«Руководство ИГ* после разгрома в Афганистане и начала пандемии взяло паузу. Но она не будет мхатовской и надолго не затянется», –ведущий эксперт российского Центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко рассказал, как пандемия коронавируса отразилась на тактике и стратегии террористической организации Исламское Государство*.

* террористическая организация, запрещена в России

– Как COVID-19 сказался на деятельности ИГ*?

– Как только началась пандемия коронавируса, боевики распространили инструкции для своих сторонников. В них дана команда если не к полной заморозке деятельности, то к остановке хиджры (переселения). Они запретили своим последователям «сдвигаться с места»: въезжать в страны, в которых есть случаи заражения COVID-19 и выезжать оттуда. А так как коронавирус сейчас есть везде, то транзит боевиков на время заморожен. 

– Деятельность «спящих ячеек» тоже приостановлена? 

– Грубо говоря «спящим ячейкам» рекомендуется «спать дальше». Но проблема даже не в этом. 

Коронавирус негативно сказался на социально-экономической ситуации, самые бедные страны Центральной Азии это почувствуют сильнее остальных и в самое ближайшее время. Закономерное падение уровня жизни, и на выходе мы имеем благоприятную почву для радикализации населения. 

В ИГ* после разгрома в Афганистане и начала пандемии взяли паузу. Но она не будет мхатовской и надолго не затянется. Возможно, даже, что радикализация молодых, а может быть и не очень молодых мусульман в Центральной Азии, трудовых мигрантов из региона, которые приехали на заработки в Россию, покажется меньшим злом в сложившейся ситуации. 

– А что будет наихудшим вариантом?

– Часть иностранцев, которые приехали в Россию не нашли работу и вынужденно сидят в резервации. Некоторые неизбежно образуют или вступают в криминальные объединения. С начала пандемии количества таких групп возросло. 

Если этот криминал будет опираться на идеологическую джихадистскую основу – это будет большой проблемой. В этом случае качественная трансформация известных сегодня террористических движений не за горами. 

Мы можем только гадать, когда активизируются известные нам «спящие ячейки». Предположу, что, когда волна заражения схлынет окончательно, и мы окажемся на руинах экономик самых уязвимых стран – боевики ИГ* о себе напомнят. 

– Каким образом? 

– Знакомым. Может прокатиться волна восстаний в тюрьмах. Напомню, что террористы и вербовщики ИГ* достаточно успешно работают в местах лишения свободы. Так называемые тюремные джамааты (закрытые группы в тюрьмах, проповедующие радикальный ислам) – это большая сила, которая служит реальной опорой для террористов ИГ* во многих странах мира. 

Тюремный джамаат – это опасный институт в современном джихаде. По сути, это легальный способ поиска групп джихадистов, которые иногда контролируются тюремной охраной очень условно. 

Второй важный симптом перехода ИГ* к активным действиям – волна вербовки молодых людей. Тем более, что ситуация с коронавирусом накладывается на общую политическую турбулентность в Центральной Азии. В Таджикистане должны пройти президентские выборы, в Казахстане и Кыргызстане – выборы в парламент. 

А на общем неблагоприятном социально-экономическом фоне, отягощенном пандемией, джихадистская пропаганда и технологии вербовки, к сожалению, падают на благоприятную почву. Поэтому сейчас растет вероятность получения неприятных новостей из Центральной Азии. Скорее всего, эта тенденция сохранится до конца этого года.

– Как сказалась пандемия на положении ИГ* в Афганистане?

– У них произошли изменения, но лишь отчасти связанные с пандемией коронавируса. Незадолго до первой волны заражения Исламское Государство* в Афганистане было фактически уничтожено. По крайней мере, организация перестала существовать в качестве большой структуры, уверено контролирующей большие территории страны. 

К ноябрю-декабрю 2019 года боевики утратили контроль над территориями и над наркотрафиком. Если раньше считалось, что за поставки наркотиков из Афганистана бьются террористы ИГ* и «Талибан»* (террористическая организация, запрещена в России), то сейчас ИГ* снят с доски. 

Сегодня «Талибан» не опасается конкуренции, контролирует свою часть наркобизнеса в своей вотчине провинции Гильменд. Это самая большая по площади провинция в Афганистане, в которой, по некоторым оценкам, производится от 80% до 90% всех афганских опиатов. 

На Востоке страны, на тех территориях, которые раньше контролировали боевики ИГ* остались члены «Талибан». Они продолжают контролировать маршруты наркотрафика через Пакистан. 

Нужно помнить, что может быть, в Афганистане ИГ* больше нет, но организация не уничтожена окончательно. Они перегруппируются, трансформируются и снова начнут действовать. Каким станет новый ИГ* четко сказать нельзя, но определенные тревожные черты постепенно вырисовываются. И для стран Центральной Азии это ничем хорошим не закончится.        

* террористическая организация, запрещена в России      

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram