Развивающиеся страны, в том числе государства Центральной Азии, должны КНР гораздо больше, чем предполагалось раньше.

Правительства развивающихся стран, таких как Кыргызстан и Таджикистан, должны Китаю гораздо больше, чем предполагалось раньше, и, вероятно, даже больше, чем они сами думают. Около половины всех китайских кредитов скрыты от общественности из-за непрозрачных систем учета в КНР. Во всем мире в течение 10 лет до 2016 года объем теневого финансирования составил около 200 млрд долларов.

Эти и прочие данные представлены в докладе «Кредитование Китаем зарубежных стран», опубликованном недавно Национальным бюро экономических исследований, базирующимся в Кембридже, штат Массачусетс. Авторами доклада являются Себастьян Хорн из Мюнхенского университета, Кармен М. Рейнхарт из Гарвардской школы Кеннеди и Кристоф Требеш из Кильского института мировой экономики.

«Документы об экспорте капитала из Китая в лучшем случае непрозрачны. КНР не сообщает о правительственных кредитах, и нет исчерпывающих стандартизированных данных по объему кредитов и потокам зарубежных займов, предоставленных Китаем. Данные о китайском зарубежном кредитовании попросту выпадают из поля зрения», - пишут авторы.

Как именно это происходит?

Почти все китайские кредиты выдаются контролируемыми государством банками. Например, когда Китайский экспортно-импортный банк финансирует проект в Кыргызстане – допустим, дорогу – он обычно выдает средства напрямую китайскому подрядчику, которому поручено построить эту дорогу. Поскольку денежные переводы за границу не осуществляются, Банк международных расчетов (БМР), объединяющий центральные банки, ничего не регистрирует. Китай начал сообщать БМР о своих международных переводах только в 2015 году, но затем отказался предоставлять детали о двусторонних траншах. Частные финансовые учреждения также не отслеживают правительственные гранты и займы, которые составляют подавляющее большинство расходов Китая в развивающихся странах.

«В результате сами страны-должники имеют неполную картину того, сколько они взяли в долг у Китая и на каких условиях».

Пытаясь восполнить эти пробелы, Хорн и его коллеги изучили базы данных ученых и аналитических центров, и составили список из 1974 китайских кредитов и 2947 китайских грантов, предоставленных 152 развивающимся странам. Сравнив данные по этим выплатам с теми сведениями, которые Китай предоставляет МВФ и Всемирному банку, и отчетами в БМР с 2015 года, они выяснили, что «50% китайских зарубежных займов не регистрируются Всемирным банком, и, следовательно, не учитываются официальной статистикой по задолженности».

Это отсутствие прозрачности создает риски повсюду.

Стране-получателю, которая не знает, сколько она должна, трудно планировать обслуживание своих долгов. Непредсказуемость усугубляется тем фактом, что Китай часто кредитует по коммерческим ставкам (более половины кредитов в 2000-2017 годах) и в долларах (85% этих кредитов). Странам с ослабляющейся валютой – например, беднейшим государствам Центральной Азии – будет очень трудно погашать долларовый кредит. За этот период таджикский сомони потерял более 76% своей стоимости, кыргызский сом – 32%.

Для прочих инвесторов, рассматривающих государственные облигации этих стран, такая неопределенность должна служить тревожным звоночком. «Эти скрытые зарубежные долги серьезно усложняют анализ страновых рисков и высчитывание процентов по облигациям», – отмечают авторы. Покупатели облигаций также могут поинтересоваться, на какой ступени иерархии кредиторов они будут находиться в случае дефолта страны: «Частные инвесторы, возможно, не осознают, насколько они ниже правительства Китая».

Китайские кредиты часто обеспечены сырьевыми товарами. Об этом свидетельствуют непрозрачные газовые контракты в Туркменистане или передача Таджикистаном своих месторождений серебра и золота Китаю.

Хорн и его соавторы утверждают, что Китай предоставляет эти гигантские кредиты не ради финансовой доходности – его интересуют доступ к сырью и геополитическое влияние. Некоторые эксперты сравнивают масштабные расходы Пекина на «Пояс и путь» с Планом Маршалла после Второй мировой войны – игрой на долгосрочную перспективу с целью нарастить свое влияние. Но есть и более тревожные параллели: несогласованные кредиты, выдававшиеся западными странами и учреждениями в 1970-х годах во время серии глобальных потрясений, вызвали долговые кризисы и суверенные дефолты. «Есть явные признаки того, что сегодняшние уровни задолженности в развивающихся странах приближаются к опасному уровню, наблюдавшемуся в 1981 году, незадолго до того как разразился так называемый «долговой кризис третьего мира». Особенно если добавить «скрытые» долги перед Китаем», – отмечают исследователи.

Документ приводит список стран, имеющих наибольшие долги перед Китаем. Кыргызстан занимает пятое место в мире, Таджикистан – 20, Туркменистан – 23, а Узбекистан – 40. Согласно данным, которые приводятся в документе, долг Кыргызстана перед Китаем превышает 30% ВВП. При этом авторы считают, что их оценки объемов задолженности еще занижены.

Эта кредитная лавина должна замедлиться по мере замедления экономики Китая. Авторы выявили высокую степень корреляции между объемами производства в Китае и оттоком капитала: «Повышение темпов реального роста ВВП в Китае на один процентный пункт связан с увеличением оттока капитала на 1,7% ВВП Китая». Этот вывод подтверждается при сравнении с альтернативными китайскими экономическими показателями, которое пришлось провести авторам из-за документально подтвержденных «статистических погрешностей в официальных данных по ВВП Китая».

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram