Власти Таджикистана неоднократно заявляли, что изучают условия возможного членства в Евразийском союзе. При этом видят как положительные аспекты, так и отрицательные. Центром стратегических исследований при президенте РТ разработан расширенный 70-страничный документ, в котором отражены и плюсы, и минусы членства страны в Союзе в миграционных, экономических, политических и геополитических вопросах и который передан на рассмотрении рабочей правительственной группы. 

По словам эксперта центра Абдулло Рахнамо, в настоящее время идет процесс глубокого изучения, по итогам которого «руководство страны будет принимать решение на базе национальных интересов».

Такой бы взвешенный подход некоторым российским СМИ, с воодушевлением, но поверхностно оценивающим последствия вступления Таджикистана в ЕАЭС.

Основания для здорового скепсиса добавились после того, как Всемирный банк опубликовал доклад об экономических проблемах Таджикистана. По его оценкам, существующая модель экономического роста не позволит Душанбе в обозримой перспективе решить проблему бедности и обеспечить население рабочими местами.

В отличие от других стран Средней Азии, не испытавших после распада СССР серьезных военно-политических катаклизмов, Таджикистан в течение первого постсоветского десятилетия был охвачен кровопролитной гражданской войной, которая утихла лишь к концу 1990-х гг.

Не случайно поэтому социально-экономическое развитие республики Всемирный банк начинает рассматривать именно с 2000 г., когда начался довольно успешный период восстановительного послевоенного роста. Однако социальные результаты этого роста оказались довольно ограниченными. Свою роль сыграло и то, что экономически и социально (посредством трудовой миграции) Таджикистан оказался тесно связанным с Россией, ощущая на себе все ее проблемы.

С 2000 по 2008 г. экономика республики довольно быстро развивалась, чему в немалой степени способствовала благоприятная внешняя конъюнктура – денежные переводы, большая часть которых поступала из России, а также международная донорская помощь. Среднегодовые темпы роста ВВП в этот период достигли 8,8%, что позволило заметно повысить благосостояние населения и снизить уровень бедности.

Однако два последующих экономических кризиса (2008-2009 и 2014-2016 гг.) привели к тому, что темпы роста экономики заметно сократились и в 2009-2017 г. составили 6,6%. Особенно чувствительным в ходе последнего кризиса оказалось сокращение денежных переводов мигрантов из РФ, упавших на 35%.

Критически аналитиками Всемирного банка оценивается и качество роста, во многом обусловленное структурными проблемами экономики. Увеличение объема ВВП в основном было вызвано позитивной динамикой сектора услуг и сельского хозяйства, а также частного потребления.

Сельское хозяйство для РТ, большинство населения которой проживает на селе, является традиционным сектором экономики с низкой производительностью труда. А рост частного потребления и сектора услуг как раз был вызван денежными переводами из России, объем которых к 2014 г. достиг своего пика и составил 45% ВВП. Сокращение денежных переводов сразу же породило серьезные проблемы, вынудившие власти для предотвращения углубления экономического и социального кризиса наращивать государственные инвестиции.

В последние годы государство уделяет повышенное внимание промышленности. Однако ее развитие сдерживается доминированием в этом секторе экономики государственных предприятий, которые производят большую часть промышленной продукции. Но главные претензии аналитиков ВБ связаны отнюдь не с доминирующей формой собственности.

Дело в том, что нынешняя модель экономического развития не позволяет существенно увеличить количество рабочих мест, обеспечив тем самым работоспособное население стабильным источником доходов. При средних темпах роста экономики в размере 6,8%, наблюдавшемся в 2007-2017 гг., количество рабочих мест росло всего на 1,1%, то есть в шесть раз медленнее. А численность трудоспособного населения при этом ежегодно увеличивалась на 3%.

Приходится повториться, что главным источником, позволявшим Таджикистану финансировать экономический рост, фактически оказались денежные переводы работавших в России трудовых мигрантов, которые и обеспечили прирост частного потребления и сектора услуг. С этим же связано и медленное увеличение количества новых рабочих мест. Поскольку денежные средства, поступавшие в виде переводов, зарабатывались за пределами республики, появиться на ее территории новые рабочие места просто не могли.

Для этого было необходимо развитие собственных производств, о котором таджикские власти задумались только в последние годы. Проблема же обеспечения населения рабочими местами в итоге лишь усугубилась. Причем абсолютные цифры выглядят еще более выразительно. Численность трудоспособного населения в 2007-2017 гг. увеличилась на 1,3 млн. человек, а число рабочих мест – примерно на 250 тыс.

Проблемы, порождаемые такой моделью экономического роста, трактуются аналитиками как низкая эластичность увеличения занятости и снижения уровня бедности. Причем выход из этой ситуации пока не найден. В 2013-2017 гг. объем ВВП Таджикистана вырос примерно на 40%, а уровень бедности сократился всего лишь с 34,3 до 29,5%.

То есть объем экономики в денежном выражении довольно быстро растет, но адекватного увеличения количества рабочих мест и повышения благосостояния населения при этом не происходит. Инвестиции в развитие пищевой и строительной промышленности, осуществленные в последние годы, ситуацию принципиально не поменяли. И если внешние источники финансирования внезапно исчезнут, республику ждут далеко не самые приятные времена.

Социально-экономические проблемы Таджикистана порождаются отнюдь не только экономической политикой властей, но и в не меньшей степени – демографией. По темпам прироста численности населения Таджикистан, сохранивший традиционную многодетную семью, занимает среди республик бывшего СССР первое место. С момента обретения независимости его население почти удвоилось.

Если в 1992 г. на территории республики проживало 5,5 млн. человек, то на начало 2019 г. – уже 9,1 млн. Удвоилась за это время и плотность населения, которая возросла с 38,5 до 64,5 человека на 1 кв. км. Положение усугубляется тем, что РТ – страна горная, и для проживания пригодна далеко не вся её территория. Сельскохозяйственные угодья, включая горные пастбища, занимают лишь около трети площади республики.

Три четверти населения страны проживает в сельской местности, что также является одним из самых высоких на территории бывшего СССР показателей. Причем доля городского населения не только не растет, но и вследствие более высокого уровня рождаемости в сельской местности снижается. Если на 1992 г. в городах проживало 30,8% всего населения страны, то на начало 2019 г. – уже 26,3%.

В условиях сохранения традиционной семьи рурализация социальной структуры (т. е. отток населения из городов в сельскую местность) загоняет общество в тупик: чем выше доля сельского населения, тем выше рождаемость и количество новых рабочих рук, для которых нет работы. Проблему могла бы решить ускоренная урбанизация, но для нее необходимо развитие промышленности, что потребует привлечения иностранных инвестиций, развития системы образования, улучшения внутреннего делового климата и других серьезных изменений.

Решить свои социальные и экономические проблемы Душанбе в настоящее время может только за счет экспорта рабочей силы, главным направлением которого является Россия. Вступление республики в ЕАЭС, как показывает опыт Киргизии, приведет к заметному увеличению числа мигрантов, которые будут пользоваться всеми преимуществами общего рынка труда. Более того, в конце июля нынешнего года представитель МВД России в РТ по вопросам миграции Владислав Маркевич прямо заявил, что Таджикистан может получить больше преференций в сфере миграции в случае вступления в ЕАЭС.

Для РТ это положительный фактор. Но справиться ли с вновь возникающими проблемами Россия? Её рынок труда тоже не резиновый. И без того нарастающий в последние годы поток трудовых мигрантов из Средней Азии с присоединением РТ к ЕАЭС еще более увеличится, что создаст для РФ ряд дополнительных внутренних проблем. И это не только усиление конкуренции за рабочие места и рост напряженности на рынке труда, но и дальнейшее ухудшение межэтнических отношений, которое уже обернулось целой серией криминальных инцидентов, обострение угрозы религиозного экстремизма.

Положение с трудовой иммиграцией в последние годы воспринимается населением России все более тревожно. По данным социологических опросов, 39% жителей страны считают, что мигранты, занимая рабочие места, ущемляют тем самым коренное население. Причем в городах-миллионниках, куда и едет большинство мигрантов, такой точки зрения придерживается 45% населения, а в Москве – 54%.

Все это должно заставить политиков, определяющих ход и направления евразийской интеграции, крайне осторожно относиться к перспективам вступления Таджикистана в ЕАЭС. Процесс не может быть односторонним: важно, чтобы от интеграции выигрывали все ее участники, а не только одна из сторон. Возможно, стоит пристальнее изучить опыт Евросоюза, который, поспешно включив в свой состав не подготовленные к этому шагу страны Восточной Европы, переживает глубокий кризис. Недопустимо, чтобы ЕАЭС, также создававшийся в сжатые сроки, оказался в аналогичной ситуации.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram