Байконур наследит на севере. Россия и Казахстан на днях одобрили проект соглашения о пусках «Союзов-2» с Байконура по так называемой «северной» трассе. Для этого российская сторона арендует у соседей новый участок в Джангельдинском районе Костанайской области, куда будут падать обломки ракет-носителей. Площадь участка — чуть более 67 тыс. гектаров. Российская сторона будет платить за него Казахстану $460 тысяч ежегодно. Эта сумма рассчитана для трех стартов в год. Каждый дополнительный пуск по «северной» траектории обойдется Роскосмосу в $50 тысяч.
В соглашении указано, что район падения ступеней должны будут оперативно расчищать от фрагментов «Союзов», эвакуировать оттуда население на время стартов и проводить экологический мониторинг.
«Разгребать последствия будут специалисты Роскосмоса. Кстати, на полях падения они будут соревноваться с нашими металлистами, кто быстрее успеет к ступеням. Те едут, чтобы забирать их, а собиратели металла, которые также знают время и место падения, едут, чтобы украсть. А в целом ничего плохого в запусках нет. Мы за пустые поля получаем деньги», — считает журналист, ветеран космодрома Байконур Олег Ахметов.
На новом участке также предстоит максимально быстро тушить возникающие из-за падения ступеней степные пожары — два года назад такое возгорание обернулось трагедией. 14 июня 2017-го спустя три часа после успешного пуска «Союза-2.1а» с космодрома Байконур в 40 км от Жезказгана упали отделяющиеся части ракеты и подожгли степь.
В результате погибли два человека — водитель КамАЗа Юрий Хатюшин и его коллега Вячеслав Тыц. Они работали в российской военно-промышленной корпорации «Научно-производственное объединение машиностроения» и занимались сбором упавших частей ракет. Пожар потушили спустя девять часов. Роскосмос тогда назвал причиной возгорания неблагоприятные метеоусловия: жару и сильный ветер.
Пока тушили пожар, в селе Талап, рядом с которым упали части ракеты-носителя, распространились слухи о загрязнении земли гептилом (ракетным топливом), и началась паника. Селян удалось успокоить только после того, как их заверили, что никакого гептила в «Союзе» не было. «Вся проблема в разъяснительной работе, и ее нужно усилить со стороны государства. Все якобы опасения — это пиар наших сумасшедших экологов, якобы борцов за экологию. Пусть лучше соберут народ и почистят речки и территории, где гадят люди. Но тут надо ведь работать! А им легче сказать, что во всем космос виноват», — уверен Ахметов.
Гептил — топливо для «Протонов», чьи пуски далеко не всегда оказывались успешными. С 2001 по 2018 год на Байконуре произошло сразу 9 крупных ЧП, связанных с «Протонами», и каждое заканчивалось крупным межгосударственным скандалом и разбирательством. В качестве топлива для «Союзов», которые будут запускать по «северной» трассе, используется керосин и кислород, поэтому упавшие части этих ракет-носителей считаются неопасными. Впрочем, не все согласны с этим утверждением.
«Надо понимать, что любое топливо несет вред, как бы ни убеждали нас в обратном, — рассуждает активист движения «Антигептил» Болатбек Блялов. — Почему эти ступени начали падать в Казахстане? Несколько лет назад они падали на территорию Алтайского края. Но возмущения местных жителей и рост заболеваний, в частности так называемой «желтой болезни», привели к тому, что Россия начала пересматривать районы падения ступеней ракет и бросила взор на Казахстан. А наши власти, я думаю, вместо того чтобы защищать интересы окружающей среды и здоровье нации, занялись мелкой торговлей.
Возможно, топливо «Союза-2» менее опасно, чем гептил, но это не говорит о том, что оно совершенно безопасно. Нужно быть уверенными в этом не на основе чьих-то слов, а на основе заключения авторитетных независимых экспертов. И лишь после этого можно утверждать, что топливо ракет безвредно. Мнение карманных экспертов не интересует. Мы не раз просили предоставить заключение международных авторитетных экологических организаций о том, что топливо абсолютно безвредно. Но "Казкосмос" и Министерство аэрокосмической промышленности, Министерство здравоохранения, куда обращались, никаких доказательств нашему движению не предоставили».
Рядом с новым районом, куда будут падать ступени «Союза-2», находится природный заповедник «Алтын дала», который в народе называют «роддомом» для находящихся под угрозой исчезновения сайгаков.
В самом районе расположено село Торгай (Тургай), где живут около 4,6 тыс. человек. В 2017 году там прошли общественные слушания по поводу пусков космических ракет. Из стенограммы мероприятия следует, что собственно пуски обсуждали совсем недолго. Куда больше селян интересовали вопросы проведения газа, мобильной связи и закупки автомобилей скорой помощи.
Никаких возражений против того, чтобы в окрестностях села падали разгонные блоки, не было, а выступавший с докладом представитель совместного российско-казахстанского предприятия «Байтерек» и вовсе заверил, что ракета «Союз-2» является «очень надежной».
Между тем, начиная с 2015-го, аварии с «Союзами» («Союз-2.1а», «Союз-2.1в» «Союз-У»), запущенными как из Казахстана, так и из России, происходят практически ежегодно.
Эксперт: «Проблема в низкой информированности»
«Фергана» обратилась к директору по развитию Карагандинского областного экологического музея Дмитрию Калмыкову с просьбой разъяснить, что за соглашение подписали Казахстан и Россия и стоит ли казахстанцам опасаться ухудшения экологической ситуации в новом районе, где будут падать разгонные блоки.
Как представитель общественности Калмыков участвовал в работе государственных комиссий по расследованию причин аварий ракет «Протон» в 1999-м. В 2012 году совместно с компанией «Азимут-Геология» принимал участие в экологическом обследовании районов падения в Карагандинской области. Также участвовал в подготовке материалов парламентских слушаний о воздействии космодрома Байконур, инициированных после необъяснимой гибели двух детей в Карагандинской области, в поселке, рядом с которым упали обломки аварийного «Протона» летом 1999 года.
Несколько раз посещал Байконур и Москву для переговоров о возможном сотрудничестве общественности и предприятий космической отрасли для повышения безопасности космической индустрии. Посетил практически все стартовые сооружения, наблюдал запуски всех эксплуатируемых сейчас типов ракет.
Вот что он нам ответил:
«Это (соглашение) выглядит как корректировка постоянно действующего договора об аренде Байконура. Сумма аренды в год составляет около $115 млн. А $460 тыс. — это маленькая добавка за еще один район для падения отделяющихся частей ракет-носителей. Таких районов в зависимости от того, какие ракеты запускают, бывает разное количество. Но, вообще, их несколько десятков. Учитывая типы ракет и траекторию их запусков, часть районов используется чаще, часть — реже.
Самые известные места, куда падали отделяющиеся при запуске части ракет, — Карагандинская, Восточно-Казахстанская, Костанайская, Акмолинская, Павлодарская области, но 90% падений приходится на Карагандинскую область, точнее, в ее жезказганскую часть, где падают отработанные первые ступени практически всех ракет. Также регулярно вторые ступени падают в Восточном Казахстане на границе с Россией. Очень редко использовались и районы падения в Кызылординской области, так как почти 100% всех ракет стартует на север и северо-восток.
Добавление нового (Джангельдинского) района связано с запуском космических аппаратов на новую орбиту. Чтобы запустить спутник на определенную орбиту, нужна именно эта трасса, здесь космос очень похож на наши земные условия, без новой дороги в новое место не попадешь. Если я не ошибаюсь, новый район предназначен для первой ступени ракеты «Союз-2», которая летает на керосине и кислороде.
Про возможный ущерб
Про понятие ущерба можно говорить, когда природе нанесен очевидный вред. Пока этого не произошло, по экологическому законодательству понятие «ущерб» не рассматривается, говорят лишь о воздействии на окружающую среду.
Воздействие, конечно, оказывалось и продолжает оказываться при каждом пуске. Ущерб наносился тоже много раз после катастрофических падений ракет. Тратились десятки миллионов долларов на изучение нанесенного ущерба при авариях и оказываемого воздействия при штатной работе космодрома.
Но какого-то серьезного ущерба на окружающую среду обнаружено не было. Влияние оказывается непосредственно на место падения частей (ракет). В этом месте может пролиться топливо, загореться трава. После всех катастроф последних лет денежная компенсация выплачивалась Россией только за непосредственно наблюдаемый ущерб — от пожаров, возмещались расходы на борьбу с ними и др.
Последние 12-15 лет хорошо налажена работа компаний, сотрудники которых дожидаются, когда упадут части ракет, набрасываются на них со специальным снаряжением, обрабатывают дегазирующим раствором, чтобы нейтрализовать остатки топлива и окислителя, собирают и обрабатывают загрязненный грунт, режут ракету на части и вывозят. Через 2-3 дня мы с вами уже не найдем, куда ракета упала.
Что касается вреда жителям близлежащих сел, сельскохозяйственным и диким животным, то ни разу никакими исследованиями не удалось это доказать. Со стороны населения были подозрения, что исследователи были куплены, но делали их и российские, и казахстанские институты, экологи контролировали.
В нулевые годы мы были вовлечены в такие исследования, хоть и в слабой степени. Участвовали в выездах, помогали брать пробы, и никаких подозрений в фальсификациях не было. И с точки зрения здравого смысла выводы этих исследований понятны нам, ведь, допустим, если где-то пролилось 100 кг чего-то токсичного, оно может воздействовать максимум на сотни метров, ну, на километр, то есть непосредственно только на место самого падения.
Про важность информации
Сейчас главная тревога для нас состоит в отсутствии точной информации о том, куда и когда будут падать части ракет. Должны быть доступные карты, дорожные указатели, плакаты в школах. Но таких карт нет ни у одного районного и сельского акима (главы администрации). У местных акимов и директоров школ нет простой инструкции, что делать, если посреди села упала ракета. Что делать жителям в первую очередь? Бежать или прятаться? Основные проблемы в низкой информированности и низкой готовности к возможным авариям.
Например, в 2012 году ракета упала в 40 км от президента, который приезжал с визитом в Жезказган. Получается, никто даже не сопоставил факт запуска 800-тонной ракеты на токсичном топливе над головой главы государства. А ракета тогда создала воронку взрыва 50-60 метров диаметром и глубиной 15 метров!
Отсутствие легкодоступной достоверной информации — главная причина возникновения фобий. И, по-моему, сами фобии наносят вреда больше, чем те явления, на почве которых они возникают. Риск у нас есть, и он неопределенный. В американских проектах прямо считают: вероятность катастрофического падения такая-то, вероятность падения со смертельным исходом такая-то. А у нас только туман.
Поэтому очень важный момент — это информирование государственных органов, населения и учет мнения общественности. Для примера, в Караганде лет 15 лет назад россияне хотели запускать новую ракету «Ангара». Район падения первой ступени спроектировали в густонаселенном районе Карагандинской области.
Но общественность тогда задавала столько трудных вопросов и выявила в проекте так много серьезных недостатков, что на общественных слушаниях и областные власти, и общественность, мягко говоря, попросили россиян идти со своей ракетой и пренебрежительным отношением к населению куда-нибудь подальше».
Правила комментирования
comments powered by Disqus