на реке Карадарья, начали проектировать Андижанскую ГЭС, большая часть ее водохранилища должна была располагаться на территории Киргизской ССР. ЦК киргизского отделения КПСС согласился участвовать в «братской стройке», но на определенных условиях.
Поскольку водохранилище должно было «накрыть» 5022 гектара пастбищ и приусадебных земель республики, киргизы предложили провести дополнительные оросительные каналы, а также передать им часть земель Узбекской ССР. Туда планировалось переселять жителей с территорий, затопляемых для строительства как Андижанской, так и Токтогульской ГЭС. Все эти требования удовлетворили: киргизы получили 4127 гектаров земли, а Ташкент обещал выделить средства для переселенных лиц и профинансировать строительство двух каналов.
Миллионы на переселение
Переселение жителей с затопляемых территорий, прежде всего долины Кетмень-Тюбе, стало головной болью для властей на многие годы. Часть расходов на переезд и постройку домов взяло на себя Министерство энергетики СССР, часть – Совет министров Киргизской ССР. Но уже в 1968 году Ошский комитет партии изучил ситуацию на местах и в ужасе запросил еще больше фондов: оказывается, долину населяли в основном бывшие кочевники, насильно переведенные на оседлый образ жизни в 1946-1952 годах. Им пришлось заплатить государству за новые дома, и поэтому многие до сих пор были в долгах.
В 1971 году, когда переселение уже должно было начаться, никаких условий не создали. В Токтогул, новый город для переселенцев (на берегу водохранилищ), до сих пор не провели электричество. Усубалиев был вынужден писать лично председателю Совета министров Косыгину, указывая, что Киргизская ССР уже потратила на переселение в 1,6 раза больше запланированного, но денег все равно не хватает. Только переезд школ, на которой выделили 1,4 миллиона рублей, обошелся в 11 миллионов.
Однако самой тяжелой проблемой стало низкое качество земельных участков на новых территориях. Переселенцам пришлось снова перейти от выращивания товарных культур к скотоводству. Но места на всех не хватило, и уже в 1970-е годы часть людей пришлось переселять в Чаткальскую долину. С мечтами о туристической Мекке вокруг Токтогульской ГЭС тоже пришлось распрощаться: из-за сезонных колебаний уровня воды в водохранилище строительство курортов оказалось невозможным. В итоге еще в 1987 году Совмин СССР продолжал выделять десятки миллионов рублей в виде компенсации для переселенцев.
Когда забыли об экологии
История Токтогульской ГЭС и сопровождающих ее строительство конфликтов ярко демонстрирует, как изменилась советская Средняя Азия между Хрущевым и Горбачевым. Сначала во главу угла ставили проекты всесоюзного и даже глобального масштаба – модернизацию советского Востока (как витрины социализма для стран Азии и Африки), развитие ирригации и масштабной хлопковой экономики.
Но со временем на передний план вышли стратегии (и конкретные проблемы) отдельных союзных республик, ревностно защищавших свои интересы и требовавших компенсации за свои потери. Москве приходилось уже не сколько ставить задачи общей экономики, сколько примирять требования лоббистов из Ташкента и Фрунзе.
Одновременно открывался второй фронт критики ГЭС, водохранилищ, линий электропередачи и других атрибутов модернизации. Киргизская интеллигенция в 1970-е годы возмущалась уже не тем, что проекты реализуются в ущерб их республике, а уроном, который наносится окружающей среде и традиционной культуре. «Экологическая» критика шла по всему СССР (вспомним «Прощание с Матёрой» Валентина Распутина) и усиливалась вплоть до распада Союза.
Однако парадоксальным образом после ухода Москвы в качестве начальника и арбитра, перед которым можно было качать права и у которого можно было выбивать фонды, эта критика поутихла. Сейчас ГЭС стали источником национальной гордости, опорой экономики и даже инструментом политического давления на соседей – как, например, в Таджикистане, где Рогунская ГЭС угрожает лишить сельское хозяйство Узбекистана части драгоценной влаги. На место дружного покорения природы братскими республиками пришли конкуренция за средства инвесторов и геополитические интересы.
Правила комментирования
comments powered by Disqus