Куда склоняется государство
15 сентября 2020 года нижняя палата парламента Узбекистана утвердила в первом чтении проект обновленного закона «О свободе совести и религиозных организациях». Изначально закон этот был принят в 1991 году, но не менялся с 1998-го.
Сам законопроект, который вынесен на всенародное обсуждение, можно прочитать тут. Старый закон — тут.
Очевидно, что новая редакция будет принята во всех чтениях, подписана президентом и начнет действовать в самое ближайшее время. Правда, пока не совсем понятно, как зафиксированные в новом законе положения будут коррелировать с действующими Уголовным и Административным кодексами, работа над обновлением которых еще ведется. Напомним, согласно «Дорожной карте» по реализации Национальной стратегии Республики Узбекистан по правам человека, в конце 2020-го — начале 2021 года сразу пять кодексов будут изменены, а семь новых написаны и приняты. - рассказывает "Фергана"
В чем же основные отличия нового закона от старого? Давайте их перечислим.
*Декларируется право каждого человека на получение профессионального образования в религиозных учебных заведениях, а также право родителей или опекунов обучать своих детей основам религиозной практики и этики поведения (образование в домашних условиях).
Ранее о праве на религиозное профобразование ничего не говорилось, а преподавание религии в домашних условиях категорически запрещалось. Статья 229-2 действующего Уголовного кодекса Узбекистана предполагает штраф и даже лишение свободы за «преподавание религиозных вероучений в частном порядке».
*Количество граждан, необходимых для регистрации местной религиозной организации, сокращено со 100 до 50 человек.
*Новый закон допускает возможность того, что религиозной организацией на территории Узбекистана могут руководить иностранные граждане. «Руководитель или работник религиозной организации, являющиеся иностранными гражданами, аккредитуются в Министерстве юстиции Республики Узбекистан в соответствии с законодательством».
*Вводится новое понятие, ранее в законе отсутствующее: «реестр религиозных организаций». «Религиозная организация, прошедшая регистрацию, вносится в реестр, который ведется в электронной системе и является общедоступным для ознакомления».
К слову сказать, сегодня на сайте Минюста Узбекистана есть раздел, в котором лежит ссылка на предполагаемый реестр, но файл отсутствует.
*Отменено требование о недопущении появления граждан в общественных местах в культовых одеяниях.
В действующей редакции закона написано: «Появление граждан Республики Узбекистан (за исключением служителей религиозных организаций) в общественных местах в культовых одеяниях не допускается». В обновленном законе эта фраза просто удалена.
Но все же отметим, что, пока еще, согласно действующему Кодексу об административной ответственности (статья 184-1), «появление граждан в общественных местах в культовых одеяниях влечет наложение штрафа от пяти до десяти базовых расчетных величин или административный арест до пятнадцати суток».
Есть и другие новшества, также свидетельствующие о том, что узбекское государство становится более благосклонным к религиям и верующим людям.
Например, религиозные организации будут освобождены от уплаты госпошлины при обращении в суд по поводу действий или бездействия должностных лиц.
Несмотря на принцип отделения государства от религии и взаимного невмешательства в деятельность, если она не противоречит законодательству, в новой редакции закона говорится о том, что «государство оказывает содействие и поддерживает религиозные организации в осуществлении благотворительной деятельности», и даже «в реализации социально значимых культурно-просветительских программ и мероприятий».
Какие именно это будут мероприятия и программы? И в чем будет выражаться эта «поддержка»? Пока эти вопросы оставлены без ответа.
И еще один абзац — специально для тех, кто сильно озабочен судьбой употребления в Узбекистане русского языка.
В действующей редакции закона ничего не говорится о том, на каком языке должны заполняться документы. Новый закон потребует, чтобы устав религиозной организации был составлен на государственном языке.
«Фергана» попросила Виталия Пономарева, директора Центрально-азиатской программы Правозащитного Центр «Мемориал», высказать свое мнение об изменениях в данном законе. У известного правозащитника они вызвали противоречивые чувства.
— Предлагаемые изменения в законе «О свободе совести и религиозных организациях» — шаг в правильном направлении, хотя многие предлагаемые формулировки носят компромиссный характер, по некоторым вопросам сохраняются прежние подходы, далекие от международных стандартов.
Лично я положительно оцениваю признание права на частное обучение основам религии родителями и опекунами, снижение числа учредителей религиозной организации, некоторые другие моменты.
Стоит напомнить, что резкое «закручивание гаек» в отношении верующих произошло в 1998 году, в результате чего, например, число мечетей [в Узбекистане] сократилось с 5 до примерно 2 тыс. и с тех пор сохраняется примерно на том же уровне. Хотя большинство закрытых религиозных общин никак не были связаны с каким-либо «экстремизмом» или незаконной деятельностью.
Попытки ряда сообществ в то время возобновить регистрацию показали, что применительно к условиям Узбекистана важен не только закон, но и как его будут выполнять. Предлоги для необоснованных отказов и ограничений, как выяснилось, всегда можно найти, а судебные органы не являются эффективным средством защиты от произвола госорганов.
В этой связи несколько настораживает сохранение в тексте закона положений, которые могут допускать чрезмерно широкую трактовку и использоваться при желании для неправомерного ограничения прав граждан. Например, говорится о запрете миссионерства, но определение последнего в законе не очень удачное и юридически не точное. Та же проблема и с так называемой «незаконной религиозной деятельностью».
Относительно экспертизы ввозимых из-за рубежа религиозных материалов. Нынешняя практика в новой редакции закона сохраняется, хотя она явно не соответствует как международным стандартам, так и здравому смыслу. Выполнить требование закона о направлении материала на экспертизу до въезда в Узбекистан для большинства граждан физически не возможно. Нередки и случаи, когда такие файлы содержатся в купленных с рук чужих электронных устройствах, нынешний владелец может просто не знать о них.
В прошлом было немало случаев возбуждения уголовных и административных дел, связанных с попыткой ввоза религиозных материалов. Статистика неизвестна, в прошлом сообщалось о нескольких сотнях случаев «попыток провоза» ежегодно. Были абсурдные случаи, когда изъятие при досмотре изданного в Алматы казахско-арабского словаря религиозных терминов вело к появлению административного дела. Иногда материал изымался для экспертизы, а затем по результатам последней возбуждалось уголовное дело. Или не возбуждалось. В любом случае проконтролировать каждый сотовый телефон и носитель, где могут быть религиозные файлы, на границе физически невозможно. Все это открывает широкие возможности для коррупции и произвола, — считает Виталий Пономарев.
Политолог Рафаэль Саттаров, в свою очередью, считает, что в Узбекистане всегда существовала и до сих пор существует большая угроза светскости, чем религиозности.
- Как сказал Жорж Клемансо: «Всевышний дал десять заповедей, и все они были нарушены, что тут говорить о четырнадцати пунктах Вудро Вильсона». С одной стороны, мало ли что власти у нас разрешают, а что-то запрещают. Коррупция, непотизм, местничество, произвол силовиков и чиновников, конфликт интересов вроде как запрещены, но тем не менее распространены повсеместно.
С другой, и даже в таком вопросе, не могут не поражать двойные стандарты властей страны. Фактически обществу бросается ложный сигнал о том, что некая «секулярная сила наконец-то снизошла до того, что дает маленькую свободу задавленным религиозным группам». Ведь сейчас не комильфо говорить о том, что самый большой удар «консенсусного антиинтеллектуализма» общества и властей был направлен против светских сил, движений и интеллигенции. Ток-шоу, идеологические надсмотрщики в учебных заведениях как раз и занимались тем, что выискивали кто-бы что-то не позволенное не надел». В буквальном смысле стояли и мерили длину юбок с линейками. И после всего этого говорить и повторять постоянно мантру о том, что власти Узбекистана подавляли только религиозных – является очень большим лицемерием и ошибочным рассуждением.
Фактически, если убрать все эмоции, и сухо взглянуть на факты, к платкам и религиозной атрибутике не было такой вражды и ненависти как к светским и другим различным стилям молодежи. Ток-шоу, пропаганда и проповеди в медиа и со стороны религиозных клерикалов были и остаются направлены на подавление свободы выбора стиля одежды. Казалось бы, в чем тут проблема, если братья и сестры будут носить ту одежду, которую сами они желают? Власть дает свободу одной части общества, в то время как через медиа и пропагандистов осуждает свободный выбор более светской категории граждан. Завтра эти половинчатые шаги вызовут совсем другое давление на свободный выбор граждан. Обратите внимание, власть не сообщает, что «каждый волен носить по-своему». Она скорее говорит другим: «Вот эта часть заслужила быть более вольной, а вот другая часть пока заслуживает быть объектом шельмования и шейминга», — рассуждает Саттаров.
Идеологической ошибкой, грозящей рисками суверенитету Узбекистана, считает Рафаэль Саттаров разрешение иностранным гражданам быть руководителями религиозных организаций.
— Видимо кто-то у нас во власти сильно лоббирует приход имамов «эрдогановского разлива», раз кому-то в голову пришла идея дать возможность иностранным гражданам руководить духовной жизнью граждан Республики Узбекистан. И эти люди после этого причисляют себя к «государственникам и радетелям суверенитета страны»? Все эти шаги говорят о том, что власти стремительно превращают страну в жалкое подобие идеологического гибрида «пакистанской и турецкой версии» на фоне тотальной неспособности правительства справиться со сложнейшими вызовами в социально-экономическом и политических аспектах, — утверждает политолог.
Правила комментирования
comments powered by Disqus