Государственная налоговая инспекция начала публикацию деклараций чиновников за 2018 год. Пока никаких сюрпризов. Кыргызская политическая элита живет в большинстве своем по-прежнему очень скромно, если не сказать, аскетично. Материальную аскетичность демонстрируют в основной своей массе и близкие родственники чиновников, депутатов, судей и другие. Доподлинно неизвестно, практикуют ли они духовные упражнения, свойственные аскетам, но, судя по декларациям, часто им кроме, так сказать, духовной пищи, ничего и не остается.
Многие «слуги народа» не имеют элементарно крыши над головой, не говоря уже о машинах. И, конечно, абсолютно все живут исключительно на одну зарплату.
Гол как сокол, или Наши бедные «церковные мышки»
Оба этих идиоматических выражения в полной мере отражают содержание деклараций немалого числа власть предержащих.
Например, ни дома, ни квартиры, ни машины, ни даже овечки нет у председателя Верховного суда Кыргызской Республики Гульбары Калиевой. Есть только зарплата. В 2018 году Калиева заработала 1 миллион 141 тысячу 493 сома. У ее родственников тоже нет движимого и недвижимого имущества. И заработали они в 2018 году на порядок меньше Калиевой. Всего 498 тысяч 801 сом. Возникает логичный вопрос, где же проживала Гульбара Калиева до своего назначения председателем Верховного суда 22 сентября 2018 года, если ни у нее самой, ни у родни элементарно не было крыши над головой? Потом после назначения председателем Верховного суда Калиева с родственниками смогла поселиться в государственной резиденции, а вот где уважаемая судья проживала до этого – история умалчивает.
Вице-спикер Жогорку Кенеша Аида Касымалиева тоже, так сказать, «бесприданница». Ни машины, ни квартиры, ни приусадебного участка. Единственный доход – это зарплата. Родственники Касымалиевой, как и она, так же не имеют ровным счетом никакого имущества.
Идентичная ситуация и у Асель Кодурановой. Соратница Алмазбека Атамбаева, несмотря на свой послужной список, до сих пор без жилья и движимого имущества.
Есть и просто курьезные декларации. Например, чиновник декларирует мебель, но вместе с тем утверждает, что ни он, ни его родственники не имеют недвижимости. Спрашивается, где в этом случае стоит эта самая мебель?
Или в декларации указано, что живет государственный служащий на одну зарплату? А вся страна знает, что его дети учатся за границей в платных учебных заведениях. На одну зарплату, пусть даже депутатскую или высокопоставленного чиновника, детей за границу на учебу не отправишь.
Декларации как формальность
Декларирование имущества, а также доходов и расходов должностными лицами – это одна из ключевых мер противодействия коррупции. По крайней мере, так это работает во многих странах. Но в Кыргызстане декларирование так и не стало реальным антикоррупционным инструментом.
Прежде всего потому, что наше декларирование не было значимой институциональной реформой. А должно было быть, если бы изначально была цель создать эффективную, а не формальную систему антикоррупционного декларирования.
Есть два подхода, как сделать декларирование эффективным. Первый – это ужесточить санкции за недобросовестное декларирование, за выявленные «индикаторы» коррупции, то есть когда, например, расходы не соответствуют официальным доходам. То есть расширить сферу применения уголовного преследования за коррупционные преступления.
Второй подход – это применение в большей степени дисциплинарных и гражданско-правовых санкций против чиновников, должностных лиц с сомнительными декларациями.
Жесткие санкции в виде уголовного преследования массово применять при системной коррупции, такой, как в Кыргызстане, просто невозможно. А выборочные «посадки» должного эффекта не дают. Зато дают основание говорить об избирательном подходе власти.
Дисциплинарные и гражданско-правовые санкции заставляют чиновника уходить с госслужбы и лишают их права впоследствии туда возвращаться.
В Кыргызстане не работает ни один из подходов. Вы когда-нибудь слышали о том, что возбуждено уголовное дело против чиновника, в декларации которого обнаружены коррупционные «инидикаторы»? Или что должностное лицо было уволено после недобросовестного декларирования?
Декларация для наших «слуг народа» — формальность. Они их заполняют, даже не задумываясь о том, что доходы «не бьются» с расходами, что отсутствие недвижимости даже у родственников – это смешно, потому что не в коробке же из под телевизора он живет. Общество тоже наблюдает за этим процессом уже даже не со скептицизмом, а с юмором. Потому что страна у нас маленькая. И народ в курсе, кто в каком особняке или «элитке» обитает и на каких машинах ездит. Да и чиновники этого особо не скрывают. И плевать им, что написано в их декларациях.
Так будет до тех пор, пока декларирование не будет объявлено властью, как институциональная реформа с целым комплексом смежных реформ, направленных на реальную борьбу с коррупцией. И одновременно объявленной амнистией капиталов.
А пока давайте разбирать дальше декларации наших чиновников. Хоть посмеемся от души.
Правила комментирования
comments powered by Disqus