На минувшей неделе Госдума ратифицировала конвенцию о правовом статусе Каспийского моря. Соглашение между Россией, Ираном, Казахстаном, Азербайджаном и Туркменистаном было подписано еще в августе 2018-го, а переговоры и вовсе велись более 20 лет.

В принципе России выгоднее всего было бы вовсе не подписывать соглашения по Каспию: терять те преимущества, когда Каспий де-факто долгое время был советско-иранским морем, не имело смысла. Собственно, она и оттягивала подписание так долго, как могла.

То, что было нужно трём странам северной части каспийской акватории — Азербайджану, Казахстану и России (поделить дно Каспия с нефтяным шельфом), было сделано много лет назад. Дно было поделено на троих.

Но в последнее время ситуация изменилась. В Москве начали проявлять беспокойство в связи с созданием в казахстанских портах на Каспии транспортно-логистических узлов для перевалки невоенных грузов, которые США переправляли в Афганистан через Казахстан и Узбекистан. Прокремлевские СМИ подавали это как стремление Вашингтона создать свои военные базы в регионе. Каспийская конвенция, в которой бы был зафиксирован запрет на дислокацию военных структур третьих стран (читай — США) в Каспийском регионе, по мнению руководства России, стала бы лучшим ответом на такое стремление.

Иран также был заинтересован в создании заслона возможному появлению американцев вблизи своих границ. Этот фактор можно было использовать для привлечения Тегерана к подписанию конвенции, несмотря на то, что документ не удовлетворял амбиции Ирана по разделу Каспия «по справедливости» (на пять равных частей). В итоге персам было обещано решить этот вопрос на дальнейших стадиях переговоров. В конце концов Тегеран согласился подписать документ.

У других каспийских стран тоже были свои интересы в разделе Каспия. Туркменистан требовал право самостоятельно решать вопрос прокладки газопровода на западный берег с возможностью экспортировать газ дальше в Европу.

Это не отвечало интересам России, которой не нужны конкуренты «Газпрому» в Европе. Под предлогом возможного урона экосистеме Каспия, которую несёт транскаспийский газопровод, Москва долгие годы старалась помешать строительству Транскаспия. Чтобы уговорить Ашхабад подписать конвенцию, пришлось ввести в ее текст статью о праве прибрежных государств самим решать вопрос прокладки трубопроводов, проходящих через национальные сектора.

Однако, чтобы не потерять возможность влиять на этот процесс, за пару недель до подписания конвенции Москва инициировала подписание протокола, где оговаривалось право каспийских стран давать оценку проекту Транскаспия с точки зрения его влияния на экологию. Практически это означало возможность наложить вето на проект.

Другим чрезвычайно важным пунктом конвенции стало подтверждение свободы действий военно-морских сил прибрежных стран на Каспии. Де-факто это означало, что Каспийская военная флотилия — мощный военный кулак России на море — сохраняла за собой право оперировать практически по всему зеркалу Каспия за исключением южной части моря, которую Иран традиционно считает зоной своего влияния.

В результате Каспийская конвенция дает России много плюсов. Так, в ней не зафиксирована идея демилитаризации деятельности на море, на чем в 2000-е настаивали некоторые каспийские государства. С другой стороны, там зафиксирован запрет деятельности военных структур третьих стран. Иран пока не получил то, что хотел при разделе Каспия. Туркменистану формально предоставлено право вести свои трубопроводы, но его ограничили условиями экологической безопасности.

А вот почему Москва до последнего тянула с ратификацией такого удачного для себя документа, у меня есть собственная версия. У России очень тяжело шли переговоры с Туркменией. В том числе по гуманитарным вопросам: в Ашхабаде надолго зависли вопросы, связанные с положением русскоязычных граждан, в частности имеющих двойное российско-туркменское гражданство. И пока Ашхабад не сдвинулся в решении этих вопросов (а это произошло только в последние месяцы), Москва не спешила с ратификацией каспийской конвенции.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram