В государственных СМИ постепенно отказываются от табу на упоминание коронавируса, но не от политики отрицания.
На туркменском рынке подержанных автомобилей появилось несколько интересных предложений.
Как сообщило на этой неделе расположенное в Вене издание «Хроника Туркменистана», правительство продает с аукциона несколько машин из автопарка администрации президента. Среди них винтажный Bentley Continental 2009 года за 75 000 долларов, пара бронированных Mercedes-Benz S600 по 48 500 долларов за каждый и Cadillac STS 2010 года (также бронированный) за 72 500 долларов.
Помешанному на автомобилях президенту Гурбангулы Бердымухамедову, видимо, надоели эти старые колымаги. В прошлом году на инвестиционном форуме на каспийском побережье он убедил себя, что, ему, наверное, необходимо купить целый парк лимузинов Aurus Senat российского производства – списанных с Rolls-Royce подделок, на которых любит передвигаться Владимир Путин.
Все это выглядит как очень странный приоритет на фоне того, что мировая экономическая конъюнктура складывается далеко не в пользу Туркменистана. Нефтяные котировки рухнули до уровней, невиданных на протяжении десятилетий, в результате чего упали цены и на другие энергоносители, включая жизненно важный для Туркменистана природный газ.
Даже Бердымухамедов на заседании правительства 25 марта вынужден был признать – правда, очень косвенно – турбулентность на международных рынках. «Глава государства акцентировал внимание на том, что цены на рынке нефти постоянно меняются», – написало государственное информационное агентство TDH. По словам Бердымухамедова, это оказало влияние на «финансовые показатели» Туркменистана.
Несмотря на охватившую остальную часть мировой энергетической отрасли озабоченность по поводу рентабельности, президент приветствовал усилия по запуску в эксплуатацию нескольких нефтяных месторождений, которые он даже перечислил поименно – Северный Готурдепе, Узинада и Алтыкуй. Председатель государственной нефтяной компании «Туркменнефть» Гуйчгелди Байгелдиев, назначенный на эту должность в феврале, сказал Бердымухамедову, что добыча нефти в первом квартале 2020 года выросла на 5,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Но Бердымухамедов требует больше нефти и газа, и больше эффективности.
Первую задачу он рассчитывает решить за счет связей с иностранными инвесторами, которые, как он надеется, могут помочь выскрести дополнительные объемы нефти из истощающихся старых месторождений. Судя по всему, показательным примером является Узынада. Государственное агентство «Туркменгеология» в середине февраля сообщило об успешном бурении там новой, 7000-метровой тестовой скважины в партнерстве с американской нефтесервисной компанией Schlumberger. В прошлом году «Туркменнефть» подписала меморандум о взаимопонимании касательно разработки Узынады с российской компанией ARETI, возглавляемой родившимся в Туркменистане бизнесменом Игорем Макаровым. ARETI уже занимается разработкой месторождения в туркменском секторе Каспийского моря на условиях СРП.
В том, что касается повышения эффективности, Бердымухамедов рассчитывает на «эффективность организации труда», под которой имеются в виду увольнения, и «внедрение цифровых технологий» – очередное увлечение президента.
Между тем в мире реальности растущая истерия по поводу коронавируса, похоже, приводит к введению очередных болезненных неофициальных нововведений. По сообщениям, правительство ввело контроль за движением капитала, ограничив размер ежедневных операций по банковским картам до 80 манатов (23 доллара по официальному курсу, 4 доллара – по курсу черного рынка). Это очень важно, поскольку некоторые государственные магазины, в которых товары продаются по льготным ценам, с конца прошлого года, по сообщениям, отказываются принимать наличные. Идея здесь состоит в том, чтобы предотвратить массовые закупки, так как в этих магазинах, как говорят, заканчиваются запасы многих товаров первой необходимости.
На заседании Кабмина 26 марта заместитель премьер-министра Чары Гылыджов фактически признал факт дефицита, заявив, что была создана комиссия для обеспечения бесперебойного снабжения продовольствием, частично путем «увеличения объемов импортозамещающего производства», и поддержания «устойчивых цен».
Между тем, как сообщается, особенно жесткая политика по закрытию границ, проводимая Туркменистаном, привела к резкому росту цен на продовольствие. Перемещение внутри страны тоже осложнено. 24 марта Радио «Азатлык» сообщило, что люди, желающие переехать из одной области страны в другую, должны сначала получить разрешение и сертификат, подтверждающий, что они не заражены коронавирусом.
Вопрос о том, помогли ли принятые ограничения защитить Туркменистан от COVID-19, остается открытым. Власти не подтвердили ни одного случая заражения новым коронавирусом, но они вообще крайне неохотно делятся информацией о пандемии. Тем временем 27 марта «Азатлык» сообщил, что коронавирус был диагностирован по меньшей мере у 10 человек, которые ехали на пароме из Азербайджана в город Туркменбаши. Однако достоверность этого и более ранних утверждений по поводу случаев COVID-19 невозможно установить в независимом порядке.
Тем временем государственные СМИ хотя бы начали постепенно нарушать табу на упоминание пандемии. В частности, о ней говорится в сообщении от 25 марта о предпринимаемых правительством усилиях по возвращению домой застрявших за границей граждан.
Но от политики отрицания никто отказываться не собирается.
В частности, когда посол Беларуси Вячеслав Бескостый встретился с заместителем министра иностранных дел Вепой Хаджиевым, чтобы обсудить распространение коронавируса, туркменский МИД не стал размещать новость об этом на своем веб-сайте. Кроме того, 27 марта Бердымухамедов снова созвонился по поводу коронавируса со своим узбекским коллегой Шавкатом Мирзиёевым. Этот аспект разговора был особо отмечен Ташкентом, а вот государственные СМИ Туркменистана о нем умолчали.
Что еще хуже, «Азатлык» утверждает, что гражданам запрещается публично поднимать эту тему. За разговоры о пандемии во время ожидания в очередях или на автобусных остановках грозит арест.
Но то, о чем боятся говорить, все-таки находит отражение в повседневной жизни. Сообщается, что по состоянию на 24 марта все рестораны и кафе в Ашгабате были закрыты. Закрытие школ, объявленное после весеннего праздника Навруз, продлено до 6 апреля.
Естественно, ограничения не распространяются на Бердымухамедова, который, как всегда, шатается, что ему заблагорассудится.
29 марта он в очередной раз посетил свой любимый ахалтекинский конный комплекс в Ашгабате. Один из предыдущих визитов – в январе 2019 года – подвиг президента на написание стихов в честь одной из своих лошадей – Ровача. Затем это творение опубликовали на первой полосе государственной газеты «Нейтральный Туркменистан».
В этот раз его опять посетило вдохновение: теперь он взялся за написание очередной книги по истории туркменской культуры. Согласно государственным средствам массовой информации, одним из постулатов книги станет общинный дух и «естественно-генетическая связь [туркмен] со своей Родиной» (данный постулат, возможно, в менее просвещенные времена был известен как звучащая менее научно «идеология крови и почвы»).
Заигрывание Бердымухамедова с легкими формами нативизма перекликаются с периодической демонстрацией им своей религиозности. Очередную попытку подобной демонстрации он предпринял 27 марта при посещении Дашогузского велаята (области), где «глава государства вместе со старейшинами проследовал в [главную мечеть региона], где муфтий Туркменистана вознёс Всевышнему молитву». Все это детальнейшим образом освещалось на государственном телевидении.
Находясь в мечети, которую он открыл в 2015 году, Бердымухамедов читал стихи, молился и пожимал руки многочисленным старцам, презрительно пренебрегая рекомендацией ограничить контакты с престарелыми гражданами.
Но некоторые меры предосторожности все-таки приняли. Минивэн, который он подарил мечети, был слегка окурен дымом гармалы, который президент считает надежной защитой от вирусов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus