Руководство ЦИК Кыргызстана и представители «Facebook» на этой неделе обсудили вопросы размещения политической рекламы в соцсети. Кроме того, председатель ЦИК КР поинтересовалась возможностью заблокировать размещение рекламы в соцсети в день тишины накануне парламентских выборов, которые в стране пройдут уже 4 октября. Представители «Facebook» заявили, что готовы рассмотреть запрос Кыргызстана, отправленный официально.
Какова реальная значимость и влияние социальных сетей на избирательный процесс в Кыргызстане? И как объяснить мотивы подобных договоренностей?
Нет слов, одни эмоции
У многих кыргызстанцев после двух переворотов, и масштабного компромата на всех представителей правящего класса, после 15 лет обещаний, которые не выполняются, исчезло доверие к кому бы то ни было.
Люди чувствуют, что уже «приехали», но не знают куда – типичная ситуация дезориентации, когда масса людей кидается в ближайшую зону комфорта и безопасности. А не знают общество, в котором живут, люди потому, что скудны средства опознания и признания своих проблем. В отсутствии дискуссии и реальной оппозиции социальный ландшафт страны остается непрозрачен. Лишая устройство Кыргызстана и его политику должной обозримости, он подталкивает к мифотворчеству и самым тёмным пророчествам по поводу его устройства. Но основа его та же – нигилизм и некомпетентность, а также господство эмоций над разумом.
И в этом плане социальные сети являют собой благодатную почву, потому что здесь царство эмоций и простых чувств. Здесь же работают специалисты по порождению знаков и символов, приобретающие значительное влияние на настроения людей.
Выборы в Жогорку Кенеш в 2015 году закрепили и подтвердили государство, возникшее в 2010 году. В их повестке не было смены государства, революции или общей перестройки всей политической системы. Любые перемены, хотя бы и радикальные, могли быть только на данной государственной основе. Избиратель и сложившаяся система, не давали согласия ни на какой «другой Кыргызстан». Борьба шла только за ресурсы и схемы коммуникаций внутри данного здания. Серьезных политиков интересовал дизайн государства, а не его снос. Движения, у которых избиратель заподозрил бы цель сменить систему, не смогли бы выйти за пределы одного-двух процентов. Поскольку люди уже не верили, и не верят сейчас, в революцию как рецепт достижения желаемого состояния государства и общества.
Революции не будет, но недовольство не выкипит
Однако эта картина не должна закрывать реальную проблему. Легко заметить, что она складывается из политических новаций, кыргызской политикой не испытанных, и с которыми весьма вероятна встреча в 2020 году. И главная из них — это не протестное недовольство. Весьма и весьма многие люди в Кыргызстане осознали бесперспективность уличного протеста, и митинги считают исключительно проплаченными мероприятиями. Не важно, правы они, или нет, но так считается.
При этом, все без исключения партии позиционируют себя как партии оппозиции – к этому их вынуждает исключительная позиция партий власти, кем бы они не были на практике. Однако, когда речь идет об оппозиции, мы должны понимать, что и тут картина совсем не та, к которой привыкли политологи на Западе, и на которую настроена вся политическая система. Одной из главных угроз на всех предыдущих выборах считалось пресловутое «протестное голосование». Это упрощало задачу – не допустить превращения протестного меньшинства в протестное большинство. Но в нынешней ситуации это будет не совсем актуально, хотя протестное «меньшинство» уже растёт.
Отсутствие массовых политических протестных настроений против системы и государственного устройства еще не означает отсутствие массового недовольства. В основе недовольства лежат уже не только экономические причины. Часто это просто отсутствие, как сказали бы раньше, социального оптимизма: устали люди от безобразий на каждом шагу, от невозможности что-то поменять по закону, от отсутствия законности вообще, когда правит бал кумовство и родовые связи, а то и асоциальные личности, вкупе с мифологами вселенских сил, мистически защищающих избранников небес. И в этом одна из главных особенностей нынешнего «порогового состояния». Система и качество сложившегося государства почти никого не удовлетворяет.
Система хорошо справлялась до сих пор с протестом отверженных, но пасует перед нормальным недовольством лояльных граждан по самым рядовым поводам. В острых случаях она откупается и отступает. И тут, на путях отступления, ее караулит популистская порча в виде «кетсинизма» (общее название для кыргызского уличного протеста от кыргызского «кет син» –уходи), который лишь утилизирует понятное и справедливое недовольство отсутствием, на данный момент, прежде всего в аилах перспектив развития, особенно для молодежи. Опасность этого недовольства к тому же многократно усиливается «пороговым состоянием» перехода к новому государству, который затеяли еще в 2010 году, да так и не сложили в хорошо работающую систему.
Избиратель чаще всего привержен данному, иными словами, тому, что есть. Но до сих пор в политическое «дано» входил не просто президент, а тот самый лидер, который у некоторых групп всегда во всем виноват. В то время как роль президента-хана, президента-лидера-гаранта равновесия кланов привычна избирателю, другая – современная, связанная с эффективным управлением президентская роль должна еще быть изобретена и легитимизирована в общественных группах. Возник вакуум, а значит, электоральная ниша для популистских эрзацев и муляжей.
Сетевая мода
Внутри не протестного большинства произошел выход на политическую арену городских слоев, причем, как показали последние исследования, представителей двух больших городов Кыргызстана и части кыргызстанцев, работающих за пределами страны. Ареной их политических дебатов являются социальные сети, в которых парламентарии не представлены, либо появляются эпизодически, и не выдерживают аргументированной критики, накала словесных баталий и эмоциональной агрессии.
Это большинство сегодня разрастается, и только выглядит монолитом. Ключевую роль в нём могут сыграть группы, которые рассматривают себя как производителей образцов поведения, моды, стиля жизни, наконец. Это некие меньшинства, которые вовсе не являются оппозиционными: они с эстетической брезгливостью относятся как к любым политическим группам, так и к бессловесному большинству.
Исследования социальных сетей показывают появление четырех кластеров, представляющих основные типы политического мировоззрения кыргызстанцев:
1. производители образцов;
2. не протестное большинство, выражающее недовольство по разным поводам;
3. политизированное меньшинство;
4. значительная группа людей, находящихся вне политики.
Первый кластер своеобразный, это «среда, продуцирующая образцы и стиль». Это люди, которые считают, что живут правильно, нормально, престижно и «как нужно». Причем престижность у них не эпатаж, а норма. Частично они доверяют политическим лидерам страны, но только условно. В частности, потому что лидирующими в стране они считают себя. И главное, они считают себя единственной группой в стране, которая живет так, как надо жить, «нормально». Общество же вокруг, на их взгляд, ведет убогое, ненормальное существование.
Эта группа не всегда остро недовольная. Эта среда, производящая поведенческие модели, в целом удовлетворена социально и экономически, потому что состоит часто из весьма молодых людей, которые воспринимают происходящее как свою перспективу. Неудовлетворена же она только одним: за ней не признают ее креативной роли, не дают полноты признания в этом качестве. Она входит в нынешнюю элиту брезгливо, та для них эстетически неприемлема. При этом запрос большинства на обновленный образ жизни старая элита удовлетворить не в состоянии.
Сегодня эти люди, безусловно, нашли место в жизни, но им некомфортно, окружение неприятно. Они работают на телевидении, в прессе, в рекламных агентствах, в международных и консалтинговых офисах, в бизнесе, они делают свою жизнь сами и хотят одного, чтобы им не мешали. Сегодня эти люди обслуживают власть, обслуживают систему, получая, кстати, с этого немалую ренту, но видят себя обособленно и воспринимают нынешний образ жизни нации как ненормальный. С их точки зрения, они лишены своего естественного права — производить образ жизни нации, ее представление о том, что она такое. Они лишены возможности производить полноценный продукт, просто хорошо работать. Это не может продолжаться вечно.
Все чаще они ставят себя перед выбором: уехать туда, где им кажется, они будут удовлетворены, либо начинать что-то менять, чтобы обеспечить комфорт в своей стране. Причем надо понимать, что эта проблема точно не может решаться сегодняшними властными элитами. Просто потому, что это изготовляющее жизненные образцы и несколько самоуверенное меньшинство не даст никому решать свою судьбу за себя. Вот эти люди и есть то «меньшинство», которое способно делать страну, и с которым надо взаимодействовать власти и правительству. Существенно то, что это «меньшинство» живет в «цифровом Кыргызстане», и пользуется социальными сетями постоянно.
Что касается политизированного меньшинства, то они пользуются официальными аккаунтами, официальными СМИ, развешивают там свои баннеры и политическую рекламу. Но только успех ее надо еще исследовать. По наблюдениям, и мнениям аналитиков в стране, мимо этой рекламы проходят также равнодушно, как и мимо баннеров и плакатов на улицах.
Четвертый кластер – люди вне политики – представляют большую группу людей. По оценкам директора НИСИ КР, почти 700 тыс. из этого числа не голосуют никогда, а до 400 тыс. свои голоса продают. Для них агитация и пропаганда, что на улицах, что в листовках, или в социальных сетях ничего не значит. Однако, если вдруг какая-то из партий второго ряда, претендующих на четвертое место, ибо первые три останутся уже за партиями власти и союзной им, вдруг сможет активизировать 700 тыс. обычно не голосующих, то картина резко поменяется. Ведь для прохождения в парламент нужно набрать около 260 тыс. голосов.
В итоге, партии на социальные сети влияют слабо. Официальные аккаунты обслуживают только тех, кто и так будет голосовать за конкретную партию. Но вот последняя перед выборами неделя, а также день тишины могут стать временем мобилизации голосов за партии второго ряда. Таковы могут быть действительные мотивы договоренностей с представителями «Facebook».
Правила комментирования
comments powered by Disqus