Размышления о судьбах Родины
Разговоры о «переходном периоде» разоблачают попытки властей свалить всю ответственность за собственные провалы на прошлое, а решение сложных вопросов отложить на будущее.
В рубрике «Ретроспектива» собраны материалы, выходившие на сайте «Гундогар» в разные годы. Читателю предоставится возможность вспомнить, а кому-то, может быть, и узнать впервые, что происходило в стране и вокруг нее 5, 10, 15 лет назад, узнать больше о людях, которые трудились и жертвовали собой ради будущего, и задуматься над тем, с чего начиналась история независимого постсоветского Туркменистана, как она развивалась, и хорошо ли мы усвоили уроки этой истории.
Последнюю неделю мая мы по традиции отмечаем как Международную неделю исчезнувших людей, чтобы вновь и вновь напомнить о проблеме насильственных исчезновений, остро стоящей перед всем цивилизованным человечеством, вызывать в памяти имена людей — знакомых и незнакомых, кому-то — близких и родных, чьих-то отцов, мужей, братьев и сыновей, лишенных единственно непреложного права человека — права на жизнь. Ибо нельзя назвать жизнью в полном смысле этого слова то нахождение в безвестности, без связи с внешним миром, в котором они пребывают вот уже без малого два десятилетия.
Тема насильственных исчезновений стала одной из главных тем нашего сайта. И не только потому, что основателя «Гундогара», лидера оппозиционного Народного демократического движения Туркменистана, бывшего министра иностранных дел Бориса Шихмурадова ООН признала жертвой насильственного исчезновения в результате событий 25 ноября 2002 года, но и потому, что благородная деятельность правозащитников по выяснению судеб людей, исчезнувших в туркменских тюрьмах, и донесению до мирового сообщества реального масштаба нарушений, творимых властями Туркменистана, стала также частью и нашей работы.
Сегодня, когда весь мир обеспокоен проблемами, вызванными охватившим 188 стран и территорий смертоносным COVID-19, поразившим лишь по официально подтвержденным данным более 5,3 млн человек, туркменские власти продолжают заявлять о том, что на территории Туркменистана случаев заболевания, вызванных этим опасным вирусом, нет и быть не может. А посему праздничным мероприятиям при большом стечении граждан поистине нет конца!
Всего неделю назад был торжественно отмечен День конституции и Государственного флага Туркменистана, теперь наступил радостный Ораза байрамы, завершающий многодневный пост в священный для мусульман месяц Ораза (Рамадан). Нельзя не упомянуть также и о 25 мая как о Дне города Ашхабада, и о традиционном школьном празднике последнего звонка.
Однако, поздравляя жителей Туркменистана со всеми этими событиями и желая всем здоровья и благополучия, мы позволим себе вернуться к тем вопросам, которые сегодня не могут не волновать — это экономическая ситуация в стране, это вольюнтаристская по сути кадровая политика президента Курбанкули Бердымухаммедова и оживление оппозиционных настроений в среде граждан, проживающих за пределами Туркменистана, о чем свидетельствуют разгоревшиеся на полях YouTube нешуточные споры, дискуссии и полемики, нередко переходящие в откровенные «бои без правил».
Сегодня, 25 мая, в день рождения Бориса Шихмурадова мы начинаем публикацию нескольких его статей, посвященных этим темам, написанных им в эмиграции в январе 2002 года и опубликованных в это же время на «Гундогаре». Несмотря на то, что написаны они без малого два десятилетия назад, приходится, к сожалению, констатировать, что в жизни нашей страны мало что изменилось, проблемы, характеризующие период правления Сапармурада Ниязова, не только не изжили себя, но продолжают подтачивать государство изнутри и мешать развитию гражданского общества. Возможно, имена некоторых, упомянутых в этих статьях, людей читателю хорошо известны, о других уже много лет ничего не слышно, третьи и вообще давно забыты. Мы постараемся это исправить.
Экономика Туркменистана: эксперимент продолжается
Во время существования СССР специалисты считали, что он был настолько уникальной структурой, что подходить к нему с методологией универсального политического и экономического анализа невозможно. Именно это обстоятельство продиктовало необходимость возникновения отдельной науки — советологии, которая стала своеобразным «переводчиком» советской действительности на язык общего понимания. Десять лет назад, когда горбачевский процесс приобщения Советского Союза к общечеловеческим ценностям завершился прекращением его существования, именно в кругах советологов, прежде всего, возникла концепция трансформации, переходного состояния постсоветских государств.
Очевидность этой идеи было трудно оспорить, так как предстояло провести необходимую демократизацию общества, сформировать институты правового государства, внедрить атрибуты гражданского общества, привести в норму формы собственности, либерализовать экономику, запустить механизм рыночных реформ, естественной монетарной политики. Этот список можно и продолжить, имея в виду необходимость определенных преобразований в гуманитарной и прочих сферах.
Разумеется, никто из экспертов не знал, сколько времени это может занять. Предполагалось, что это может зависеть от способности управленцев, то есть тех, кто к декабрю 1991 года, а кто немного раньше оказался у руля независимых государственных формирований. Сегодня, спустя 10 лет, можно сделать однозначный вывод: в тех странах, в которых реально занимались политическими и социально-экономическими реформами, реальной трансформацией советского состояния в универсальное качество, этот период завершен, и государства уже давно занимаются программами развития (Эстония, Латвия, Литва, Россия).
Там же, где о необходимости переходного периода говорили только с точки зрения сохранения у власти правящей элиты или конкретного лица, и по сей день продолжается насаждение идеи о «переходе». Факты же свидетельствуют о том, что в таких странах, среди которых вопиющим примером является Туркменистан, к серьезным реформам и не приступали.
Разговоры о «переходном периоде» в таких странах разоблачают попытки властей свалить всю ответственность за собственные провалы на прошлое, а решение сложных вопросов отложить на будущее. То есть налицо игнорирование насущных проблем и беспомощность правящих режимов сегодня. В течение 10 лет президент Туркменистана Сапармурад Ниязов постоянно твердил, что ему потребуется время «от пяти до десяти лет», чтобы возник благополучный Туркменистан, снимая вопрос об альтернативах собственной персоне.
Кто только ни «ездил» на бедных конях, которых на «переправе не меняют»? В 2001 году Ниязов вновь заявил, что ему нужен еще один переходный период, еще одна десятилетка. И смело пообещал провести президентские выборы в 2011 году. В этом случае более уместно вспомнить не о конях и переправе, а о падишахе и осле, которого обещали научить говорить по-человечески.
В 2011 году Ниязову пойдет 72-й год. А независимому Туркменистану — 21-й. 21-й год переходному периоду! Но люди вряд ли выживут, просто не доживут физически. Даже сегодня, несмотря на традиционно высокий уровень рождаемости, за 10 лет население Туркменистана не только не выросло, но и приобрело тенденцию к устойчивому сокращению. Это уникальный показатель для азиатской мусульманской страны, где, несмотря на высокий уровень смертности, различные эпидемии, отсутствие надлежащего медицинского ухода за матерью и ребенком, население все равно растет за счет темпов рождаемости, естественного прироста населения, гарантированного устоями и традиционной мусульманской моралью.
Наш вывод основан не на лживой ниязовской статистике, а на реальности и фактах, проанализированных специалистами. По Ниязову, население Ашхабада сегодня достигло 750 тысяч человек. Это ложь. Это грубая подтасовка. Население столицы сегодня не превышает 580 тысяч человек. За последние годы, если брать только этот показатель убывания населения, Ашхабад покинуло не меньше 130 тысяч человек, уехавших на постоянное место жительства в Россию, Украину, Узбекистан, Азербайджан, Армению, Турцию.
Резко возросла смертность среди пожилой части населения, лишенной возможности получать необходимое медицинское обслуживание, достойную и доступную терапевтическую и хирургическую помощь. Практически свернуты некогда эффективные программы республиканского Центра матери и ребенка, что привело к тому, что население сельских районов особенно столкнулось с катастрофической детской смертностью.
Крах социальной сферы в Туркменистане связан с полным отсутствием контроля за расходованием государственных средств, основная часть которых «спущена» Ниязовым на различные престижные проекты. Это добивает экономику страны, закладывает мину замедленного действия под будущие поколения. Никто сегодня не знает о реальных доходах страны в целом. Никто не знает, сколько зарабатывает государство от экспорта хлопка-сырца, хлопковолокна, текстиля и текстильных изделий.
Только слова Туркменбаши, что «Америка поражена качеством туркменских джинсов». А где деньги и сколько их? Турецкие фирмачи точно знают, сколько получили они от торговли туркменским товаром, но и туркмены тоже хотят знать о том, сколько осталось людям. Кстати, поведение этих турецких «серых кардиналов» вызывает протест и у турецких бизнесменов, которые хотят работать честно, а не в режиме «подношений Ниязову в обмен на бизнес». Аутсайдеры турецкого бизнес-рейтинга буквально монополизировали управление экономикой Туркменистана.
Ниязов «одарил» их, причем без каких-либо тендерных условий, проектами в области торговли хлопком, текстилем, экспорта нефти и газа, строительства, производства удобрений и даже бумаги. Ни одна крупная и уважаемая турецкая компания не может получить в Туркменистане какой-нибудь проект. Более того, такие компании, как «Коч», «Менсел», «Аларко», «Учген», «Импаш», практически вытеснены с туркменского рынка, загублена туркмено-турецкая дорожная компания «Сердар», и все — под диктовку прониязовских турецких проходимцев.
Каковы доходы Туркменистана от вывоза ковров, каракуля и других товаров традиционного туркменского экспорта? Всех одурманил Туркменбаши газовыми сплетнями. 10 лет болтовни о газопроводах ему мало. В начале 2002 года он без стыда вновь говорит о том, что «пойдет на Север, пойдет на Запад, пойдет на Юг, пойдет на Восток». Не президент, а «трубопроводец в никуда». Взял и соврал, что Туркменистан обладает теперь уже 44 триллионами кубометров газа. Мог бы добавить, что «на душу населения»: все равно никто ему не верит, не верят люди его цифрам и обещаниям. А реальных цифр нет, потому что нет никаких доходов. А те, что возникают, уходят в «черную дыру» погашения кредитов.
Если взять только текстиль то, понастроив предприятий по завышенной в несколько раз проектной стоимости (на все ушло около 1 миллиарда 200 миллионов долларов США), сегодня он вынуждает страну отдавать все в счет погашения кредитов, точнее говоря процентов по ним. Это кабала. Доходов от экспорта текстиля (которым занимаются только чужестранцы) хватает как раз только на это. Эксперты подсчитали, что из-за многоуровневых махинаций с большими объемами туркменского хлопка, игрой на «черном» финансовом рынке, бесконтрольным вывозом туркменской продукции для продажи ее от лица иностранных фирм, турецкие текстильные махинаторы извлекают в Туркменистане сверхприбыли, а страна не досчитывается до 800 миллионов долларов в год!
Вину за провалы вследствие своих грязных технологий Ниязов всегда сваливает на кого-то из своего окружения, начинает преследования, прикрываясь маской «народного заступника». Так было, когда он свои махинации с нефтью и газом свалил на бывших вице-премьеров Назара Союнова и Хекима Ишанова, с финансами — на бывших вице-премьеров: Валерия Отчерцова и Худайберды Оразова, с вооружениями — на меня и бывшего начальника Генерального штаба Аннамурада Солтанова, в сельском хозяйстве — на бывшего министра Пайзыгельды Мередова и бывших губернаторов: Сердара Бабаева, Язгельды Гундогдыева, Джуму Амансахатова, Какаджана Ташлиева, Чары Кулиева и других.
Даже переговоры с руководством государств и корпораций, составляющих список его «приоритетных интересов», Ниязов всегда ведет один-на-один, без туркменских свидетелей, как это постоянно имело место с Россией, Украиной. Узбекистаном, Казахстаном, «Газпромом», «Росвооружением», украинским «Нафтогазом», банкирами из Германии… Потом подчиненным просто диктуются приказы. Без обсуждения.
В Туркменистане авторитаризм имеет исключительные характеристики. Сапармурад Ниязов «влезает» буквально во все, сам просматривает списки студентов, сам назначает сельских старост и преподавателей ВУЗов, сам диктует, кому быть диктором и кому какую роль играть в спектаклях. В стране парализована система управления. Никто ничего не решает, все — сам Ниязов. На всех уровнях. Это убивает общество и тормозит экономику. А Ниязов продолжает манипулировать цифрами и лгать относительно своих экономических успехов. Такое оказалось возможным, потому что реальной экономикой в Туркменистане никто не занимается.
Те, кто говорил Ниязову правду, отстранены от дел, обвинены в уголовных преступлениях. Наконец, Ниязов нашел выход, поставив во главе министерства экономики и финансов, как сказал бы Гоголь, «даму, приятную во всех отношениях», но явно не готовую к практической работе в этой области. [Автор имеет в виду Энебай Атаеву, занимавшую эту должность с ноября 2001 г. по ноябрь 2002 г.] Ниязову не нужны специалисты. Да и международные организации, к примеру Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк (МБ) и даже Европейский банк реконструкции и развития (ЕББР) для него — не авторитет, их он считает «некомпетентными».
Ниязов обидчив и злопамятен и не простил сделанного ЕББР замечания: «Макроэкономические данные по Туркменистану свидетельствуют о зависимости этой страны от ее экспорта газа, аналогичной той, в которой находилась экономика Голландии 400 лет назад от экспорта тюльпанов».
ЕБРР считает, ВВП Туркменистана время от времени растет, но связывает это с конъюнктурой цен на энергетическое сырье на международном рынке. Ниязов объясняет это по-своему, заявляя, что этот прирост демонстрирует торжество его экономической политики, но игнорируя при этом выводы экспертов ЕБРР о находящихся в полном упадке неэнергетических секторах туркменской экономики.
Очевидно, что газ для Туркменистана является единственным валютно-прибыльным товаром. Более того, в результате близорукой и неграмотной хозяйственной политики вся экономика государства оказалась заложницей газового экспорта, который, как «неожиданно» оказалось, не имеет ни гарантий, ни альтернативности, ни перспектив. Сколько разговоров было о поставке туркменского газа в Турцию, тем временем по новой ветке газ туда уже начал поставлять Иран.
Сколько надежд в области газового экспорта возлагалось на вступление в стратегическое партнерство с Россией, но кроме закрытия совместного предприятия «Туркменросгаз», ничего не сделано. Сегодня Ниязов вновь, к радости одних и чтобы запугать других, сообщает о намерении вступить в партнерство с Россией. Ну и что? Ведь по-прежнему у Ниязова в приоритете государственной стратегии, кроме заботы о собственном выживании, ничего нет. Главное, дожить до 2011 года. А там вновь заявить, что эксперимент продолжается!
Примечания:
Энебай Атаева — 2001-2002 — министр экономики и финансов Туркменистана, 2002-2004 — вице-премьер, хяким Ахалского велаята, 2006-2007 — министр культуры и телерадиовещания Туркменистана. Уволена за серьезные недостатки в работе в июне 2007 года. Осуждена, приговорена к 17 годам лишения свободы, отбывала наказание в тюрьме Овадан-депе, затем в Дашогузской женской колонии. Дальнейшая судьба неизвестна.
Джумагельды Амансахатов — 1992-1996 — вице-премьер, хяким Ахалского велаята, уволен за недостатки в работе. Дальнейшая судьба неизвестна.
Сердар Бабаев — 1997-1999 — хяким Балканского велаята. 1999-2000 — вице-премьер, министр сельского хозяйства Туркменистана. Уволен за недостатки в работе в июне 2000 г.
Язгельды Гундогдыев — с 1992 г. — заведующий Международным отделом Аппарата президента Туркменистана, затем заведующий отделом государственного протокола и международных отношений АП. С июля 1997 г. — хяким Дашогузского велаята. В сентябре 2000 г. освобожден от должности за серьезные недостатки в работе. Арестован в конце ноября 2002 г., обвинен в причастности к попытке покушения на С. Ниязова 25 ноября 2002, приговорен к 25 годам лишения свободы, отбывал наказание в тюрьме Овадан-депе. Внесен в список жертв насильственных исчезновений.
Хеким Ишанов — 1994-1996 — вице-премьер, 1994-1995 — министр нефти и газа Туркменистана. В ноябре 1996 уволен, подвергнут внесудебному преследованию, обвинен в хищении государственных средств, помещен под домашний арест. Дальнейшая судьба неизвестна.
Чары Кулиев — 1992-1994 — председатель Торгово-промышленной палаты Туркменистана,1994-1995 — министр внешнеэкономических связей, 1995 —1997 — министр здравоохранения и медицинской промышленности, 1997 — 2000 — чрезвычайный и полномочный посол Туркменистана в Германии, 2000 — 2001 — хяким Марыйского велаята. Уволен за серьезные недостатки в работе в октябре 2001 года.
Пайзыгельды Мередов — 1990-1992 — депутат Верховного Совета ТССР, 1992-1995 — депутат Меджлиса Туркменистана. 1992-1994 — министр сельского хозяйства, затем замминистра экономики и финансов. 1997-2006 — занимал должности глав районной администрации. С 1998 года — исполнительный директор компании «Gok gusak» (Гек гушак), в 2007 г. вышел на пенсию. Осужден, приговорен к 19 годам лишения свободы осенью 2007 г., отбывал наказание в тюрьме Овадан-депе. Был внесен в список жертв насильственных исчезновений. Скончался в августе 2013 г. от сердечного приступа.
Худайберды Оразов — 1993-1999 — председатель Центробанка Туркменистана, 1999-2000 — вице-премьер. Уволен за серьезные недостатки в работе. В феврале 2002 г., находясь за границей, заявил о переходе в оппозицию режиму Сапармурада Ниязова. Заочно осужден и приговорен к пожизненному заключению по обвинению в причастности к попытке покушения на С. Ниязова 25 ноября 2002 г. Получил политическое убежище в одной из европейских стран. Возглавляет Общественно-политическое движение «Ватан».
Валерий Отчерцов — 1992-1996 — вице-премьер,1995-1996 — министр экономики и финансов Туркменистана. 1996-1997 — советник-посланник по экономическим вопросам посольства Туркменистана в РФ. С 1997 года занимает руководящие посты в нефтегазовой компании «Итера».
Аннамурад Солтанов — кадровый военный, окончил Военную академию им. М.В.Фрунзе (1977), 1994-1997 — генерал-полковник, начальники Генштаба ВС Туркменистана, позднее — военный комиссар Балканского велаята. Освобожден от должности за допущенные серьезные недостаки, лишен воинского звания и уволен со службы в июне 2001 года. Осужден, отбывал наказание в тюрьме Овадан-депе. Внесен в список жертв насильстенных исчезновений.
Назар Союнов — 1992-1993 — вице-премьер, 1993-1994 — госсоветник президента по топливно-энергетическим вопросам, министр нефти и газа. Уволен по состоянию здоровья, эмигрировал в Россию, где неоднократно подвергался преследованию туркменских спецслужб. В 1997 г. выступил в СМИ с критикой президента Ниязова и заявил о своем участии в оппозиции.
Какаджан Ташлиев — 1995-1996 — министр промышленности строительных материалов, 1996-1997 — хяким г. Ашхабада, 1997-2001 — хяким Ахалского велаята. Уволен за серьезные недостатки в работе в ноябре 2001 года.
Правила комментирования
comments powered by Disqus