Eдиножды солгавший, кто тебе поверит?
Б. Шихмурадов: Бердымухаммедов утверждает что зараженных нет, но без статистики проведенных тестов, этим утверждениям грош цена. Что значит «нет»? Как можно этому верить?
Несколько месяцев прошло тех пор как мир живет в условиях пандемии коронавирусной инфекции COVID-19. В конце декабря 2019 года первые случаи неизвестной ранее пневмонии были обнаружены в Китае, а к началу марта болезнь распространилась уже на всех континентах. По состоянию на 27 апреля 2020 года зарегистрировано почти 3 миллиона (!) заболевших жителей 185 стран и территорий мира.
Одним из наиболее эффективных способов остановить или хотя бы ограничить распространение инфекции является карантин. В разных странах к введению карантинного режима подошли по разному: одни правительства лишь рекомендовали гражданам ограничить перемещение вне жилища и массовые собрания, другие жестко, под угрозой уголовного наказания, приказали всем сидеть под замком.
Карантин, самоизоляция — назовите как хотите, безусловно помогает, однако панацеей не является. Более 200 тысяч человек, к сожалению, уже погибли как от самой инфекции, вызывающей тяжелые поражения дыхательных путей и прочие осложнения, так и из-за хаоса, охватившего мировую систему здравоохранения, оказавшуюся в целом не готовой к пандемии.
Много людей можно было бы спасти, если бы им хватило мест в больницах, аппаратов искусственной вентиляции легких и прочих необходимых вещей. Кроме того, очень сильно пострадал персонал медицинских учреждений, куда стали массово поступать больные. Если бы врачи и медсестры имели достаточно средств индивидуальной защиты, чтобы обезопасить себя и сохранять работоспособность, последствия были бы гораздо менее серьезными, чем, например, в России, где эта проблема обозначилась особенно остро.
Если бы правительства и средства массовой информации объективно и вовремя информировали население о распространении инфекции и эффективных мерах, для ее предотвращения, справиться с болезнью было бы легче. К сожалению, мир был слишком беспечен, и в странах с наибольшим количеством заболевших, в том числе США, Испании, Италии, Германии, Франции, Великобритании, Иране, нагрузка на национальную систему здравоохранения очень быстро достигла запредельного уровня.
В Испании и Италии, например, дошло до того, что врачи чисто физически не успевали помочь всем больным. Потребовалось несколько недель на то, чтобы приспособиться к новым экстремальным условиям.
В то же время Тайвань, Гонконг, Южная Корея и Сингапур, хотя и столкнулись с пандемией в полной мере, к подобному развитию событий были готовы заранее, благодаря тому что в последние годы пережили не одну вспышку разнообразной вирусной инфекции. В результате вовремя предпринятых действий со стороны правительств и адекватной ответной реакции жителей, в этих странах удалось спасти много жизней.
В первые месяцы после того, как в конце 2019 года в Китае вспыхнул COVID-19, руководство далеко не всех стран вело себя разумно и ответственно. Если, например, Германия или тот же Сингапур немедленно приступили к разработке пригодных для массового производства тестовых наборов для выявления коронавирусной инфекции и проинформировали население о приближающейся угрозе, то Россия и США еще долго отказывались признавать распространение коронавируса серьезной проблемой, а тех, кто пытался говорить об опасности, называли провокаторами.
Только теперь, когда счетчик случаев заражения коронавирусом по всему миру перевалил за 3 миллиона, практически никому в голову не приходит отрицать очевидное. Почти никому.
Несмотря на то, что все страны, имеющие общие границы с Туркменистаном, в полной мере столкнулись с проблемой, а Иран и вовсе является одним из мировых эпицентров пандемии, в самом Туркменистане официально ни одного случая заражения коронавирусной инфекцией не зарегистрировано. Более того, нет даже ни единого случая подозрения на заражение, как сообщил президент Курбанкули Бердымухаммедов на правительственном совещании по профилактике проникновения вирусов в конце февраля.
С тех пор эти слова президента никто не комментировал и не опровергал. То есть, можно делать вывод, что ситуация не изменилась — Туркменистан, конец апреля 2020, «0» больных, «0» подозрительных.
Можно ли верить словам Бердымухаммедова и официальным данным Правительства Туркменистана, каждый должен решить для себя сам. Достоверных данных нет, проверить слухи невозможно, но все же…
Министр иностранных дел Рашид Мередов в прошедшую среду сообщил иностранным дипломатам и журналистам на брифинге в Ашхабаде, что Туркменистан ничего не скрывает:
«Если был бы в Туркменистане хотя бы один зарегистрированный случай COVID-19, мы в первую очередь сказали бы об этом Всемирной организации здравоохранения».
Можно ли ему верить? Наверное можно, если поверить также и в то, что Туркменистан является страной, свободной от инфекций, передающихся половым путем. В соответствующих статистических таблицах ВОЗ напротив Туркменистана — одни прочерки.
Кстати, Рашид Мередов недавно совсем отличился. Официальный сайт МИД опубликовал данные о численности населения Туркменистана. Впервые за много лет официальный правительственный источник поведал, что в Туркменистане по состоянию на 2020 год проживает «более 6,2 млн человек».
По данным последней переписи 2012 года, которые власти скрыли от общественности и засекретили, Туркменистан населяло 4,7 млн человек. И даже полное отсутствие гонореи и генитального герпеса не позволило бы им столь стремительно размножиться.
Еще говорят, что в Туркменистане нет COVID-19, благодаря тому, что президент Бердымухаммедов все заранее предусмотрел и вовремя принял меры. Например, он начал проводить онлайн-заседания правительства задолго до того, как это начали делать, например, Путин с Мишустиным.
Начать-то он начал, только к профилактике коронавируса это никак не относится, либо «лидер нации» решил, обезопасить себя одного.
Ведь публичные мероприятия в Туркменистане не отменялись, в том числе с участием членов Кабинета министров, которых Бердымухаммедов к себе действительно подпускает редко. В то же время массовый велопробег никто не отменял, занятия в школах и вузах продолжаются обычным порядком. Чемпионат Туркменистана по футболу был вроде бы приостановлен, однако без каких-либо объяснений уже возобновлен. А то, что на трибунах нет зрителей — это тоже не результат профилактических мероприятий, их и раньше там не было.
Что еще сделал Бердымухаммедов? Он закрыл границы и отменил международное транспортное сообщение. Правильно сделал, но когда?
КПП на границе с Ираном были закрыты в конце февраля. Приблизительно тогда же прекратилось автомобильное и железнодорожное сообщение с Афганистаном, Узбекистаном и Казахстаном.
До 5 марта Международный аэропорт Ашхабада принимал все регулярные международные рейсы в штатном режиме, кроме азиатских направлений: Пекина, Бангкока и Куала-Лумпура — их отменили еще в начале февраля.
С 6 марта все рейсы из-за границы начали садиться в Туркменабате, а ашхабадский аэропорт стал обслуживать только местные авиалинии. Наконец, был закрыт Туркменбашинский морской порт.
В это время в Иране счет заболевших уже шел на десятки тысяч. Из России официальных данных не поступало, но опасность получить носителей вируса на каждом прибывшем из Москвы самолете была очень высока. Меры по перекрытию границ были предприняты оперативно, тут Бердымухаммедова критиковать не за что, и не в этом дело. А дело в том, что надеяться, что за это время коронавирус не проник на территорию Туркменистана, довольно наивно.
Да, он утверждает что зараженных нет, но без статистики проведенных тестов, этим утверждениям грош цена. Что значит «нет»? Как можно этому верить?
Вывод из всего этого следует неутешительный: скорее всего, про коронавирус Бердымухаммедов врёт. Хотя бы потому, что он врёт все время и по любому поводу.
Скорее всего, случаи заражения COVID-19 в Туркменистане есть. Немного, но есть.
Немного, в основном, благодаря режиму необъявленного чрезвычайного положения, введенному в Туркменистане не сейчас, а много лет назад.
В условиях пандемии многие страны, в том числе демократические, идут на такие меры как запрет на выход из дома без разрешения, слежка за людьми с помощью камер видеонаблюдения, использование систем компьютерного распознавания лиц, прослушивание телефонов и т.д.
На основе консенсуса между властью и народом было принято решение отдать приоритет общественной безопасности в ущерб приватности и личным свободам. Общество согласилось с ограничением свободы частной жизни как с необходимым компромиссом на фоне доверия правительству.
В Туркменистане же согласия общества никто не спрашивает и насчет доверия не заморачивается. Приватность и личные свободы давно и окончательно принесены в жертву интересам авторитарной клептократии Бердымухаммедова.
Проще говоря: то, что для граждан других стран — шок и некомфортная, из ряда вон выходящая ситуация, для граждан Туркменистана — обычное дело, привычно не вызывающее никаких вопросов.
Скажут сидеть дома — будем сидеть дома, скажут большой толпой кататься на велосипедах — прекрасно. Скажут надеть маски — наденем, снять — снимем, никаких проблем. Властям ничего не стоит упаковывать людей целыми семьями: больных и заразных — в карантин, болтливых — за решетку. В Южной Корее разработали специальные приложения для мобильных телефонов, которые помогали вычислять, с кем мог встречаться заразный товарищ. В Туркменистане вычислять ничего не нужно — будут хватать приблизительно, с запасом.
Горькая ирония, но в случае с коронавирусом это действительно может сработать. Тем более, что других методов справиться с эпидемией у туркменских властей все равно нет. Полагаться на недоразвитую систему здравоохранения нельзя, на благоразумие населения тоже, потому что общий уровень образования и гражданской активности в стране крайне низок.
Слухи о том, что слово «коронавирус» в Туркменистане запрещено, возникли не на пустом месте. С одним лишь малозаметным для постороннего наблюдателя пустяком — о коронавирусе в Туркменистане люди не говорят не потому что «запрещено», а потому что «ну и чо»? Диктатура столько лет старательно уничтожала в людях способность думать и говорить, что никаких отдельных запретов или разрешений не требуется.
Поэтому до эпидемии дело в Туркменистане, а вот в это верить нужно, не дойдет.
Сыграет: 1) выученная беспомощность населения; 2) перекрытые наглухо границы; 3) малое количество пожилых людей (средняя ожидаемая продолжительность жизни в Туркменистане — 65 лет); 4) привычный гражданам полицейский режим и тотальный контроль и 5)…старое доброе враньё.
На этой неделе в Туркменистан прибудет экспертная миссия Всемирной организации здравоохранения с проверкой — так ли все здесь благополучно, как рассказывают власти.
Вот и поглядим.
Правила комментирования
comments powered by Disqus