В Москве разворачивается не самый приятный эпизод из жизни столицы. Лагерь для мигрантов в Гольяново, где их собрали 600 человек на огороженной территории и кормят лапшой, появился не в самое нужное время и с не самым полезным информационным эффектом.
Пока предвыборный гром не грянет
Во-первых, по доброй русской традиции проблемой нелегальных мигрантов занялись только после того, как дело дошло до покушения на убийство полицейского, и после вмешательства президента. Как будто до прямых указаний Путина в ответственных министерствах не знали о спайке МВД, органов самоуправления, нелегальных трудовых мигрантов и этнической организованной преступности.
Проблема была очевидна любому прожившему хотя бы неделю в Москве или Петербурге, но все, кроме националистов, предпочитали о нарастающем дискомфорте умалчивать.
Во-вторых, крайне неправильно, что лагерь для мигрантов организовали именно во время выборов мэра Москвы. Любой информационный повод, а особенно такой лакомый, как лагерь в Гольяново, во время выборов имеет свойство разрастаться до федерального уровня и затем резонировать медиавибрациями по всей Евразии.
Учитывая, что Россия ведёт активную интеграционную кампанию в евразийских республиках, откуда идёт большой поток нелегальных мигрантов, политический эффект от лагеря в Гольяново и вовсе сомнителен.
Если же обострение прямо использовано в политтехнологических целях в рамках московской кампании для повышения явки и лояльности — то такие кандидаты вообще не заслуживают уважения как сформировавшиеся политики. Потому что с таким же эффектом можно поджигать дома, чтобы продемонстрировать эффективность либо неготовность муниципальных пожарных.
С какой стороны ни анализируй эффект с лагерем Гольяново — ничего положительного нет. Около 600 несчастных нелегалов, из которых более 500 — граждане Вьетнама. Причём именно вьетнамская диаспора — одна из наименее криминализированных и наиболее забитых в силу незнания русского языка.
А пресловутое покушение на московского полицейского, после которого вмешался Путин, было совершено самым что ни на есть гражданином России из Дагестана.
То есть никакого, собственно, полицейского эффекта от лагеря в Гольяново нет, и наиболее неприятная москвичам этническая оргпреступность (родом из регионов Северного Кавказа) как раз и не пострадала.
Потому что как раз вьетнамцы, живущие по 40 человек в квартире и боящиеся даже тени участкового, раздражали москвичей меньше всего.
Мигрантов — в Гольяново. А куда детей?
Однако было бы неверно списывать всю ответственность за медвежью услугу с лагерем Гольяново только на российских чиновников. Муниципальная власть Москвы действительно перегружена обязательствами и проблемами по линии нелегальных мигрантов.
Из последних новостей. Министерство соцразвития Киргизской Республики сообщило, что не может репатриировать всех младенцев, брошенных нелегалками из Киргизии. То есть в Москву приезжают наименее образованные и воспитанные киргизки, у которых атрофировано даже базовое материнское чувство. Они готовы рожать на чужбине непонятно от кого и бросать своих детей. А у незалежной Киргизской Республики нет то ли средств, то ли совести, чтобы забрать брошенных своими непутёвыми матерями юных киргизов. В то время как киргизский народ является небольшим этносом, зажатым значительно превосходящими по количеству жителей китайским, узбекским и казахским этносами. И по идее, для киргизского государства каждый киргиз должен быть на счету.
Но таковы реалии нелегальной миграции в Москву: среднестатистический мигрант малограмотен, склонен к несложному труду и фактически является полузависимым работником. Кем-то вроде батрака в условиях развитого московского капитализма.
Плюс ситуация обусловлена непрекращающимися стройками в самой Москве и области. А любая стройка поглощает самую неграмотную и неквалифицированную рабочую силу. Так было, есть и будет в любом обществе в любые времена — хоть в рабовладельческом Риме, хоть в либеральном Евросоюзе.
Евразийская законность: крепить дружбу народов
Поэтому проблема лагеря для мигрантов Гольяново не в том, что там содержатся мигранты. Дело даже не в условиях. Режим содержания в Гольяново вряд ли намного хуже, чем условия, в которых они жили на стройках, при базарах и на подпольных фабриках. Лично я бывал во вьетнамских общежитиях, причём не только в Москве, но и в Харькове, и представляю, что это такое.
Проект «лагерь в Гольяново» будет эффективен тогда, когда свою долю наказания понесут директор и учредители фирмы, которая нанимала нелегалов в обход всех законных требований; линейные полицейские, прямо крышующие ту самую этническую организованную преступность. Когда все они соберутся в Гольяново наравне с вьетнамцами, узбеками и северокавказскими диаспорами.
И не просто попадут, а проведут там бок о бок хотя бы месяц, дожидаясь каждый своей судьбы: мигрант — депортации; директор и учредитель строительной фирмы — решения суда, а полицейский — завершения служебного расследования. Только тогда проект «лагерь в Гольяново» даст надлежащий политический эффект. И предвыборный, кстати, тоже.
Правила комментирования
comments powered by Disqus