Принудительные сборы хлопка и субботники
Разные виды обязаловок, в том числе принудительный труд, являются формой, несущей конструкцией наших политико-общественных систем. Еще с советских времен в наших странах проведение добровольно-принудительных субботников, общественных работ стало нормой, одной из форм «построения» людей. «Субботники» в СССР являлись продолжением политики использования дармовой рабочей силы для «больших свершений». Некоторые ученые полагают, что Сталин и Ко в виду того, что СССР не мог занять за рубежом деньги на индустриализацию советской экономики, решили выкачивать ресурсы из села и за счет принудительного труда в системе ГУЛАГ.
С тех пор добровольно-принудительные работы стали одной из опор советской экономики, которая в другом обличье продолжает функционировать в Центральной Азии. Не случайно в наших странах негласно, а порой и гласно, отмечаются 12 апреля годовщины проведения первого советского субботника. Между прочим, совковые субботники практически официально называли «добровольным, организованным и бесплатным трудом на благо общества».
В плане «свободы» от обязаловок больше всего в нашем регионе продвинулся Кыргызстан. Но и там продолжают действовать добровольно-обязательные субботники, проводимые ежегодно три весенних месяца подряд. Причем кыргызский «трехмесячник по благоустройству, санитарной очистке и озеленению территорий городов и населенных пунктов» утверждается на высоком уровне - решением премьер-министра КР.
В ходе этих субботников проводится даже «ремонт муниципальных дорог и объектов социальной сферы и сельской инфраструктуры», что довольно трудоемкое занятие – это не просто рядовой субботник. Чиновники пугают бизнесменов штрафами за отказ направлять на субботники своих работников. И эти штрафы довольно ощутимые: физические лица платят 1 тысячу сомов, юридические — от 5 тысяч сомов и выше. Акимы на местах требуют фотоотчеты, данные о количестве принявших участие в субботниках, объеме проделанной ими работы.
В соответствии с законом о местном самоуправлении решения о проведении субботников «обязательны к исполнению всеми лицами, независимо от форм собственности». Кроме того, по правилам благоустройства города Бишкека, «каждая организация должна проводить очистку прилегающей территории». Тем не менее, на субботники в Кыргызстане выходят преимущественно «государственные и муниципальные служащие», зависящие от государственного бюджета.
А в Казахстане бывает в год проводятся по два двухмесячника субботников. И никто не умер, сказали бы чиновники и чинушоподобные граждане. В Казахстане на добровольно-принудительные работы привлекаются в первую очередь учителя и школьники, когда они занимаются разными ремонтными работами внутри школ, очисткой прилегающих к ним территорий. За отказ от субботника учителей просто увольняют.
Кстати, казахстанские учителя, можно сказать, являются главным оплотом, селекторатом режима, ибо они почти все состоят в правящей партии Нұр Отан, первыми по обязаловке голосуют за того, на кого укажут власти. Тем временем казахские, узбекские чинуши высокого ранга советуют жаловаться на работодателей, которые принудительно отправляют сотрудников на субботники. Это как в романах Франца Кафки – чинуши, люди чинушного типа делают вид, что ничего не происходит, даже тогда, когда происшествия сами к ним приходят.
Субботники «по очистке территории от мусора, озеленения» и другим работам в Таджикистане проводятся «еженедельно, особенно перед многочисленными праздниками и приездом высоких гостей». Сегодня еще коронакризис добавляет работы. Стало известно, что в Таджикистане тысячи людей, включая учителей, инженеров, «российских» трудовых мигрантов, сейчас вынужденно за гроши подрабатывают мардикорами (поденные рабочие). Но эта работа оплачивается, хоть и очень небольшими деньгами – от 3 до 5 долларов в день.
В Таджикистане даже использование детского труда стало обычным явлением, «чтобы прокормить себя и свои семьи». По данным Международной организации труда, в Таджикистане «каждый десятый ребенок привлекается к труду». При этом большинство из них, «а это 98 процентов, вовлечены в производство сельхозпродукции». Это происходит во многом потому, что «около миллиона взрослых жителей страны находятся в трудовой миграции за рубежом».
В Туркменистане субботники проводятся почти каждые выходные. В них в добровольно-принудительном порядке участвуют школьники, студенты и работники бюджетных учреждений. «Отказников» могут запросто уволить с работы, отчислить с университета и т.д. Узбекские власти два года назад приняли специальное постановление, согласно которому участие в субботниках происходит «исключительно на добровольной основе».
Однако, например, в конце июля прошлого года сообщалось, что более 13 тыс. человек привлекли на масштабную реконструкцию (хашар - субботник) в узбекском городе Риштане. Понимаете, да? Привлекли для «масштабной реконструкции». Ведь это больше, чем даже обычный советский субботник. И кто знает, может быть такие субботники продолжают проводиться, но уже под другим названием, не как хашар? Ведь грузить бюджетников разными дополнительными отработками – это норма наших реалий.
А субботники, по идее, - это работа предприятий коммунального хозяйства, которые подпитываются госбюджетом и обычно подчинены местным властям. Иными словами, под субботники могут и списывать значительные госсредства, предназначенные на коммунальные нужды. То есть порой мы напрямую, не зная, помогаем распиливать госбюджет?
По закону в Казахстане «принудительный труд запрещен, но допускается», как отметил наш правозащитник Евгений Жовтис. К слову, принудительный труд, по стандартам ООН, относится к одной из форм рабства, что зафиксировано в ряде международных правовых документов, которые ратифицировали все страны ЦА. Между тем в 1-м пункте 24-й статьи конституции Казахстана записано: «Принудительный труд допускается только по приговору суда либо в условиях чрезвычайного или военного положения».
Короче, как Е. Жовтис говорит: «То есть у нас суд может привлечь к запрещённому в международном праве принудительному труду?». Собственно, в ряде наших нормативно-правовых актов одновременно пишется о запрете принудительного труда и об исключительных его применениях.
В статье 35 конституции Таджикистана тоже есть такой логический парадокс: «Никто не может быть привлечен к принудительному труду за исключением случаев, определенных законом». Впрочем, как и в статье 37 конституции Узбекистана: «Запрещается принудительный труд иначе как в порядке исполнения наказания по приговору суда, либо в других случаях, предусмотренных законом».
В то время как в Узбекистане 16 сентября этого года вступил в силу Протокол к Конвенции №29 Международной организации труда 1930 года о принудительном труде (Женева, 11 июня 2014 года), который был ратифицирован узбекской стороной 25 июня 2019 года. Парламент Таджикистана «одобрил» этот Протокол в середине мая прошлого года. Так и писалось в СМИ – одобрил.
Сейчас, как известно, в нашем регионе разворачивается хлопкоуборочная страда. Раньше во всех наших странах на ручную уборку хлопка, других сельхозкультур по обязаловке привлекали школьников, студентов, бюджетников, солдат. Затем под давлением мировой общественности Казахстан и Кыргызстан отошли от этой практики. Недавно «на бумаге» взяли на себя такие обязательства и Узбекистан с Таджикистаном. Один только Туркменистан невозмутимо принуждает к сбору хлопка всех – от мала, до велика. В начале этого месяца там на сбор хлопка отправили студентов и бюджетников, несмотря на тяжелую эпидемию коронавируса.
Хлопок является одной из важнейших статей доходов бюджета Таджикистана, Узбекистана, да и Туркменистана, поэтому сбор хлопка в этих странах является «стратегической задачей». Раньше, к примеру, Ш. Мирзиёев, будучи премьер-министром при И. Каримове, занимался избиением подчиненных, не выполнявших план по сбору хлопка. Пока во всех СМИ пишут, что хлопок в Узбекистане и Таджикистане собирают только наемные работники за определенную плату – по несколько центов за килограмм. Да, вот за такие гроши целый день стоя, согнувшись, временами на корточках, чтобы спина «отдыхала», собираешь хлопок.
Некоторые умудряются собирать около 150 килограмм хлопка, а это, поверьте, неимоверное напряжение. Еще в прошлом году в Узбекистане и Таджикистане студенты, учителя, другие бюджетники принудительно собирали хлопок. Как сейчас с этим обстоит дело – это очень большой вопрос, учитывая, что эти страны ратифицировали все международные акты, запрещающие принудительный труд.
Узбекские власти говорят, что в этом году хлопок будут собирать только на основе договоров. Но это не значит, что договор не станет филькиной грамотой, дымовой завесой, под которой продолжится практика принуждения. Ведь сегодня в условиях коронакризиса наши власти, элиты заинтересованы в расширении дармового труда. И никакие международные правовые документы им не указ, что мы с вами прекрасно знаем.
Правда, в этом году впервые в Узбекистане отменен государственный план по производству хлопка и произведен переход на систему частных хлопковых кластеров, в которой государству нет места. Но это формально, на бумаге, а как на практике – ещё неизвестно. Возможно, исходя из этого, весной текущего года международная правозащитная коалиция Cotton Campaign заявила, что бойкот узбекского хлопка на международном рынке пока будет действовать.
В Туркменистане даже «уборщиц детсадов и школ» отправили на сбор хлопка. Более того, в Туркменистане бюджетников заставляют «вносить деньги на хлопкоуборочную кампанию», как сообщает радио Азатлык. Причем использование принудительного труда приезжающих в села из туркменских городов студентов, бюджетников экономически невыгодно. Тем не менее, власти заставляют принимать этих работников, даже несмотря на неурожай, то есть отсутствие хлопка. Данный факт является подтверждением того, что принудительный труд, по крайней мере в Туркменистане, - это тоталитарная практика муштрования, «дрессировки» людей…
Правила комментирования
comments powered by Disqus